— Нет, хочу! — Тогда, почему ты от меня убегаешь? — Я… я больше не буду… правда. — Лисёнок, ты же знаешь, я никогда не причиню тебе вреда, — Марсель навис над ней и поцеловал уже припухшие его стараниями губы. — Просто доверься мне. Продолжая целовать Вэл, он не глядя пристроился и… снова не смог. Но теперь из-за того, что её мышцы внутри напряглись до предела — было страшновато упорствовать. Марсель нащупал горошинку при входе и помассировал ту большим пальцем, следя за её эмоциональным фоном. Почувствовал, как она, наконец-то, расслабилась и даже стала тихо постанывать под ним, и тогда резко вошёл во всю длину, после чего замер и, внимательно выискивая в лице признаки боли, спросил: — Всё нормально? — Ты уже всё? — изумилась Вэл. — Он там весь? Полностью поместился? Реально весь влез?! — Вот же тьма, — он обессиленно рассмеялся, нервы уже не выдерживали размаха неловкости происходящего. Почему они даже любовью заняться не могли как любая другая нормальная пара? Вечно у них всё через одно место. Марсель посмотрел на довольно улыбающуюся моську, даже и не думающую раскаиваться, что испортила такой важный момент, и тоже улыбнулся: — Люблю тебя. И не дожидаясь её ответа, он начал медленно двигаться. Понемногу наращивая темп, позволял ощупывать его на ментальном уровне, давал заглядывать в самые глубокие уголки — кажется, Вэл это здорово заводило. Её возбуждение росло в геометрической прогрессии, и совсем скоро шумное дыхание сменилось откровенными стонами. И за мгновение до того, как кончить, Марсель порывисто провёл языком по смуглой шее, слизывая капельку пота, и вонзил клыки прямо в сонную артерию. Их эмоции так переплелись между собой, что он даже не понял, кого первым накрыла волна оргазма. Казалось, оглушающая вспышка чистейшего удовольствия опустилась на них одновременно. Яркой падающей звездой стремительно пролетела у над головами. А затем, подобно постепенно затихающим импульсами электричества, реже и ленивее проносящимся по телу, всё тусклее горело блаженство, уступая место более скромному, но не менее приятному ощущению простого счастья. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, лёжа на боку. Скользил сытым взглядом по красивым полушариям груди, и размышлял, что ему сейчас хотелось больше: пойти с ней на второй круг или просто прижать к себе и укрыть одеялом, — пожалуй, его оба варианта удовлетворят. — Хорошо. — Тебе понравилось? — Если честно… я не совсем поняла, — призналась Вэл и посмотрела ему в глаза. — Давай ещё раз? — С удовольствием, — усмехнулся Марсель и поцеловал ближайшую к себе грудь. Очень быстро всё вышло из-под контроля. Он явно недооценил аппетиты оборотней. Там совсем по-другому устроена гормональная система. А учитывая, сколько в фенеке энергии, агрессии и тяги всё вечно ломать и крушить, тестостерон у неё определённо зашкаливал. А отсюда и высокое либидо. Или может, это так сказывалась вторая фаза цикла, в середине которой Вэл сейчас пребывала. Чтобы не послужило причиной, ему стоило лучше подготовиться… Марсель уже был выжат как лимон, а его маленькое чудовище, кажется, лишь вошло во вкус. Как можно не понять, нравится тебе происходящее спустя пять часов или нет? Может она пыталась его на тот свет отправить таким извращённым способом? А убив не успокоится, подождёт, пока он воскреснет и продолжит экзекуцию. — Я больше не могу, — изнеможённо молил Марсель, пытаясь залезть под одеяло. — Лисёнок, давай на сегодня закончим? Пожалуйста. Я чувствую себя изнасилованным… и это ужасное чувство. — Отставить сопли! — Мы уже девять раз подряд это сделали, неужели ты совсем не устала? — с робкой надеждой спросил Марсель, заглядывая в ненасытные голубые глаза. — Нет, хочу ещё, — честно ответила Вэл и нахмурилась. — Не поняла, ты когда трусы успел нацепить?.. Снимай! — Ну пожалуйста!.. — вцепившись единственный элемент своей одежды, он отчаянно сопротивлялся. Но куда уж ему до её сильных ручищ. Эта дикарка разорвала на нём бельё, не снимая. — Ладно, ладно, я поняла тебя, — успокаивающе проговорила она, — давай ещё один разочек. Закрепим результат. И спать пойдём. Обещаю. Пёс любит десяточку. Давай, мой кровавый страх в ночи, не ломайся. 17 глава: (вторая часть) Во второй раз Марсель проснулся ближе к вечеру. Хотелось кого-нибудь попросить поднять ему веки. Сами они подниматься не желали. А вот его насильник, очевидно, чувствовал себя гораздо лучше. Он успел освежиться и теперь рассекал по спальне в полном неглиже. Впрочем, зрелище это приятное, поэтому Марсель был не сильно против его наблюдать из-под ресниц. — Отвратительно выглядишь, братец, — первое, что услышал он, как вошёл в отдел. Донна стояла возле компании студентов, но при его появлении в своём поле зрения развернулась и подошла ближе. — Так скверно метка приживается? — Добрый вечерочек! — воскликнула Мина и махнула вытянутой над головой рукой. Вроде неплохая девчонка, смышлёная, и к нему лишней активности не проявляла, но чем-то дико не понравилась Вэл. Даже к Аллену у неё отношение как-то смягчилось со временем. А вот с Миной ему теперь приходилось постоянно осторожничать, чтобы не спровоцировать лишний раз легковозбудимое чудовище, от слова «чудо». Сдержанно кивнув, Марсель ответил обеспокоенной сестре: — Нет, она приживается отлично. Я её вообще не чувствую. — Тогда почему ты так выглядишь? — Ну… — замялся он, не желая посвящать её в подробности личной жизни. — Просто фенек кое-что постигла… и поскольку в ней много… энергии… И именно в этот момент, естественно, решили заявиться на работу близнецы. В дверях они застряли. Подобная неприятность время от времени с ними приключалась. Не то чтобы часто, но бывало. Особенно в те дни, когда они бегали до участка на перегонки. И под сварливое бурчания на ирашском хорошенько потолкавшись в плечах, первой прошмыгнула Вэл. — Привет, Донна! — широко улыбнулась она, видимо, в качестве особого приветствия похлопала Марселя по пятой точке и как ни в чём не бывало пошла дальше. Чего-то подобного от неё следовало ожидать. Крайне наивно было полагать, что его чудовище захочет скрывать, что окончательно вступило во взрослую жизнь. — Ничего не говори, — прошипел он, видя, как меняется выражение на лице сестры. В планы старшего из двойни тоже не входило спокойно пройти мимо. Он встал к ним боком и призывно оттопырил задницу. Постоял так немного, где-то с минуту в полной тишине. Может, ждал чего-то? А потом вдруг сам себя звонко шлёпнул и также молча отчалил в сторону своего рабочего места. — Что это сейчас было? — растерянно спросил Марсель. — Это было адресовано мне или тебе? — Не имею ни малейшего понятия, — Донна выглядела не менее оторопевшей. — Я на днях сказала Рикарду, что влюблена в него. И с тех пор он странно себя ведёт. Нет, он и раньше чудил периодами, но совсем на другом уровне. — Ты влюблена в него?! — Не понимаю, я, что ли, из льда создана? Почему это всех так удивляет?.. Ладно, не суть важно. Зайди к капитану. Скоро должны привезти на допрос Кэйташи Аоки. Потом ему будет не до разговоров с тобой. — Только сегодня? Мы же взяли его на прошлой неделе. — Да, но он, как и ты, оказался в не той кондиции, чтобы давать показания. Трое суток провёл в реанимации. Вчера пришёл в себя и сам изъявил желание сотрудничать. — Это его так Оскар с другим котом потрепали? Но я не помню, что на нём какие-либо серьёзные раны присутствовали, когда притащили его тушу. И голова целая вроде была. — Нет, Оскар и другой оборотень тут ни при чём. Аоки почти месяц жил без лекарств, вполне предсказуемо, что болезнь воспользовалась шансом и попыталась его убить. Они его нашли уже без сознания. Целитель сказал, что он почти перешёл на другую сторону. Буквально ещё пару часов и спасти не удалось бы. — Везунчик. Последовав совету сестры, Марсель заглянул в кабинет к капитану, где под тяжёлые вздохи подписал несколько бумажек. Пришли результаты обследования и пересдачи на уровень силы дара. Как он и ожидал, его реальные возможности превосходили те, что были зафиксированы на первом тесте больше, чем в два раза — девять полных колец. Ещё бы чуть-чуть и догнал бы начальство. Интересно, какова настоящая мощь Николаса Бака? Поговаривают, десятикольцевые способны целые города сравнивать с землёй. Неудивительно, что некоторые их ещё называют живым воплощением ядерного оружия. В целом обычные люди боятся этих магов даже несмотря на то, что они вынуждены постоянно носить блокирующие часть их силы артефакты в виде украшений, сделанных под заказ. В случае капитана — это тонкий светлый браслет сложного плетения, приятно сочетающийся с деловым стилем. Дверь в кабинет приоткрылась, и в образовавшуюся щель пролезла голова Гроса: — Привезли ублюдка. 18 глава: Исполнители и планировщики Рикард Мерзкий тип. Снаружи пёрышки-то вычистил, а изнутри будто гнилью пёрло. Радовало, что их сейчас разделяло зеркало и Рик физически не мог ощутить исходящий от него запах. Для своих лет Кэйташи Аоки неплохо сохранился: собранные в короткий хвост волосы цвета вороньего пера почти не тронула седина, у лица пусть и поплыл общий овал, но глубоких морщин нигде не подчеркнуло время. Так, лёгкая носогубка обозначилась, да монолитные веки подустали. Примерно с середины щеки и до подбородка растянулся свежий шрам, заходящий на уголок тонкогубого рта. Но вот что реально цепляло в его отталкивающей внешности, так это глаза — по-рыбьи стеклянные, безэмоциональные чёрные омуты, безучастно следящие за вошедшими в комнату детективами, на ходу представившимся поимённо. — Господин Аоки или Воспитатель, как к вам лучше обращаться? — присаживаясь за стол, спросил капитан Бак. — Как вам будет удобнее — мне без разницы. — То есть, вы признаёте, что являетесь Радикальным Воспитателем? — Да, я признаюсь, что являюсь Радикальным Воспитателем, — скучающе протянул Аоки и коротко хохотнул, наглядно продемонстрировав, что не всякая улыбка может по определению называться приятной. От его кривого оскала с мелкими жёлтыми зубами сквозило безумием. — Вам весело? — Немного, — с прежним безразличием ответил он. — И что же вас так рассмешило? — Что приходится иметь дело с такими, как вы. — И это какими?