– Да я и рад бы так не считать, но все одно к одному складывается. И обстоятельства совершенного преступления, и то, что в окружении этого Дениса почвы для серьезных мотивов нет. Ты не хуже меня знаешь, если убийство планируется заранее, оно, как правило, происходит в одном из таких мест, где жертва бывает регулярно. А в метро Денис Зарубин оказался чуть ли не первый раз в своей жизни. Какая здесь может быть предварительная подготовка? Он, наверное, и сам не смог бы предсказать, что у него возникает такой оригинальный каприз. – Вполне возможно. Так что, переключаемся на неведомого маньяка? – Похоже, придется. Вариантов-то, кажется, не много. – Как насчет стратегии поиска? Тупо перебирать всех и каждого, кто ездит в электричках, это, наверное, не самый эффективный путь. – Да, наверное, – усмехнулся Лев. – Хотя, если помнишь, ты обещал всестороннюю помощь и поддержку в этом случае. – Я помню и, если ничего другого не останется, помощь, и поддержку тебе, конечно же, обеспечу. Но все-таки хотелось бы думать, что этот случай – крайний, и у самого опытного сыщика в Управлении найдутся и другие методы поиска преступника. – Мне и самому очень хотелось бы так думать, – снова невесело усмехнулся Лев. – Только случай уж больно… тяжелый. Там ведь полный ноль, согласись. Даже вагон с пассажирами уехал. Ничего, кроме трупа. – И еще – довольно оригинального орудия убийства, – напомнил Орлов. – Все-таки использование для подобных целей именно шила не так уж характерно. – Да, орудие оригинальное, – согласился Гуров. – Если речь о маньяке, вполне возможно, что здесь действительно имеет место серия. Просто растянутая во времени. Может быть, преступления совершаются не так уж часто, и никому не приходит в голову, что между ними может быть связь. В общем, для начала я хочу просмотреть статистику. Свяжусь с ребятами из транспортной полиции, с дежурными на этих станциях, попробую выяснить, не было ли еще подобных случаев. Скажем, в течение года. А возможно, и в более отдаленном периоде. – Ты имеешь в виду станции «Алексеевскую» и «Рижскую»? – Да. На первой Денис сел в метро, на второй его вынесли оттуда уже бездыханного. – Я бы посоветовал особенно на «Рижскую» обратить внимание. Все-таки рядом вокзал. – Да я и сам уже думал об этом. Хотя близость вокзала удобна для того, кто после совершения преступления планирует смыться в неизвестном направлении. Если мы имеем дело с серией, близость вокзала, наверное, большой роли не играет. – Не скажи. Вокзал – место удобное не только для того, чтобы уехать. Там можно, что называется, затеряться, замести следы, раствориться в толпе. В общем, это направление я бы отработал как можно тщательнее. – Будем стараться, товарищ генерал, – бодро отрапортовал Гуров. – Пожалуй, сейчас и приступлю. Дельце молниеносных результатов не обещает, а ты меня, помнится, торопил. – Меня торопили, и я тебя торопил. На меня тоже время от времени давят, сам знаешь. Запиши телефон Вики, мне тут сообщили по секрету. – Даже так? Я могу запросто и без посредников связаться с дочерью высокого чина из УСБ? – улыбнулся Лев. – Что ж, тогда будем считать, что дело и правда архиважное. – Важное, важное, – ворчливым тоном проговорил Орлов. – Остришь тут сидишь. Нам с тобой не о том нужно думать, что «важные чины» информацию дают и зеленый свет включают. Мы должны помнить, что не сегодня завтра они отдачи потребуют, и на пытливые вопросы придется что-то отвечать. Так что ты сарказмы-то попридержи пока, а лучше попытайся извлечь максимум из этого доверительного отношения. – Телефончик папаша слил? – А кто же еще? Разрешил и с дочерью поговорить, и к нему самому, если что, запросто обращаться. – Надо же, какой добрый. Но если я правильно тебя понял, это как раз и означает, что «обращаться» к нему мы должны только в самом крайнем случае? – Молодец, соображаешь. Сам подумай, как мы будем выглядеть, если какой-то там уэсбэшник на каждом углу начнет говорить, что уголовный розыск без его глубокоуважаемой помощи со своей основной работой справиться не может. – Хреново будем выглядеть, это точно, – согласился Гуров. – Вот и я о том. Если и правда другого ничего не останется, как только одного за другим пассажиров электричек перебирать, тогда уж… пожалуй. Да и то, разве что за дополнительными кадрами можно будет к ним обратиться. А вообще… вообще, конечно, лучше без посторонней помощи нам со всем этим справиться. Самостоятельно и, по возможности, быстро. Вот тогда можно любому уэсбэшнику нос утереть. – Согласен. – А если согласен, тогда действуй. Начальный этап стратегии у тебя уже определился, остальные наверняка сформируются по ходу дела. Вот и приступай. Под лежачий камень вода, как известно, не течет. Так что – вперед! – И с песней, – пробормотал себе под нос Лев, выходя из кабинета генерала. Он понимал, что своим напутствием Орлов хотел ободрить его и внушить уверенность в успехе, но у него самого ситуация не вызывала особого оптимизма. «Полный ноль», о котором упомянул Лев в разговоре, не был красивой метафорой. В деле действительно не имелось ни одной улики или конкретного факта, которые могли бы указать направление действий и дать хотя бы приблизительный полунамек на то, кем мог оказаться преступник. Возвращаясь в свой кабинет, Гуров уныло размышлял о том, сколько бесполезной информации придется просеять, прежде чем появится хоть что-то полезное и относящееся к делу. Он еще не знал, что именно сегодня капризная дама по имени Фортуна решила включить его в список любимчиков. Не успел войти в кабинет и устроиться за столом, как получил роскошный подарок, освободивший от огромной массы рутинной работы и преподнесший на блюдечке готовый результат. Подарок пришел в виде звонка от неизвестного абонента. – Гуров, слушаю, – настороженно произнес полковник, недоумевая, кто бы это мог быть. – Лев Иванович? Рад вас слышать. Это Морозов. Морозов Алексей. Если помните, мы с вами встречались по поводу убийства в поезде. Точнее, в электричке. – Да, Леша, разумеется, помню. Я не сохранил твой номер и сначала не понял, кто звонит. Даже удивился немного, у меня неизвестные номера высвечиваются редко. – Не сохранили? Видимо, думали, что больше не пригодится? – Наверное. Но, кажется, ошибся? Есть какие-то новости по этому убийству? – Да, и довольно интересные. Если не сказать, сенсационные. – А именно? – На «Рижской» еще один труп. – Вот это номер! – Гуров и впрямь был не на шутку удивлен. – Только не говори мне, что смерть наступила в результате удара шилом. – Сто против одного, что именно так, – бодро ответил Алексей. – Я пока труп не видел, нам только что сообщили. Но очевидцы утверждают, что на спине пятно крови небольшого размера. Думаю, приблизительно так же, как было в первом случае. – Ага, значит, в этот раз имеются очевидцы, – обрадовался Лев. – Не такие, как хотелось бы, – сразу разочаровал его Морозов. – Это пассажиры вагона, в котором сейчас едет труп. Они видели приблизительно то же, что и очевидцы в предыдущем случае. Когда поезд затормозил на остановке и толпа, скопившаяся у двери, стала выходить, один из пассажиров упал. В этот раз не нашлось сердобольных людей, которые вынесли бы его из поезда, и теперь мертвец едет вместе с живыми до следующей станции. – Здорово! Но хоть там-то его ссадят? – Да, я уже связался с дежурными. На станции «Проспект Мира» местная полиция должна вытащить его из вагона, по возможности прихватив свидетелей. – Если к тому времени они еще там останутся, – усмехнулся Гуров. – Будем надеяться на лучшее. Я с ребятами сейчас выезжаю на место, вот решил вам тоже сообщить. Если хотите, можете присоединиться. – Разумеется, я присоединюсь. Ведь теперь мы можем говорить о серии убийств, а дело это как-никак у меня в разработке. – Что ж, тогда встречаемся на станции «Проспект Мира»? – Да, я уже выезжаю. Гуров посмотрел на часы. Стрелка подходила к четверти одиннадцатого. «Пока обнаружили труп, пока позвонили в полицию, пока Алексей перезвонил мне… – мысленно перечислял он, – как раз и выйдет около пятнадцати минут. Значит, момент убийства – снова десять утра. И снова «Рижская». За несколько секунд перед остановкой удар шилом в толпе, скопившейся у двери. Кто скажет, что это не маньяк, пусть первый бросит в меня камень». Заперев кабинет, Лев быстрым шагом направился к выходу. Серия была налицо, но такое быстрое и, главное, точное повторение преступления казалось ему странным. Как бы ни были сильны психические отклонения, но чувство самосохранения заложено у человека на уровне инстинкта, и преступник не мог не понимать, что возвращаться на то самое место, где всего лишь пару дней назад было совершено преступление, очень опасно. И уж тем более опасно повторять это преступление один в один, на том же самом месте. «Его мания как-то связана со станцией «Рижской»? – размышлял он, направляясь в машине к нужной станции метро. – Может, когда-то с ним или с кем-то из его близких случилось что-то именно перед этой остановкой, и теперь он таким образом компенсирует неотомщенное зло? Или ему просто удобнее убивать именно на этой станции, потому что он там выходит и направляется по каким-нибудь своим будничным и повседневным делам? Например, идет на работу. Но тогда получается, что это не совсем уж маньяк, какая-то минимальная доля здравого смысла у этого человека все-таки имеется. Где же был этот здравый смысл, когда он чуть ли не на следующий день совершил в том же самом месте точно такое же преступление?» Вопросов пока было больше, чем ответов, и Лев давил на газ, стремясь поскорее узнать подробности. Однако, как ни спешил, приехал все-таки несколько позже Морозова и его оперативников. Спустившись в подземку, он заметил группу из нескольких мужчин, сосредоточенно занимавшихся чем-то в сторонке от многолюдного пассажиропотока. А подойдя поближе, увидел лежавшее на полу тело, с которым работал фотограф. – Здравствуйте, Лев Иванович, – донеслось из-за спины, и, обернувшись, Гуров увидел подходившего к оперативникам Морозова. – Здорово, Алексей! Так, значит, история повторилась? – Выходит, что так. Причем на удивление быстро. Похоже, мы имеем дело с рисковым парнем. – Я тоже об этом подумал. Ведь предыдущее преступление было совершено буквально два дня назад. Причем на том же месте и в тот же час. Это ж какие нервы надо иметь, чтобы почти сразу же повторить то же самое, в тех же обстоятельствах, на глазах целой толпы людей, едущих в том же вагоне. Как-то даже начинаешь сомневаться, действительно ли у этого человека проблемы с психикой. Возможно, не лишним будет пообщаться со специалистами в этой сфере. Но пока сосредоточимся на вопросах, в которых мы сами специалисты. Что с трупом? Гипотеза об ударе шилом подтверждается? – Похоже на то. Мы сделали несколько фотографий, я потом перешлю вам все оперативные материалы. А сейчас можете убедиться воочию. Рана очень аккуратная, и крови немного. Игорь, подними ему футболку, – обратился Алексей к одному из оперативников. Тот обнажил спину лежащего лицом вниз мертвого мужчины, и Гуров, увидев ранение, очень похожее на то, что видел он в морге на спине Дениса Зарубина, вполголоса пробормотал: – Да, серия налицо. Кроме схожести физических повреждений, Лев отметил и некоторые другие детали. В частности, неплохое телосложение и чистую, упругую кожу, что навело его на мысль о молодом возрасте убитого. – При нем нашли какие-то документы? – поинтересовался он. – Нет, только телефон, – ответил Морозов. – Но с установлением личности проблем не будет, по номеру это сейчас сделать совсем несложно. – Да, пожалуй. А так, навскидку, что можно сказать? Возраст, социальная принадлежность? – Возраст молодой. Думаю, лет около тридцати, возможно, даже меньше. Сейчас ребята закончат работать с ним, перевернем, сами посмотрите. А по поводу социальной группы? Та же, что у предыдущей жертвы, или попроще? – На вид явно попроще, – ответил Морозов. – Одежда самая рядовая, мобильник экономкласса. Кошелек от купюр не разрывается.