– Что тебе от меня нужно, Карим? Он вдруг налетел на меня. Схватил одно запястье, другое, и прижал руки к стене на уровне моей головы. – Хочешь или нет, поговорить нам придётся. И по большей части говорить будешь ты. Зубы показывать ты можешь своей матери или молокососам-однокурсникам. Об меня ты их обломаешь. – А с чего ты взял, что я тебе собираюсь что-то там показывать? – прошипела я в ответ. – Мне до тебя дела нет. – Именно поэтому ты приехала сюда и сидишь в номере, да? Потому что тебе до меня дела нет? – Он пренебрежительно усмехнулся. Взял меня за подбородок, сжал с силой, до лёгкой боли. – Мы поговорим, – сказал тихо, глядя в глаза. Я покрылась мурашками. Если бы он меня железными наручниками сковал, и то свободы осталось бы больше. И всё же я не хотела поддаваться ему снова. Не хотела быть послушным подарком, принимающим от него кнут наравне с пряником. – Я не хочу, – ответила чуть громче, чем прошептала бы. Без злости – как факт. – Не-хо-чу, – повторила ещё тише. Он разве что челюстями не заскрипел. Робость спряталась. Я нагло смотрела на него, прекрасно зная, что сделать он ничего не сможет. Разве что выгнать меня из отеля. Только тогда разговора не состоится тем более. Карим отпустил мой подбородок, отошёл на полметра, но я так и прижималась спиной к стене, боясь оказаться ближе. Выдержка превратилась в паутину, сердце предательски колотилось. – В чём ты собиралась встречать Новый год? – спросил вдруг Карим. – Тебе какая разница? – Никакой. Но если ты собиралась переодеться, сделай это сейчас. – Зачем? – Потом возможности у тебя не будет. Он прошёлся по мне взглядом. На мне была всё та же футболка и болтающиеся на бёдрах домашние штаны. С тем же успехом я могла стоять перед ним голая – всё равно ощущение складывалось, что он видит сквозь одежду. Спросить, с какой это стати её у меня не будет, не успела. – Ты пойдёшь со мной. И Новый год ты тоже встретишь со мной. И меня не волнует, чего ты хочешь. Поэтому либо ты переодеваешься сейчас, либо идёшь, как есть. Глава 22 Яна Шампанское Карим забрал с собой. Пока я переодевалась, он стоял в дверях спальни и смотрел на меня. Что там одежда! От его взгляда не спасала дверца шкафа, за которой я пряталась, лихорадочно перебирая то немногое, что взяла с собой. Специально ведь не положила ни платье, ни хотя бы приличную блузку. Ругала себя на чём свет стоит. Для чего я это делаю?! Надела свитер. Сняла и поменяла на футболку. Опять на свитер. Заметила затяжку и снова сняла. – Хочешь сказать, что приехала в отель класса «люкс» встречать Новый год и не взяла платье? – Я вообще ничего не хочу говорить. Но если ты хочешь услышать – да. Именно так, Карим. Платья у меня нет. Ты можешь мне не поверить, – показала на шкаф, – прошу. Ну. Давай, проверь. – Прекрати так себя вести, Яна, – сказал он резко. – Тебе это не идёт. – Не надо меня воспитывать! Я тебе не дочь. В комнате стало тихо. Нас окружали те же звуки, что и минуту назад, но… стало тихо. Я наградила Карима гневным взглядом, но говорить больше ничего не стала. Достаточно слов. Карим подошёл к двери первым, взял шампанское. – Да, ты мне не дочь, – сказал, не открывая, и повторил, как будто самому себе: – Не дочь. – Да, Карим. Пожалуйста, больше об этом не забывай. Я тебе никто. Не жена и уже даже не любовница. Я подруга твоей дочери, да и то уже бывшая. Благодаря тебе же. – Ты мне не никто. – Разве? – Ты женщина, с которой я хочу встретить этот Новый год. И сейчас мы поднимемся на крышу, Яна. Я показал тебе горы, а сегодня покажу зимнее небо. *** За следующие минуты мы не сказали друг другу ни слова. Ни пока шли к боковой лестнице, ни пока поднимались наверх. По какой причине Карим пренебрёг лифтом, я не поинтересовалась. Он заинтриговал меня. Если бы не злость и обида, я бы смогла отпустить себя, но они подавляли и интерес, и нетерпение. – Почти пришли. Карим остановился возле двери. – А нельзя было подняться на лифте? – всё-таки спросила я, кое-как придержав сарказм. Именно кое-как, потому что он всё равно прорвался. – Можно. Но я люблю ходить сюда по лестнице. Тем более сегодня все катаются туда-сюда, и его бы пришлось ждать. Исчерпывающе. Возразить нечего. Карим открыл двери, и мы вошли в короткий коридор, оканчивающийся ещё одними двустворчатыми дверьми. Ничего особенного, разве что плитка под ногами. Она была тёмно-синяя, с блестящими вкраплениями и нечётким узором, напоминающим взбитые тучи. – Надеюсь, ты меня не на какую-нибудь открытую смотровую площадку привёл? – Что? Замёрзнуть боишься? Так я согрею. Я промолчала. Только красноречиво посмотрела на него. И не понять – серьёзно он или шутит. Карим развёл в стороны вторые двери, и я, не успев зайти, затаила дыхание на вдохе. Повсюду было усыпанное звёздами небо. Сверху, прямо передо мной и по обеим сторонам. Чернота, подсвеченная далёкими светлячками и как будто надкусанный с одной стороны шар луны. – Здесь очень красиво. Желание язвить и спорить исчезло. Я подошла ближе к стеклу, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь за вуалью ночи. Карим остановился у меня за спиной. – Рад, что ты смогла оценить. Я повернулась к Кариму лицом. Мы встретились взглядами, но он практически сразу отошёл. Снял фольгу с горлышка бутылки, начал разматывать проволоку. Я только теперь обратила внимание, что прямо посередине веранды накрыт единственный стол. В углах, на многоярусных приступках, стояли зажжённые свечи. Они горели и в маленьких подсвечниках на единственной сделанной не из стекла стене. Карим разлил шампанское, и я, подойдя, взяла бокал. – И за что мы будем пить? – Есть традиции, которые не стоит нарушать. Поэтому выпьем за старый год. – А стоит? – Да. Мы соприкоснулись бокалами и сделали по глотку. Я прислушалась, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук извне. Но ни музыка, ни чужой смех сюда не проникали. Вернулась к витражной стене. – Новый год – семейный праздник, – увидев приближающееся отражение Карима в стекле, сказала я. – Если уж говорить о традициях. Так что ты тут делаешь, Карим? Только не надо плести про работу – не поверю. Он остановился, и я, отпив ещё немного шампанского, подошла к нему сама. – Почему ты не встречаешь Новый год с женой? – спросила напрямую. Первый восторг прошёл, всё стало возвращаться на свои места, в том числе и мои чувства. – Почему ты здесь со мной, а не с ней? Не с дочерью? Тебе не кажется это ненормальным? – Расскажи, что случилось, – вместо того, чтобы ответить, потребовал он. Я вздохнула. Конечно! В замкнутом пространстве, после шампанского, да ещё и под звёздами давить на меня куда проще. Чёртов манипулятор! – Я сделала аборт, – процедила, готовая вообще уйти. Поставила бокал на столик. Карим развернул меня к себе за локоть. – Я говорю не об этом. – А о чём же?