– Эдди, что там? – вопросила она. – Ничего… Его дыхание стало глубоким, виски и лоб взмокли, пальцы впились в тело спутницы. Туман мог скрыть многое, но, когда раздался очередной душераздирающий вопль Джилл, воображение дорисовала картину недостающими красками. – Бежим, – скомандовал Эдди. – Но… На этот раз у Анны не было права выбора. Позади в перерыве между истошными криками она отчетливо услышала хруст костей. Такой, словно человеческий череп треснул под давлением неслыханной силы. Последовал короткий крик отца Кейдна, что вмиг прервался с глухим ударом о камни. Кого-то из них смерть настигла совсем рядом, вероятно, сектант решил бежать – звук напомнил лопнувший воздушный шар, который ради забавы наполнили жидкостью и сбросили с высоты. Анна дрожала, Эдди напротив – окаменел. Влажный ирландский воздух наполнился запахом крови и гари. Воцарилась тишина, но ненадолго. Уже в следующее мгновение белая плена озарилась полыхающим плащом Фрэнка. Он, ревя словно зверь, преодолел весь путь от ритуального круга до разрушенных ступеней и, судя по звукам, плюхнулся в болота. Но так и остался догорать, в равной степени пожираемый трясиной и пламенем. Последнее, что видел Эдди, как огромная темная фигура разлетелась на миллионы жужжащих мух и осела в море крови. Щиколотки коснулись что-то слизкое. Костлявые пальцы сжали ногу Эдди, а зубы впились в икру. Финчер оттолкнул Анну, и принялся неистово лупить мертвеца кулаками. За одним обугленным телом подбирались еще двое. Парень почувствовал, как от очередного удара раскрошились зубы трупа. Хватка ослабла, но боль быстрыми потоками разнеслась по телу. Еще мгновение и они бежали. Под догоняющий их шепот и угасающие крики Джилл. Ни темнота ни болота более не пугали. Они видели и слышали довольно, чтобы впасть в полнейший ужас от произошедшего. Колючие кусты, прорывая одежду, впивались в тело. Но беглецы не ощущали более ничего, кроме первобытного страха. Они неслись, сбиваясь с ног, падая, проползая несколько ярдов и поднимаясь снова. Казалось, ничто не способно остановить их. Ничто, кроме болот. Ботинок Анны продавил почву и застрял, лишив движений. Эдди вмиг обхватил спутницу за талию и оттащил в сторону. Лежа на влажной траве и задыхаясь, они впервые посмели посмотреть назад. Там, вдали, в черных церковных стенах догорали ритуальные огни. Туман все еще тянулся по болотам, однако больше не скрывал зловещих тварей и их свирепого хозяина. – Он убил их… Убил всех, – переводя дыхание, произнесла Анна. – И отчего-то пощадил нас, – Эдди тревожно осматривал ту часть равнин, что пребывала в свете костра. Казалось, все это лишь сон. Дурной кошмар. До жути реалистичные галлюцинации. Они бы так и сделали. Поверили в одну из версий, если бы ни укус. Нога Эдди сильно кровоточила, насквозь пропитывая брюки. В темноте невозможно было разобрать масштаб повреждений, но было возможным отжать мокрую от крови штанину. – Как они, черт возьми, это делают? – Анна тщетно постаралась оторвать подол от кардигана. – Кто? – нахмурился Эдди. – Актеры в кино… – недоумевала Уокер. Она схватилась за рубашку и что было мочи рванула вдоль планки. Ни один из швов не издал долгожданного треска. – Подкладочная ткань более податливая, – просипел Эдди, заваливаясь на спину. Потянув за один из внутренних карманов его куртки, Анна почувствовала, как скрипучая ткань, наконец, прорвалась. Из лоскута вышел совсем небольшой, но довольно крепкий жгут. – Какой у нас план? – затянув рану, вопросила Уокер. – Лежать здесь до рассвета, – тяжело дыша, ответил Эдди. – Если нет погони, то и в трясину лезть смысла тоже нет. Он казался слабым, его язык заплетался. Тело становилось горячее от жара. Анна положила его голову себе на колени. Она с заботой поглаживала его взмокшие волосы и с тревогой осматривала местность. Адреналин бил в виски и держал на страже до самого рассвета. Эдди дышал размеренно, лишь иногда постанывая и что-то бормоча в бреду. Когда небо посветлело, мисс Уокер склонилась к ноге парня. Осторожно подняв окровавленную ткань, девушка обомлела. Кожа Эдди стала почти прозрачной, обнажив, стекающиеся к ране, реки черных вен. Ее руки, вмиг похолодев, лишились сил. Из глубин живота подобралась тошнота, а голова неистово закружилась. Что теперь делать? Как добраться до причала, а оттуда до большой земли и главное до больницы. – Как это произошло? – спросят врачи. – Эдди укусил мертвец, – ответит Анна. Глаза наводнились. Слезы отчаяния крупными каплями сорвались из-под ресниц. Мисс Уокер вскочила на ноги и побежала вперед, предположительно в сторону дороги. Но преодолев с десяток ярдов, остановилась. Она сгинет прежде, чем доберется до безлюдной трассы, а Эдди – прежде, чем она найдет помощь. Зачем она вообще сюда приехала? Чтобы встретить свою любовь и тут же потерять? Но не отправься Анна в это путешествие, она бы никогда не нашла Эдди. Быть может и к лучшему. В этом случае он уж точно остался бы жив и здоров. Разумеется, всегда существовал еще один вариант – изменить планы и пропустить поезд до Кельса. Так что же помешало мисс Уокер еще тогда в Белфасте взять его за руку, предложить составить компанию и отказаться от путешествия на Рэтлин. Ничего, кроме собственного эго и английской чопорности – вещей эфимерных, не живых, не материальных. Вещей, которых могло не существовать вовсе, что Анне однозначно сыграло бы только на пользу. Ненависть к себе сдавила грудь. – Он ни в чем не виноват, на его месте должна быть я! Он не должен был приезжать… Ты слышишь? Слышишь меня? – закричала Анна, выпустив облако пара в холодный воздух. – Он здесь не при чем! Это только наши с тобой счеты. И если хочешь забрать его, забери и меня! Эй, кто бы ты ни был! Давай же, появись! Неужели струсил? Чего же ты боишься? Или ты устал? Демон, который устал зверствовать над людьми, что тебе поклонялись. Так где же ты? Появись, наконец! Покажи себя во всей красе! Такой, каков ты есть! Крик отчаяния разносился по округе. Но никто не ответил на него, никто не пришел. Лишь туман, словно живой, подполз к ногам и вскоре поглотил все краски рассвета. В страхе окончательно потеряться Анна вернулась и легла на грудь Эдди. Его сердце билось часто, лихорадочно сотрясая обессиленное тело. Мускулы сокращались, Финчера било ознобом. Он не приходил в себя, его губы обрели бледный сиреневый оттенок. Уокер не отводила от него глаз. Она поцеловала его, сдерживая очередной припадок. Тело Эдди вновь расслабилось, сердце замедлилось. Под его стук веки девушки потяжелели. Окутанная мглой, Анна внезапно почувствовала сильную усталость. Не имея сил бороться со сном, Уокер закрыла глаза и погрузилась в темноту. Ее разбудил далекий крик птиц. Те щебетали, воспевая солнце, что поднялось довольно высоко и успело их согреть. Анна оперлась ладонью на мокрую траву. Эдди рядом не оказалось. Он куда-то исчез, растворился, заботливо подложив под ее голову свою куртку. – Эдди… – Анна быстро поднялась и осмотрелась. Он стоял неподалеку, повернувшись к болотам. Стоял на двух ногах, на одной из которых темнело огромное пятно запекшейся крови. Дыхание Уокер сбилось. Она не понимала, что доминирует в ней: счастье или страх. – Эдди? – она боязливо позвала любимого. Финчер живо оглянулся и зашагал к Анне. Его лицо без признаков болезни сияло счастьем. Он не хромал. Он широко улыбался. Глава 22 Сам не свой – Ты…? Я не понимаю… – пробормотала Анна, разглядывая Эдди, словно увидела его впервые после долгой разлуки. – В чем дело? Что-то не так? – все ближе подходил он. Анна хотела ответить, но не смогла. Что сказать? Как объяснить ему? «Любимый, ты уже должен быть мертв!» Разве так радуются внезапному воскрешению? Разве так благодарят судьбу? Однако, Анна ясно понимала: трупный яд способен уложить человека за пару часов. Поднять? Нет! Так кто же вдохнул жизнь в полумертвого Эдди? Кто преподнес ей такой подарок? И чем ей придется за этот подарок пожертвовать? – Да что случилось? – присел Финчер. Она не церемонилась. Она была слишком напугана, чтобы спрашивать разрешения. Анна задрала окровавленную штанину и застыла в изумлении – ни единого следа от укуса. Где рана? А если рана каким-то чудом срослась, где, черт возьми, шрам? – Дорогая, что ты там ищешь? Брюки снимаются с другой стороны, – нагло улыбался Эдди. Шутник Эдди. Чудом выживший, посвежевший и заметно взбодрившийся. – Откуда? Откуда кровь на твоей штанине? – Эм, если ты помнишь, мне пришлось выпачкать руки кровью убитой чайки. Так вот, в ней оказалось слишком много крови. Он врал. Эдди нагло врал. Но, быть может, врал вовсе не он, а съехавший с катушек разум Анны? Эдди в свою очередь видел намного больше, чем видела она. Но и скрыть он был способен гораздо больше, чем могла скрыть Анна. Он ничего не объяснял, он просто обнял ее: – Все прошло, все позади, – он гладил ее волосы, – нам не надо об этом думать. Нам лучше обо всем забыть. Мисс Уокер замотала головой. Финчер бережно, но настойчиво остановил ее. Он прижал ее крепче, практически лишив движений. – Ну все, ну все! Мы живы, что может быть важнее этого? «И вправду, мы выжили, мы чудом уцелели. Зачем дразнить привередливую фортуну? Разумнее всего выбираться из этого богом забытого места…» – Уокер уткнулась в плечо любимого. Его свитер пах мохером, что напитался влаги. Анна подтянулась к его шее, когда внезапно почувствовала нотки гари, даже нет, не гари. Запах паленой шерсти! Тот дуновением проник в нос и вмиг исчез, лишь только Анна успела его засечь. Она отринула и с тревогой взглянула в лицо Эдди. Он все так же с любовью обнимал ее, задумчиво разглядывая развалины церкви. Казалось, его сознание где-то далеко. Даже не в полумиле, а гораздо дальше. «Это все остатки ночного кошмара…» – она предпочла пояснить все так. Быть может Анна не видела заживо сгорающего Фрэнка Бартона, но она отчётливо ощутила запах сожженной плоти. Что говорить, всего за одну ночь они оба вдоволь пропитались этим духом. Духом смерти. – Ну вставай, пойдем! – Эдди поднялся и потянул Анну за руки. – Мы здесь совсем продрогли. И он был прав. Когда уровень адреналина в крови заметно снизился, на Анну обрушилось резкое недомогание. Она до последнего шла сама. Опираясь на палку, она разглядывала болотные вязи в надежде различить твердые почвы. Мисс Уокер три часа держалась до последнего, пока не подкосились ноги. Слабость и головокружение усиливались, все вокруг расплывалось, а температура тела неумолимо росла. День на побережье и ночь на болотах осенней порой в Северной Ирландии сделали свое дело. Эдди подхватил спутницу и повел дальше. Анна видела, как они покинули болота, как прошли несколько миль вдоль трассы. Она почувствовала запах океана, она все еще шла сама, повиснув на плече у Эдди. Старенький портовый зал ожидания разбередил воспоминания того ненастного вечера, когда она впервые прибыла на Рэтлин. Анна опустилась в деревянное кресло с низкой спинкой и закрыла глаза. – Этой леди срочно нужна медицинская помощь! Мы заблудились, потеряли на болотах паспорта и телефоны, – рассказывал кому-то Эдди. – Нам бы добраться до Беликастла. Вот мои реквизиты. Я могу позвонить от вас в банк Лондона…? Он долго ожидал, много говорил по телефону. Он принес таблетку парацетамола и дорожный плед. Анну трясло от холода, непослушные руки сжимали бутылку с водой. Все звуки смешались в один бессмысленный гул. Она подняла свинцовые веки и посмотрела перед собой. Шагах в двадцати у регистрационного окна стоял Эдди. Он что-то кому-то объяснял, читал распечатки и расписывался. Минуты растянулись, Анна проваливалась в темноту. Ее голова медленно опускалась до некой критической отметки, после которой все тело вздрагивало, приводя хозяйку в сознание. Так повторялось до тех пор, пока не раздался гудок отправляющегося парома. В тот же момент Эдди подхватил ее вместе с пледом и понес на выход. Шаткий мостик, дождь, и узкая железная лестница – все, что успела запомнить полуобморочная. Укачиваемая волнами, она опустилась на твердый пластик кресел, облокотила тяжелую голову на грудь Финчера и постаралась уснуть. Она приподняла веки – взгляд сфокусировался на облепленном брызгами смотровом окне, за которым не просматривалось ничего кроме серости.