— Нет! — воскликнул Марсель, но не успел даже наклониться, чтобы одёрнуть её, как на задние лапы вскочила Валери и оттолкнула того, зарычав. — Ты не понимаешь! Это противозаконно! То, что она сейчас делает… Родная, я тоже не хочу, чтобы он умер, но если… Да за одну попытку обратить оборотня в подобие вампира положена смертная казнь! Белладонне уже на всё было плевать. Убьют её или что с ней сделают — она слишком устала. Устала бороться с этим миром в одиночку. А стоило найти кого-то, кто занимал особое местечко в сердце, как его непременно отбирали. Жестоко отбирали. Словно всаживали нож в живот и прокручивали по часовой стрелке. В чём ценность жизни, где за одним счастливым днём следовали годы страданий?.. Нежно поглаживая сверху вниз горло Рикарда, стимулируя тем самым глотательный рефлекс, Белладонна следила за тем, как он с каждой секундой всё хуже реагировал на её прикосновения. И сердце грубее стискивала металлическая проволока, втыкаясь острыми шипами в саму и без того кровоточащую душу. Она поднесла указательный палец к его носу и поняла, что её волчонок больше не дышит… 20 глава: Прощание с волчонком Валери Тонкие, изящные пальцы нежно перебирали упругие завитки рыжих волос. Медленно и аккуратно наматывали ржавую леску на ногти. Чуть-чуть оттягивали и отпускали, давая упругой кудряшке собраться обратно в сжатую пружину. Вся перепачканная в крови Донна сидела с отсутствующим видом подобно сломанной кукле, на чьих коленях лежала спящая голова Рикки, механически перебирала волосы и смотрела, как будто сквозь него. А вторая рука, со всё ещё кровоточащим запястьем, лежала на неподвижной груди, из которой не доносилось привычного стука сердца. — Лисёнок, — сочувственно обратился к ней Марсель, но Вэл молча его отодвинула и снова опустилась рядом с братом. Почему не было слышно стука сердца? Что за ерунда такая? Это так и должно быть? Но как же запах? Разве запах не должен был измениться? От него всё ещё тянуло лишь оборотнем. Ни капельки вампирского не ощущалось. Взгляд скользнул по лежавшим отдельно ногам. Руки сами потянулись к ближайшей. Вэл присоединила её к телу. Но сколько бы ни ждала, ничего не происходило. Разве та не должна прирасти обратно? Как Рикки будет жить без ног? Конечно, ему без ног не обойтись. Будет ужасно неудобно жить с такими короткими обрубками. Поэтому она обязана помочь братишки. Надо как-то изловчиться и держать обе, чтобы ноги оказались при нём, когда он, наконец, придёт в себя. Чужая ладонь легла на голову Вэл и мягко погладила. Донна смотрела на неё такими странными глазами, а по щекам её продолжали стекать розовые слёзы. Почему она плакала? Разве случилось что-то ужасное? Рикки всё ещё мог переродиться. Он так просто не умрёт! Никто не знал его так, как знала Вэл. Они родились с разницей в двадцать три минуты. Братишка вылез раньше, чтобы проверять обстановку снаружи, и с тех пор он всегда был на шаг впереди. Любую тропу проверял на собственной шкуре, а убедившись в её безопасности, позволял себя опередить. Она неглупая, понимала, что брат во многом ей поддавался. Да, они часто спорили и дрались, ни дня не прошло в мирной обстановке. Но когда её обижали другие, Рикки всегда заступался. И плевать, кто стоял перед ним: толпа или кузен на несколько лет старше. В лето на десятом году жизни у них две недели гостил тринадцатилетний двоюродный брат. С первого дня он проявлял враждебный интерес к Вэл, всё по той же причине — лисе не место в волчьей стае. Сначала просто говорил гадости, а позже и физически стал шпынять. Но так, втихую, пока никто не видел. Тогда за неё и заступился Рикки, сцепившись с этим злобным кузеном. Гад, конечно, хорошенько наподдал брату, ещё и бабуля его потом отругала за то, что он не смог отстоять честь их ветки в стае и пришлому накостылять. Но для Вэл это не имело значения: выиграл или проиграл. Рикки всё равно выглядел в её глазах героем, потому как заступился и не дал в обиду. Впрочем, в тот день именно она больше всех пострадала из-за того, что полезла помогать брату, а кузен словно только этого и ждал. Кажется, он специально сломал ей ногу. Оттого так и разозлилась бабуля. В школе у Вэл тоже со многими не клеились отношения. Особенно среди девчонок. Но стоило им узнать, что она младшая сестра Рикки, как к ней сразу менялось отношение. И все тут же хотели с ней дружить. Мгновенно становились невероятно приветливыми и вместе с тем супернавязчивыми. Приставучими, хуже жвачки, прилипшей к подошве кроссовка. Когда они стали постарше, то мальчики начали проявлять к Вэл странный энтузиазм. Но и там никто не упорствовал. Бросишь, что неинтересно столь тесное общение — тут же отставали, потому как Рикки подкреплял её «нет» своим серьёзным взглядом, а особо непонятливым и врезать мог. В академии она уже не нуждалась в его опеке, сама была в состоянии сказать так, что у оборотней противоположного пола не возникало желания упорствовать. Однако брат всё равно продолжал крутиться где-то неподалёку. Он таскал её на всякие вечеринки, чтобы Вэл успешно социализировалась и понимала, как общаться с разными типами оборотней, и не разучилась говорить «через рот» окончательно в любимых секциях по боевым искусствам. Он был рядом с первого её вздоха и до сегодняшнего дня. Вэл попросту не понимала, как можно жить без брата. Он словно часть её. Часть, которую нельзя безболезненно отделить — лишь оторвать с мясом. — О, какое трогательное зрелище, — гнусно проворковал на саларунском ублюдок, убивший Рикки. — Иезавель, зря злорадствуешь, — усмехнулся Марсель, продолжая ощупывать тени глазами. — Надеюсь, ты понимаешь, что живым отсюда тоже не уйдёшь?.. Мои слова не стоит недооценивать, одного упыря я в прошлом уже зажарил. Мне не в новинку. — Ты не посмеешь... — Ещё как посмею! Моя любимая научила меня одной простой мудрости: в любой непонятной ситуации надо действовать на опережение и бить первым. Если тебя не зажарить, то ты обязательно принесёшь проблем, поэтому ничего личного — сегодня сдохнешь с концами во благо нашего светлого будущего. — Силёнок не хватит: ни у тебя, ни у твоей бета-лисы, — высокомерно выплюнул он и вышел из тени с противоположной стороны амбара. У мерзкого ублюдка и следующих за ним упырей вокруг глаз проявились вены. Длинные клыки и перепачканные в крови подбородки свидетельствовали о недавней трапезе. Но где они нашли жертву? Тут же никого не было кроме… вот же больные уроды! Они выпили собственную сестру?! «Я хочу обернуться до полной формы, — бросила Вэл, здраво оценивая свои шансы на победу. В половинчатой форме ей не потянуть троих вампиров в боевой ипостаси, вооружённых артефактами и атакующими талантами. Да и ещё незнакомая энергия её буквально распирала изнутри, пульсируя в каждой клеточке тела. Эту энергию она почувствовала впервые именно в ту минуту, когда поняла, что брат умирает. А сейчас уже просто не могла сопротивляться. Было такое ощущение, что если не обернётся, то взорвётся, как перекаченный воздушный шарик. — Подстрахуй меня». Марсель бросил на неё взволнованный взгляд и кивнул. Как обычно, отлично понимал ход её мыслей. Им главное — выиграть немного времени, пока остальные добирались до этого места. Фабиан прямо из дома взломал телефон Донны и отследил их с Рикки местоположение. И пока старший детектив поехал за капитаном, благодаря мотоциклу, который Марсель одолжил у Мины, им удалось вырваться вперёд. Отсюда следовало: прибытие подкрепления — вопрос от силы двадцати минут. Точно не больше получаса. Отбросив все мысли о боли, что предстояло пережить, Вэл потянулась к этой новой для себя энергии. И странное дело, та отозвалась, как если бы была живой и обладала собственным сознанием. Сначала её окутало приятным, даже ласковым теплом. Будто она нырнула в прогретое море в самый знойный день в конце лета. А потом не смогла всплыть на поверхность, потому как за удовольствием последовало и наказание. Ощущения, охватившее тело, нельзя было сравнить ни с какой болью из пережитых ранее. Вэл сотни раз ломала руки, ноги. Но на фоне того, что чувствовала сейчас, те травмы воспринимались безобидной щекоткой. В её теле словно все двести шесть косточек сломалось разом. Не было сил даже пискнуть. «Поднажми, лисёнок», — услышала она родной голос в голове. Обладатель этого голоса не стал бы подгонять, если бы сам не был на пределе. Как бы ни хотелось на всё плюнуть и вернуться вообще в человеческую форму, Вэл вцепилась в энергию, как тонущий в спасательный круг. Боль по-прежнему не давала дышать. Её вывернуло наизнанку, раздуло, смяло и снова вывернуло, но в обратную сторону. Казалось, этому ужасу не будет конца. Но всё так резко закончилось, что она ещё несколько секунд не могла поверить собственному счастью. Робко приподняв веки, Вэл увидела стоящего рядом Марселя. Белки глаз сравнялись по цвету с самой радужкой, кровь не просто сочилась из его носа, она лилась струёй, как из крана. Но зато вражеские упыри опустились перед ними на коленях, держались за головы и дико орали, будто их кастрировали без наркоза. Какой он у неё всё-таки крутышка, задал им жару! Жаль только, что и сам сейчас свалится без чувств… «Я готова», — поспешно объявила она, поднимаясь с пола на все четыре лапы. Обернувшийся на её слова Марсель почему-то сделался каким-то маленьким. Донна и Рикки тоже выглядели, как уменьшенные копии самих себя. «Это и есть полная форма?» — шокировано спросил он, смотря на неё снизу вверх. «Наверное. Я впервые пошла дальше половинчатой». Уши уловили далёкое урчание двигателей быстро приближающихся машин, которое пробивалось через бурный разговор на флемоанском языке. Упыри поглядывали в их сторону и о чём-то шумно спорили. От того, что в прошлом напал на Донну в отделе, разило сильнейшим страхом. А вот от второго, которого Вэл лично желала разорвать на мелкие кусочки, пахло безумием другого толка. Он напоминал бешеную псину, нуждающуюся в том, чтобы её срочно усыпили. — Признаю, удивила, шавка, — гаденько усмехнулся мерзкий упырь и шагнул вперёд. — Но это всё равно ничего не меняет — я нашинкую тебя в любом виде. Припав к земле, она приготовилась атаковать раньше, чем тот успеет взмахнуть своей плёткой. Но рука со смертоносным артефактом так и не шевельнулась, в то время как другая швырнула в их сторону маленьким кубиком. Не зная, чего ожидать от очередной игрушки поехавшего психа, Вэл дёрнулась, но не смогла сдвинуться с места. Из упавшего на землю кубика вырвался зелёный луч, что, кажется, среагировал на её движение и парализовал тело. — Предсказуемое животное, — криво улыбнулся упырь, глядя прямо в глаза Марселю. Конечно, ещё и линзы нацепил, защищающие от телепатического воздействия. Жалко. А то в ножках у них валялся бы. Плакал и просил бы о пощаде. Но никакой пощады в его случаи быть не могло. 20 глава (вторая часть) Совсем близко захлопали дверцы машин. Даже упыри услышали. Те, что трусливее, обернулись, а самый мерзкий из них перестал гнусно улыбаться, его рожу перекосило так, словно он был чем-то тяжело болен. Первым молча встал на выбитую дверь капитан, а за ним в ангар вошёл и напарник, который с порога начал произносить стандартную речь, как по бумажке зачитывал: — С вами говорит старший детектив Эрвин Грос: всем оставаться на своих местах и не предпринимать резких движений. В противном случае мы оставляем за собой право применить как физическую, так и магическую силу. И мы не несём ответственности за любые полученные вами травмы во время осуществления процедуры задержания, вне зависимости от их тяжести. Поэтому в ваших интересах не оказывать сопротивления, а сотрудничать с нами. Но упыри, похоже, плоховато понимали саларунский, один из них тут же вскинул руки и запустил воздушным потоком в начальство. Хмурый капитан, шагающий в домашних тапочках и клетчатом халате, из-под которого торчали пижамные штаны, не глядя махнул рукой. Его воздушная масса с хлопком отбила чужую. Однако не остановилась после этого, а продолжила своё движение и отбросила упыря на несколько метров. Он ударился головой о стену и снова вырубился. Сильно воняющий страхом придурок: Эмо… как-то там, увидев Аллена, замыкающего цепочку из начальников, натурально окаменел. Вскинул руки и сбивчиво забубнил на саларунском: — Я не собираюсь оказывать никакого сопротивления. Меня вообще заставили сюда приехать. Клянусь словом высокородного вампира, я не трогал Донну или Марселя. И я непричастен к убийству рыжего парня. Всю кашу заварил Иезавель. Я не тупой, всё понял с первого раза. Никого и пальцем не тронул. А вот психу всё было нипочём. Он замахнулся своим кнутом, Марсель тут же шагнул вперёд, встав перед Вэл. Сам едва на ногах держался, но какого-то бабуина полез её защищать. — Опустить оружие! — сурово гаркнул капитан и, походу предугадав, что тот ни фига не опустит, отправил в сторону упыря пару миниатюрных смерчей: один вырвал из его рук уже опускающуюся для удара плеть, а второй подхватил самого гада. — Да я вас всех на лоскуты порежу, жалкие букашки!.. — исступлённо зашипел он, придушенной гадюкой. Быстровращающийся по замкнутому кругу воздух приподнял его над землёй и надёжно сковал по рукам и ногам. Психованный упырь, само собой, истерично дёргался всем телом, пытаясь вырваться из капкана, но пока всё выглядело так, точно у него не было и шанса улизнуть от карающего меча правосудия. Нет, эту падаль нельзя было судить по слишком мягким саларунском законам. Они же просто гада на родину отправят, а там его совсем отмажут от какого-либо нормального наказания. Тут нужен ирашский подход: око за око, зуб за зуб и кровь за кровь. Он убил Рикки, поэтому тоже обязан сдохнуть. И не временно сдохнуть и воскреснуть как ни в чём не бывало. А с концами, как говорил Марсель. Встретившись взглядами с Алленом, приподнявшим удивлённо брови, Вэл попросила его без слов — умоляла одними глазами совершить настоящее правосудие, без всей этой дрянной гуманности, придуманной мягкотелыми людьми. Лишь ему это было под силу сделать. Достаточно всего одного касания, и мерзкий упырь обратится в прах. Она не жаждала, чтобы подонок перед смертью так же мучался, как Рикки. Её устроит даже тихая и быстрая казнь. Но если он выживет и укатит в своё Флемоа, Вэл последует за ним. Собственную жизнь положит на кон, но отомстит за брата. Аллен улыбнулся ей и подмигнул. Это воспринимать за положительный ответ? Уяснил, что она от него хочет? Чтобы там не понял, он обошёл закованного в воздушную клетку упыря и о чём-то стал с ним ворковать на флемоанском языке. Тот отвечал ему свирепым шипением, бросал окончательно обезумевшие от невменяемой злобы взгляды на всех вокруг, после чего снова что-то шипел. А их странноватый криминалист молча улыбался ему и кивал. Всё кивал, кивал и кивал. И совершенно внезапно схватил ублюдка за шею. Капитан тут же отшвырнул Аллена воздушным потоком, но было слишком поздно: упырь прямо у них на глазах рассыпался сероватой пылью, которую подхватил потемневший вихрь. — Выходит, у нас больше нет обвиняемого, — задумчиво прокомментировал старший детектив в наступившей тишине заслуженную казнь упыря. Поднял с пола кубик, не дающий Вэл пошевелиться, и отключил его. — Твою же мать!.. Какого хрена, Аллен?! — рявкнул капитан Бак с такой силой, что аж стены ангара задрожали. — И вовсе не обязательно так орать, — проворчал он, поднялся с земли, раздражённо отряхнул домашнюю одежду и посмотрел прямо в глаза их начальнику. — Ты и сам прекрасно знаешь: какими правами я обладаю на территории Саларуна. Я через вон того молодого вампира, — Аллен указал пальцем на всё так же стоящего с поднятыми руками перепуганного упыря, смотрящего на вихрь, в котором вращался его собрат по крови, — любезно предупредил Лафайетов об особенном статусе Донны и Марселя. Поэтому не мог не отреагировать на покушение на их жизни. И я действовал в рамках системы, документально согласованной с действующим правительством Ксоры. Чисто технически я вправе убить любого вампира, бросившего мне вызов. Как, собственно, это работает по сей день и во Флемоа. А что касается моральной стороны вопроса… ты сам, как думаешь, что с ним сделали бы после передачи флемоанским сыскарям? Дал бы спокойно его забрать после всего того, что услышал благодаря взломанному Фабианом телефону? Этот вампир — садист каких ещё поискать надо. И дело даже не в том, что он тут устроил. А в безопасности твоих же сотрудников. Максимум пару лет и он вернулся бы, чтобы довести задуманное до конца. И не факт, что мы успели бы также оперативно на это среагировать. — Знаю, очень хорошо знаю, — капитан подошёл к Аллену совсем близко, встал почти впритык. Сверля сердитыми глазами, поправил воротник и тихим шёпотом добавил: — Но вовсе не обязательно было распылять его столь демонстративным образом. Тем более на глазах у вампира, которого нам ещё предстоит передавать вашим сыскарям. Мы бы могли совершенно неумышленно предоставить обвиняемому возможность для побега и также совершенно неумышленно во время самообороны немного превысить свои служебные полномочия.