Карим утвердительно кивнул. – То есть Любаша? – Нет, Любовь, – ответил вдруг решительно и снова прижал меня к себе. Посмотрел в глаза и, дотронувшись до виска, убрал прядь волос. Дыхание перехватило, уголки глаз щипало. – Я… Я подумаю, – сказала тихо. – Я… – Я люблю тебя, Яна. Я приоткрыла губы. Он гипнотизировал меня, рядом с ним я превращалась в тягучую смолу. Податливую и не способную к обороне. – Правда? – переспросила шёпотом. – Правда. Иначе бы я не приехал за тобой. Ты нужна мне, Яна. Я хочу трёх сыновей и дочь. И качели в саду. И булочки утром на завтрак. – Много ты всего хочешь. Только где здесь я? – Везде. Я хочу всё это только с тобой. Без тебя мне ничего не нужно. – Даже сын? – Тем более сын. Его матерью может быть только одна женщина, и эта женщина – ты. Яна В ожидании, когда Карим закончит разговаривать, я рассматривала браслет. Мама отдала его мне перед самым выходом, когда Карим уже был на улице, и шепнула, чтобы я больше не делала ничего сгоряча. Потому что с таким мужчиной, какого я выбрала, это ни к чему хорошему не приведёт. Если уж решила броситься в этот омут, то придётся научиться терпению. – О чём задумалась? – спросил Карим, убрав мобильный. – Да так… – Подумала, сказать или нет, и всё же призналась: – Если честно, о том, что с тобой будет сложно. И мне будет сложно, Карим, и тебе. – Без тебя мне будет сложнее. Я вздохнула. Подалась к нему, прильнула на секунду. – Вот поэтому я собираюсь сесть с тобой в самолёт и вернуться в Москву. С тобой сложно, а без тебя… – Улыбка застыла на кончиках моих губ. – Не знаю. Да и не хочу знать. – А чего хочешь? Ответить мне помешало сообщение о начале посадки на наш самолёт. Да и что я могла ответить? Привстала на носочки и быстро поцеловала Карима в подбородок. Пусть он и невыносимый, но с ним я готова ехать на край света. И лететь тоже готова. А Москва… Не такой это уж и край, всего-то несколько часов над землёй. Ерунда, если учесть, что он обещал мне качели, трёх сыновей и малышку Любовь. *** Двор завалило снегом, расчищенной была только дорожка, ведущая к дому. Выбравшись из машины на холод, я поёжилась. Карим приобнял меня, распахнул пальто и спрятал в своё тепло. На подлёте к Москве я задремала, очнулась, когда мы пошли на посадку. Было спокойно – не так, как когда я летела одна. Просто… спокойно и уютно. – И как мы пойдём? – спросила с улыбкой. Неудобно же. – Справимся. Так мы и пошли к дому. Было ещё не поздно – около десяти вечера, хотя вылетели мы без четверти девять. Перелёт как будто бы выпал из жизни, а всё разница во времени. Задумавшись об этом, я поскользнулась, и Карим крепче обхватил меня за талию. – Опять ворон считаешь? Я отрицательно мотнула головой. Остановилась, повернулась лицом к Кариму и, приподнявшись на носочки, шепнула: – Я тебя люблю. Ты самонадеянный нарцисс, избалованный и порой невыносимый, но я тебя всё равно люблю. Порой у меня слов нет, чтобы высказать тебе всё, что я о тебе думаю, и мне хочется тебя просто ударить, но я всё равно тебя люблю, Карим. И если когда-нибудь ты решишь, что всё не так и не то, вспомни этот момент. Если я буду говорить тебе, что ненавижу, значит, ты меня довёл. Но я тебя всё равно люблю. Если решу уйти – верни меня. Потому что я на самом деле мне нужно будет, чтобы ты меня не отпускал, потому что я тебя люблю. Если я скажу, что всё что между нами – ошибка, не верь, потому что… – Потому что ты меня любишь. – Угу, – кивнула я. Поцеловала его снова. Потом ещё раз. – Просто запомни – я тебя люблю. И ещё… Только ты можешь сделать так, чтобы я не захотела уйти, и чтобы никогда не сказала, что мы – ошибка. Только ты. Сделай это. – Сделаю. Он взял меня за руку и провёл до двери. Отпер её, распахнул и, перед тем как мы вошли, посмотрел в глаза. – А ты сделай так, чтобы этот дом наконец стал мне домом. – Только тебе? – Нам. – Нам, – повторила эхом и вошла в тёмный холл. Карим В кухне пахло шоколадом, пряностями и травами. Я только и успел переодеться, сделать пару срочных звонков, а Яна уже заварила чай. Пара украденных у жизни часов давала о себе знать усталостью. Ещё и Аслан, будь он неладен. Какого хрена ему понадобилось в двенадцатом часу?! – Садись. – Яна поставила на стол чайник. – Ты же за чаем пришёл? – Вообще, за тобой, но от чая тоже не откажусь. Она наполнила чашку и, когда я присел, положила ладони мне на плечи. Стала разминать, а я едва не зарычал от удовольствия. Не каждый секс доставлял такое наслаждение, как её прикосновения. Если бы она продолжила, чего доброго, кончил бы, ничего не начав, даже не увидев её голой. Но Яна обняла меня и поцеловала в затылок. Накрыл её руку. – Сейчас Аслан заедет. – Аслан – это… Не успела она спросить, по окну полоснул свет фар. Яна напряглась. – Если не хочешь выходить, можешь остаться здесь. Но учти, он – мой друг, а друг для меня то же, что брат. Мой дом – его дом. Она разжала руки. Я поднялся. Яна на меня не смотрела. Развернул её за плечо. – У меня с твоим другом было не очень приятное знакомство. – Уверен, мы это сможем поправить. *** Аслан приехал не один. Вместе с ним в дом вошла Алия, что меня немало удивило. Вид у друга был решительный, дочь же не сказала ни слова. Промолчала, даже когда из кухни вышла Яна. – Что-то я не понял… – Посмотрел сперва на друга, потом на дочь. – Ты вообще где была? Видела, сколько времени? Алия поджала губы. Ничего не сказала и, не раздеваясь, пошла к лестнице. – Алия, – позвал её Аслан. Она остановилась. Посмотрела на него, на меня, на Яну и вернулась обратно. В последние дни я её почти не видел. Знал, что учёбу она не прогуливает, но где болтается после, она не говорила. Вчера вообще не взяла трубку, а когда вернулась, сказала, что устала, и закрылась в комнате. Мы с Асланом пожали друг другу руки. – У меня к тебе разговор. – Друг посмотрел на Алию. – Отдай мне её. Я хочу на ней жениться. Я недоверчиво усмехнулся. Признаться, подумал, что понял не так. Но Аслан, похоже, говорил серьёзно, и я понял именно так, как должен был понять. – То есть ты хочешь жениться на моей дочери? На губах друга появилась кривая усмешка. Начавшая было закипать дьявольская злость погасла. В секунду нарисовавшее красочные картинки воображение заглушил голос разума. Я слишком хорошо знал Аслана. Каким бы сукиным сыном он ни был, Алию без моего согласия он бы не тронул. И ещё я хорошо знал этот его взгляд. – Ты бы её спросил для начала. Алия поджала губы. Глаза сверкали гневом. – Я согласна, – сказала она. – Я выйду за него замуж, папа.