— Ты что?! Конечно, нет! Даже столик уже заказал, — соврал Лев. — Ну хорошо… увидимся, — улыбнулась она, и пошла прочь по коридору походкой модели, прекрасно ощущая спиной его взгляд. В конце, прежде чем свернуть на лестницу коротко искоса глянула — смотрит ли — и, тряхнув локонами скрылась из виду. Лев вздохнул. «Столик действительно надо бы заказать. А то вдруг свободных не будет», — подумал он. Но эту мысль практически сразу вытеснили вопросы про отель, мучавшие его весь день. Сегодня перед работой он решил заскочить домой, разгрузить рюкзак и взять с собой домашку на завтра. Чтобы успеть вовремя, он даже поехал на автобусе, благо деньги теперь настолько экономить было уже не нужно. Погрузившись в свои мысли и рассеянно глядя перед собой, он прошел мимо Исы с его дружками. Те проводили Льва недоумевающими взглядами, но дергать в этот раз не стали. Как назло, автобус до метро застрял в пробке. Лев только зря проторчал в нем. Потом выскочил и пошел пешком. В итоге к отелю он примчался ровно без одной минуты четыре. В холле никого не было. Он подошел к стойке, закинул рюкзак под нее и пошел к шкафу раздеваться. — Пришел уже? — донеслось из кабинета, — зайди на секунду. Хозяйка отеля, обхватив голову руками, сидела за столом, бардак на котором, на первый взгляд, за ночь как минимум удвоился. — Просто завал какой-то, — посетовала она, — ужас. Я устала смертельно, спаситель ты мой. Сейчас я пойду спать, и прошу: никто, ни по какому поводу не должен меня будить. Обещаешь? О всех проблемах я подумаю завтра. — Конечно. — Сегодня гостей может быть побольше. Вчера был слишком тихий день. Надеюсь, скучать не придется. — Вчерашние уже съехали? — Да, конечно. Но один из них уже успел въехать обратно. В тот же тринадцатый на втором этаже. Он сходил на какую-то встречу часа на три и вернулся. Пока он тут один. «Странно, а говорил, что только на одну ночь. И заплатил так же», — удивленно подумал Лев, а вслух бодро отрапортовал: — Тогда пост принял. Мэри посмотрела на него так, словно хотела еще что-то сказать, но потом передумала. — Ну удачи, — наконец сказала она и ушла к себе наверх. Лев прошелся по коридорам и посмотрел все ли в порядке. Зашел в столовую, поздоровался с поварихой, а затем вернулся в холл, сел за стойку и достал тетради. Толком поработать ему не дали. В правую дверь ввалился запыхавшийся мужчина в грязной и рваной одежде, подбежал к стойке и прорычал: — Быстро! Третий номер! — На первом или на втором? — Тупой что-ли? — мужчина с опаской обернулся на входную дверь, словно за ним мог кто-то гнаться, — на первом, конечно. Разве не видно? Лев внимательно оглядел гостя. Выглядел тот как самый обычный бомж. Грязный, небритый. Пах тоже крайне неприятно — от него несло псиной так, словно он в обнимку с собакой в переходе ночевал неделю. Короткая щетина на лице росла клочками. Одежда испачкана не только в земле, но и в каких-то бурых пятнах. Лев пожал плечами, повернулся и взял из шкафчика ключи третьего номера. На брелоке была голова волка. — И скажи вашей стряпухе, чтобы никаких стейков с кровью сегодня в черной. Чтобы вообще никакой крови! Прихрамывая, бомж быстрым шагом удалился в коридор. Лев позвонил Марье Петровне и передал странную просьбу гостя. Та отреагировала совершенно спокойно: «Понятно, добро». «Интересно, этот бомж тоже заплатит двадцать тысяч за номер?» — подумал Лев, но тут же решил, что это уж точно не его головная боль. Как он уже понял, выезжали тут все по утрам, когда дежурила хозяйка. Около часа его никто не беспокоил. Лев сделал задание по алгебре и приступил к русскому, когда в левую дверь прошмыгнул странный тип. Невысокий мужчина в черном нелепом пиджаке, который явно был ему маловат, в черной водолазке и в темных брюках, заправленных в высокие хромовые сапоги, почему-то очень расстроился, когда увидел за стойкой Льва. Его лицо скривилось, как будто он откусил лимон, но спустя мгновение гость овладел собой и приклеил к физиономии заискивающую улыбку. Очень быстро, неизвестным образом преодолев расстояние от двери до Льва за пару коротких шагов, мужчина оказался возле стойки и замер, фальшиво улыбаясь и исподлобья глядя на юношу. Больше всего Льву почему-то не понравилась прическа гостя. Такие носили официанты в фильмах про дореволюционную Россию: расчесанные на две стороны с прямым пробором посередине приглаженные и напомаженные темные волосы. При виде этого господина в голове возникло невесть откуда взявшееся слово-ассоциация: прощелыга. — Вы хотите снять номер? — на всякий случай уточнил Лев. — А какие есть? — голос у гостя был тоже какой-то скользкий и напомаженный. Одновременно заискивающий и по-хамски настойчивый — Да почти все свободные. Вы предпочитаете комнату на втором или на первом этаже? — А где кто-нибудь живет? — По одному гостю и там и там, — как можно терпеливее ответил Лев — А в каких номерах? Лев напряженно сжал губы и перед ответом взял небольшую паузу, давая понять собеседнику, что его вопрос был крайне неуместным. — Вам какой номер нужен? Вы ищите тишину, чтобы без соседей? Гость нервно согнал улыбку с лица. Его губы мелко задрожали и заерзали, но он опять быстро пришел в себя. — Мне хозяйка должна была письмо оставить. На столе у нее. Сбегай, будь добр, посмотри. — А как вас зовут? Чтобы я понял какое из писем вам. — Э..ээ. Болтун. Так должно быть подписано. — Хорошо, подождите минуту. Лев оглядел стойку — не оставил ли он на ней чего-нибудь ценного. Уж больно этот тип доверия не внушал. Прошел в кабинет Мэри. Искать в этом ворохе бумаг какое-то письмо можно было очень долго. Сверху ничего похожего не лежало. «Да и она бы мне сказала про письмо, скорее всего», — сообразил он и тут же вышел из кабинета. Скользкий тип стоял за стойкой на месте портье и, открыв шкафчик с ключами, внимательно разглядывал его содержимое. — Эй! — крикнул Лев. Мужчина подпрыгнул от неожиданности и быстро ретировался обратно на место перед стойкой. — Что вы там делали?! — возмущенно и громко сказал Лев, быстро подходя обратно к своему стулу. — Да ничего такого… номер выбирал. — Я сам дам вам ключ! Письма для вас нет. Дождитесь, пока хозяйка проснется. — Хорошо, хорошо. Дайте мне на втором этаже двенадцатый пожалуйста. Льву этот тип совсем уже не нравился, но он сомневался, что имеет право кому-то отказать в заселении. Мэри таких полномочий ему не давала. Напротив, велела селить всех. Пришлось все-таки выдать ключи. Странный гость тут же прошмыгнул в коридор. «Надо будет о нем обязательно хозяйке сказать», — подумал он и опять углубился в уроки. Где-то через полчаса из коридора в холл неожиданно выбежал этот самый скользкий тип. В руках он держал что-то тяжелое и круглое, завернутое в черный пластиковый пакет для мусора. Гость лихорадочно оглянулся, быстро зыркнул на портье и помчался к левой двери. — Эй, стойте! — Лев побежал за ним. Все-таки ему попался подлец, который решил смыться без оплаты. «Еще небось и украл что-нибудь», — с негодованием подумал он. Пока воришка открывал тяжелую дубовую дверь, Лев успел догнать его и схватить за полу пиджака. Мужчина рванулся, ткань затрещала, и в руках Льва остался только черный лоскут. Гость смог вырваться в темноту за дверью. Лев машинально выскочил за ним и растеряно остановился. Вокруг него был совершенно незнакомый город. Здесь не было никакого освещения. Вообще ни одного фонаря. Даже привычной городской засветки облаков не наблюдалось. Небо было высокое и звездное, как загородом, хотя в Москве весь день валил снег. Больше всего он удивился тому, что вокруг было тепло. Когда он ехал из школы к отелю, на улице было минус пять и мерзкий пронизывающий ветел швырял в лицо хлопья снега, а здесь было градусов пятнадцать, не меньше. Узкий серп луны еле-еле освещал мостовую и несколько ближайших домов — каменных, с узкими высокими шпилями. Лев стоял на перекрестке в виде буквы «Т». Дорога шла слева направо вдоль стены отеля, а еще одна неширокая улица уходила между домиков прямо от двери куда-то вглубь неизвестного городка. Одетый во все черное гость быстро юркнул в темноту и Лев сразу потерял его из виду, но и так устраивать погоню он уже не хотел. «Это где же я оказался то?» — ошарашенно пробормотал он, оглядываясь по сторонам. Лев медленно обернулся и посмотрел на отель с этой стороны. Дверь, из которой он только что вышел, находилась в каменном замке, выступающем из огромной, высотой как минимум с десятиэтажный дом, крепостной стены. Как далеко она простирается в темноте невозможно было разглядеть, но стена без каких-либо изгибов уходила строгой прямой линией и вправо, и влево. Отель, похоже, был единственными воротами в ней. Дверь с этой стороны выглядела точно так же, как и та, через которую Лев входил с московской улицы. Только здесь прямо на ней было криво от руки написано мелом: «Отель. Москва». Лев срочно вернулся в холл. Вроде ничего страшного не произошло. Он только что вышел в левую дверь, зашел обратно и ничего такого, на что многозначительно намекала хозяйка, не случилось. Он посмотрел на черный клочок, который все это время так и сжимал в кулаке. Лев подошел к стойке и положил ткань на свой столик. Когда будет сдавать пост, то предъявит его Мэри как доказательство, что он все же пытался остановить вора. Про то, что пришлось выбежать за ним на ту сторону он решил не упоминать. Лев сел на свой стул и тупо уставился перед собой, пытаясь осмыслить то, что он только что увидел. Отель, имеющий двери в двух разных городах? Как это вообще возможно? Он никогда не верил ни в какую мистическую чушь, но своим глазам и ощущениям не доверять было сложно. Там за дверью точно была не Москва, а какой-то иностранный город. Судя по температуре, где-то в районе Средиземного моря или еще дальше. Или, как внезапно подсказала мелькнувшая в голове шальная мысль, может быть это вообще был какой-то другой мир? И кто тогда приходит оттуда, из левой двери? Его размышления прервал рев. В холл ворвался тот самый бомж, что поселился на первом этаже. На его лицо было страшно смотреть. Оно покрылось волосами еще больше, челюсть распухла и подалась вперед, а страшные желтые клыки теперь торчали наружу. — Я же сказал, никакой крови, — сильно шепелявя прорычал он и ударил по стойке волосатой рукой. На дереве остались глубокие и четкие следы четырех когтей. — Кроооовь! — заревел он, задрав морду в потолок, и упал на колени. Этот вопль постепенно перешел уже в какой-то совсем нечленораздельный вой. Бомж вскочил и почти на четвереньках вылетел в правую дверь. «Оборотень», — холодея от страха, понял Лев.