— Поцелуй… — Я разве мало тебя сегодня целовал? — В губы, Адам, — проговорила я томно, заглядывая в его резко изменяющие настроение такие глубокие глаза. Он посерьезнел, и от прежнего романтичного Адама ничего не осталось. — Нельзя. — Но… Адам… это же глупое правило, которое всего лишь… — Я сказал, нет! — резко отрезал он, — Нам пора. Нужно вернуться в отель. Мы молча доехали до отеля, молча вошли в холл и молча разошлись по разным сторонам. «Козел!» Как же хотелось надавать по его такому красивому лицу. Из-за резких перепадов его настроения у меня начали пульсировать виски от негодования, переполняющего меня. Ко мне подошла Шейла. Сегодня ее прическа была настолько ярко синей, что мне обожгло глазные яблоки. — Мелиса⁈ — Шейла… привет. Твои волосы?… — Привет. Да, это парики, я — фанатка. Но ТЫ! Ты такая красавица! Я даже не ожидала! — она обошла меня со всех сторон, вскидывая руками и не скрывая своего восхищения. — Как ты проводишь время, и почему ты одна? — Хочу отдохнуть от своего кавалера. А так все прекрасно. Я в восторге. — Мили, помни. Ты можешь абсолютно все, на что решишься. Никто тебя не заставит, но и сдерживать не будет… — ее черная бровь взлетела до линии роста волос. — Я знаю. Я вежливо улыбнулась и, попрощавшись, направилась в свои апартаменты, под неслышное изречение колоритной женщины: — Ну, Адам, ты и жук! Вот это женщина! Ох, как я теперь понимаю твои душевные терзания… Я зашла в номер, скинула одежду и направилась набрать ванну. И только я залезла в горячую ласковую воду, раздался громкий стук в дверь. «Этот барабанный бит я уже знаю наизусть.» Завернувшись в полотенце, я пошла на звук. — Ну чего тебе? — Мили, открой… — Нет! — Открой, или я вышибу чертову дверь! — хищный рев давал прозрачный намек на абсолютную серьезность слов его обладателя. «Вот маньяк!» И я открыла — еще мокрая, в одном полотенце, с собранными вверх волосами, с ниспадающими влажными одиночными локонами на мои плечи. — Зачем ты пришел? Ничего не ответив, он стянул с себя футболку, наступая на меня. — Ванну значит принимаешь? «У него тату… о… мой… Бог… эротическая фантазия каждой ботанички… хулиган с тату…» Во всю длину его мощной рельефной руки простирался замысловатый цветной рисунок, заходящий на его мускулистые плечо и грудь. — Я… я… — Я с тобой. Он закинул меня на плечо и потащил «мыться». Мои волосы растрепались, полотенце я уже держала за края, как могла, чтобы оно не упало, и заливалась смехом. — Ты — дикарь! Звонкий неслабый шлепок приземлился на мой голый зад под задравшейся махровой тканью. — Ай, мужлан! Носильщик или насильник ворвался в ванную комнату, оглянувшись мгновение, снес все содержимое высокого туалетного столика. — Ты чего творишь? И снова эта черная бездна в его глазах и хриплый рваный голос хищного тигра. — Исполняю желание. С этими словами он усадил меня на холодную узкую столешницу, как на жердочку, и сорвал прочь полотенце. «Воу!!!» Чтобы не упасть, я схватилась за край полки и впилась в него пальцами. — Ты чокнутый! — Это ты свела меня с ума. — Ооох… Не теряя времени, дикарь припал к моей груди, посасывая и играя языком с ноющими сосками. Его ладони ласкали мои ягодицы. Он то разводил, то сводил мои бедра, словно разминая мои мышцы, изучая губами и языком мое тело, спускаясь все ниже. Я тихо стонала и шептала его имя, заливаясь краской, испытывая необыкновенный жар между ног, а мой пах скрутило узлом. Адам между делом поглядывал на меня и порыкивал, обжигая мою кожу огненным сбивчивым дыханием. И вдруг его ладони замерли на моей пятой точке, а пышащий дракон опустился к внутренней стороне бедра очень близко к… — Впусти меня… моя сладкая клубничка. «Моя…» Я покорно раздвинула, покрывающиеся мурашками от его пропадающего, словно простывшего голоса, дрожащие бедра. — Вот так, ягодка. Расслабься. И снова вернулся нежный Адам, который припал губами к моему лону, проводя горячим языком вверх вниз и проникая внутрь. «О. Мой. Бог…» Я потеряла равновесие, но Адам удержал меня своими проворными ладонями и углубил свой поцелуй, жадно посасывая мой клитор. — Адам! Ох… Адам… Я почувствовала, как он, прокатываясь по нежной плоти, осторожно ввел в меня один палец. — Ах… Не давая мне опомниться, Адам добавил еще один, плавно растягивая меня, лаская по кругу, вводя его до предела длины и искусно двигаясь ими внутри. Обводя мои влажные половые губы языком, он все быстрее играл всеми орудиями невыносимой пытки то из стороны в сторону, то вверх вниз, то внутрь и наружу. Я до боли вдавила острый подбородок в ключицу и набрала полную грудь воздуха, едва ли не теряя сознание от наслаждения. Я почувствовала ледяное покалывание в том месте, где были его ненасытные губы… а внутри и во всех конечностях — легкую дрожь. — А-а-ах… Адам… — Расслабься, закрой глаза… это не больно… Я послушала своего ментора, который с новой силой прильнул к клитору, обсасывая его до боли, бешено работая пальцами. В какой-то момент меня просто согнуло пополам, ноги свело, и колени начали подгибаться. Со мной начался настоящий такой силы эпилептический припадок, что стало неподдельно страшно. Мне хотелось плакать и кричать… острое чувство жжения и ни на что не похожего неземного удовольствия пронзило пах и все огненное лоно. — А-А-А! А-А-АД----АМ! Я не мо----гу… Я вцепилась в его волосы, вытаскивая его «оттуда». — Ты что делаешь, дикая? Вот черт! — А-А-АДАМ! Мы со всей дури рухнули в наполненную ванну, расплескивая ее содержимое вокруг на валяющиеся на полу тюбики. Я улеглась на сидящем в воде полуголом парне, который смущенно смеялся надо мной. — Ну ты… даешь!