— Ты — заноза! Он уперся одной рукой в спинку сидения, а второй скользнул по моему колену вверх по бедру под платье. Его горячая ладонь ласкала плотный шелк, обтягивающий мои ноги. Адам посмотрел на мои губы, и я невольно облизнула их. Он уткнулся в мою шею, тяжело выдыхая мое имя. — Мили… Вторая рука обхватила грудь и сжала с грубой нежностью, а первая опустилась на внутреннюю сторону бедра, слегка раздвигая. — Адам… Забираясь под ворот платья, Адам кружил языком по трепещущей венке сонной артерии, покусывая и посасывая кожу. Правая ладонь легла на никем нетронутое место, а большой палец надавил на точку неиспытанного удовольствия. Пальцы левой руки пропустили между друг другом сосок под тонким кружевом и сжали до сладкой боли. — Ох… ммм… Я едва дышала, задрав лапки кверху, как собачонка… и только могла стонать, ахать и охать. — Как же здесь тесно… — хрипел он, спускаясь к груди, прикусывая ее сквозь ткань, обжигая ее дыханием, продолжая стискивать меня в самых неприличных местах, — и на тебе слишком много одежды, сладенькая клубничка… Меня пробивала лихорадка похлеще, чем при недавнем гриппе, а пальцы на ладонях словно онемели и покрылись инеем. Когда мистер Найт сжал мою… невинную подружку в кулак, я выгнула спину, непроизвольно запустила пальцы в его волосы и сжала их в кулачки, отрывая его от себя, сбивчиво шепча: — Адам… мне страшно… Мой ментор вырвался из моих рук, поднимая на меня свои потемневшие радужки. Взъерошенный, тяжело дышащий огненный дракон сглотнул: — Сама виновата… лучше не зли меня, а то не посмотрю на твой страх. Он поднялся, усаживая меня вплотную с собой, располагая ладонь на моем бедре. — Понятно тебе? — Да-да, мистер Найт. Не сдерживая смеха, я поправляла платье и волосы. — Вот сучка! — А⁈ Что ты сказал⁈ Скалящийся во все тридцать два Адам ущипнул меня за ягодичку. — Ай! Да больно же! Я взвизгнула, когда наша машина остановилась. — Приехали, колючка. Мы вышли у маленьких заснеженных елочек, и я вдохнула кружащий голову запах замороженного спящего леса. — Ты привез меня сюда, чтобы надругаться и закопать в лесу? Мой ментор взял меня за руку и мягко сплел наши пальцы, а я поджала губы и ответила на этот, как мне показалось, излишне ласковый жест. — Идем. Это сюрприз. Сделав несколько шагов вперед, я огляделась и увидела… «О. Мой. Бог. ВОЗДУШНЫЙ ШАР⁈» — я начала упираться и пытаться затормозить движение к моему самому главному кошмару. — Адам… нет-нет-нет! Ни за что! Я боюсь высоты! Очень очень сильно! — Так же как секса со мной? — Сильнее… «Кажется…» Он остановился и заботливо заглянул в меня умоляющими безоблачными глазками, обнимая мое лицо, нежно поглаживая скулы большими пальцами. — Со мной ты можешь ничего не бояться. Я укрою тебя от всех бед и врагов. Это прозвучало так искренне, что мое сердечко забилось, как воробушек о стекло. И я смело забралась в корзину. Пух! Звук огня… баласт сброшен и нас начало очень медленно поднимать под облака. — Ну встань же уже. Я сидела, забившись в углу, закрыв глаза и уши, пытаясь хотя бы дышать и не умереть от невыносимого, нещадно душащего меня страха. — Нет! Адам сел напротив меня на корточки и попытался убрать мои ладони с моей головы. — НЕЕЕТ! — Ладно… что ты хочешь за то, что ты встанешь? — Не поняла… Он нежно водил пальцами по моим икрам вверх к коленям и обратно. — Ну я исполню какое-нибудь твое желание, просьбу… Все, что хочешь. — И в чем подвох? — Ни в чем! Просто встань! Доверься мне! Мое сердце билось в горле, и я никак не могла его проглотить. — Ладно… только держи меня. Счастливый Адам вскочил и подал мне руку. Я впилась в него дрожащими пальцами и встала на трясущихся ногах с закрытыми глазами. — ДЕРЖИ МЕНЯ!!! От страха я нервно посмеивалась. — Да держу, держу, сумасшедшая! Он развернул меня спиной к себе и обнял за талию, держа мои руки, вновь переплетая в замок, слегка целуя мое ушко и шепча… — Открой глаза… Как по волшебству они распахнулись, и я поймала такую тахикардию словно пробежала стометровку за 9,6 секунд. — АДАМ!!! ЭТО НЕМЫСЛИМО! — Я знаю, не кричи так. Я взглянула вниз на заснеженный горный хребет, малюсенькие пушистые деревья и белоснежные склоны… наверху космос, а вокруг ватные невесомые облака. — Прости, но это… это… — Я знаю… прекрасно… а ты еще прекрасней, Мили… просто необыкновенная… Прошептал он и легко поцеловал мою щеку, висок, ушко, шею. Я таяла от его прикосновений словно пломбир на солнце. «Хотя зимой актуальнее „как пломбир на батарее“.» Мы так и простояли весь наш полет, не двигаясь и, практически, не дыша. Я — в медвежьих объятиях и бесконечных поцелуях Адама. Когда мы возвращались обратно был уже закат. «Зима — время постоянной тьмы… но сейчас мне это нравится.» Я остановилась и притянула к себе Адама за руку, тут же оказываясь в его объятиях. — Что такое, ягодка? — Я придумала желание. — И какое же? Он покачивал меня в своих объятиях, поглаживая мои бедра.