— Ну мужчина такой, в тринадцатом… — Чудак! Из какой двери? — Из правой. — В следующий раз так сразу и говори. Отбой. Лев озадачено повесил трубку. Выходит, что про разные столовые хозяйка не шутила. Почему-то действительно было важно через какой вход попадает постоялец. Так в чем же разница? Внезапно, издав резкий, пронзительный и мерзкий звук, зазвонил старинный телефон. Лев аж подскочил от неожиданности и осторожно поднял трубку: — Отель… — сказал он и запнулся. Название то он так и не выяснил. В итоге его фраза подвисла в воздухе с какой-то жалобно-вопросительной интонацией в конце. — Мэри спит что-ли? — мужской голос был крайне раздражен. — Да, спит. — Вот же зараза! Повисла пауза. Лев не знал как реагировать на такое замечание. — Ладно. У меня возможности перезвонить уже не будет. Передай ей… хотя нет. Лучше запиши… Лев вспомнил, что перо и чернильница находятся в кабинете хозяйки, куда шнур телефона точно не дотянется. — Я запомню. — Только слово в слово! Запоминай. Крайний срок послезавтра. Дальше уже рискованно. Он просыпается. Надо спешить. Все к чертям! Запомнил? — Да. — Передай это Мэри, как только она проснется. Это срочно и важно! На том конце бросили трубку. Лев зашел в кабинет, нашел под бумагами перо и поискал чистый лист бумаги, но обнаружить его в этом бардаке было невозможно. Он вспомнил, как хозяйка доставала чистую анкету из стола. Лев зашел на ее место и открыл ящик. Там действительно была пачка чистой бумаги. Поверх нее, как пресс-папье, лежал большой черный пистолет. Он аккуратно достал один листок, стараясь не трогать оружие и записал на нем странное послание неизвестного. После чего из чистого любопытства открыл ящик с другой стороны стола. Там на куче самых разнообразных амулетов валялся длинный кинжал без ножен с богато украшенной крупными драгоценными камнями рукоятью. Лев поспешно задвинул ящики и вернулся за стойку. Листок с записью он положил перед собой, боясь, что в том хаосе, что царил на столе, хозяйка его просто не заметит. «Нет… тут точно что-то нелегальное. Так просто оружие в ящике стола держат только если думают, что его придется неожиданно выхватить, — с ужасом подумал Лев, — может все же сбежать, пока не поздно?» Постепенно он себя успокоил. Пока ничего плохого или странного, если не считать саму хозяйку, вроде не происходило. Половину первого дня он уже просидел. Еще тринадцать таких же периодов и все. Он уволится с девятью тысячами в кармане. Если станет невмоготу, уволится во вторник. К тому времени накопленной суммы точно хватит на ресторан. Следующий час прошел спокойно. Лев сходил и поужинал, как рекомендовала Мэри, стараясь уложиться строго до девяти. Марья Петровна вынесла ему поднос, где лежал сочный стейк, жареная картошка, салат из утиной печени и большой стакан морса. Кормили тут как в ресторане. Расправляясь с ужином, Лев попытался найти в столовой хоть какое-нибудь меню, но ничего похожего не обнаружил. Он даже спросил у поварихи есть ли тут вообще меню, или она готовит для всех гостей одно и то же, но та только молча пальцем у виска покрутила и ушла. «Крайне общительная мадам», — ехидно подумал он, укрепившись в своей вере в то, что тут точно занимаются чем-то противозаконным. Эта была единственная разумная причина для всех этих недомолвок. Остаток вечера прошел спокойно. В начале двенадцатого сверху спустилась хозяйка. — Как прошло? — ехидно улыбаясь спросила она. — Да вроде все неплохо, — он пожал плечами, — Въехали два гостя… — Откуда? — Один из правой двери. Он на втором, просил не беспокоить. Заплатил вперед. Вот деньги. Второй из левой. Такой, странный, как вы говорили. В гриме и во фраке с цилиндром. Живет на первом. Денег не давал. — Это он то странный? Ты просто везунчик. Это все? — Нет. Еще звонили по телефону, просили передать. Я записал, вот, — Лев протянул листок. Мэри быстро прочитала запись. Медленно сложила листок пополам и задумчиво посмотрела в потолок. Потом еще раз сложила пополам… и еще раз. Казалось, что ее руки живут своей жизнью, пока мозг чем-то занят. Наконец она очнулась и внимательно, оценивающе, словно видела его в первый раз, посмотрела на Льва. Напряженно поджала губы и внезапно разорвала листок на мелкие клочки. — Хорошо. Ты справился. Вот твой сегодняшний заработок. До завтра. Поспеши, пока метро и автобусы еще ходят. Лев взял полторы тысячи, молча оделся и подошел к правой двери. На пороге он все-таки не выдержал, обернулся и спросил. — А что будет, если я выйду в ту, левую дверь? Мэри подошла к нему и прищурившись посмотрела в глаза. — Если честно, то я не знаю. Но я бы на твоем месте не рисковала… В это время левая дверь распахнулась и оттуда в холл ввалилась целая ватага маленьких детей, как показалось Льву, в карнавальных масках. Ну или как еще объяснить то, что их лица были подозрительно зелеными? — О боже! — воскликнула Мэри и быстро вытолкала Льва за порог, — да иди уже, наконец, видишь, что началось? — она захлопнула дверь прямо у него перед носом. Лев поборол желание приоткрыть ее снова и заглянуть внутрь. Хозяйку все же раздражать не стоило. По пути к метро он все периодически вытаскивал две честно заработанные бумажки и рассматривал их, как будто эта тысяча и пятисотка чем-то отличались от обычных. Деньги жгли карман. Это была его первая в жизни зарплата. Он работает как взрослый и получает не хуже многих других. Когда-то в школе у них было сочинение на тему: «Куда бы я потратил первую зарплату». Тогда он честно написал то, что считал наиболее правильным в тот момент: «Порадую маму подарком». За сочинение он получил, кстати, тройку, так как сколь не старался, не смог придумать что же можно написать для нужного объема. Описывать какая мама замечательная — так это каждый ребенок про своих родителей сказать может. Никакой оригинальности. Писать о том, как ей сложно и как она много работает? Рассказывать об этом никому — ни учительнице, ни, тем более, ребятам, которым русичка часто зачитывала куски чужих сочинений — не хотелось. Но сейчас ему было немного стыдно. Вот она — первая зарплата. Но никакого подарка маме он не купит. Выходит — соврал? Лев твердо решил про себя, что с недельной зарплаты точно чем-нибудь порадует мать. В конце концов, у других первая зарплата бывает аж за целый месяц. Пусть у него будет считаться, что он полноценно получил деньги только когда распрощается с хозяйкой. Выходит, что увольняться во вторник было никак нельзя. Как минимум эту неделю надо точно отработать, чтобы и свидание состоялось, и перед самим собой стыдно не было. Дома мать неожиданно вернулась раньше обычного, всего через пятнадцать минут после него, но не обратила внимание ни на только начавший таять снег на его ботинках, ни на мокрый пуховик. На нее это было совсем не похоже. Обычно она по косвенным признакам легко определяла не только сколько Лев гулял, но даже с кем именно. Сегодня она была невнимательна, а значит чем-то сильно расстроена. Помыла руки, сразу прошла на кухню и стала с остервенением что-то резать, яростно стуча ножом по доске. Лев пришел к ней, сел за стол и спросил: — Мам, что случилось? Она бросила нож, обернулась и тяжело вздохнула. — Представляешь, чего удумали! Они, видите ли, на две недели в Таиланд резко собрались, и требуют, чтобы я с ними поехала. Детьми там, оказывается, заниматься некому! Они, же даже на отдыхе с ними возиться не хотят. У меня, что, своей что ли семьи нет? Как я тебя брошу тут? — Мам, да ладно тебе! Ты что? Поезжай, конечно. Отдохнешь. Там, поди, ни готовить, ни стирать не надо будет. Это ж рай. Развеешься. Я тут справлюсь один. — А кормить тебя кто будет? — Да я сам прекрасно готовлю. А потом мне вот предложили и обедать, и ужинать в школе. Какая-то там новая социальная программа, — врал, не моргнув глазом, Лев, — так что дома вообще могу не есть. — Да какая в школе еда! Правда, что ль? — Ну да. Когда ты едешь? — Лев постарался побыстрее соскользнуть с этой темы и начал говорить о ее поездке как о решенном факте. И дело было не только в том, что так ему было бы легче скрывать факт своей работы. Матери действительно стоило отдохнуть на море. Он почему-то сильно подозревал, что поездка в Турцию этим сложным летом может и не состояться вообще. — Да ты представляешь, у них же все резко, как понос. Послезавтра вечером уже вылет. — Ну и замечательно. Поезжай обязательно. От зимы отдохнешь, сил наберешься. — Ты правда не обижаешься? — Конечно нет. А за меня не переживай. В загул не уйду. — Да я знаю. Ты у меня ответственный. Я только за еду переживаю. Засидишься за уроками и ничего себе не приготовишь. Голодным в школу пойдешь. Знаешь что? Я тетю Лену, соседку, попрошу за тобой посмотреть. Чтобы ты тут питался нормально. Деньги на еду я ей оставлю. Пусть хоть котлет тебе каких навертит. Лев вздохнул. — Ладно. Пусть будет тетя Лена. Только я все равно, как только твоя еда кончится, в школе буду есть. Скажи ей, чтобы меня насильно не закармливала. А то знаю я ее… Глава 4. День второй. Ника Весь день в школе Лев был задумчив и рассеян. Даже пару из-за этого схватил на литературе. На перемене он вообще чуть случайно не налетел на Ладыгину. Та удивленно посмотрела на него: — Ярин, с тобой все в порядке? Лев улыбнулся. — Конечно. Как всегда. — Ты какой-то странный сегодня. Насчет ресторана не передумал? — ехидно спросила Люба.