– Я чудовище. Элинор меня хотя бы простила, а Сесилия нет. Тон, которым Мэтью это сказал, обеспокоил Хэмиша. – Ты не чудовище. – Может быть, но все равно я опасен. – Вампир повернулся к другу. – Особенно для Дианы. Таких чувств я даже к Элинор не испытывал. – При одной мысли о колдунье у него внутри все свело от голода. Он потемнел лицом, пытаясь совладать с собой. – Вернись, доиграем, – отрывисто предложил Хэмиш. – Лучше уж я пойду. Ты не обязан терпеть меня под своим кровом. – Не будь идиотом, – одернул его Хэмиш. – Никуда ты не пойдешь. Мэтью сел. – Не понимаю, как можно не возненавидеть меня, узнав об Элинор и Сесилии. – Трудно даже представить, из-за чего бы я мог возненавидеть тебя. Я люблю тебя как брата и буду любить до последнего. – Спасибо. Постараюсь оправдать, – торжественно произнес Мэтью. – Ты не старайся, ты делай. Ты, кстати, сейчас потеряешь слона. Понемногу друзья снова втянулись в игру. Ранним утром, когда Джордан принес кофе для Хэмиша и бутылку портвейна для Мэтью, они так и сидели за шахматами. Дворецкий молча убрал осколки бокала. Хэмиш отослал его спать и сказал Мэтью: – Шах и мат. Клермонт откинулся в кресле и уставился на доску. Его ферзь стоял в окружении других белых фигур: пешек, коня и ладьи. Мат королю поставила одинокая черная пешка. – В шахматах важно не только защищать королеву, – заметил Хэмиш. – Почему ты никак не запомнишь, что защищать надо как раз короля? – Король ходит только на одну клетку, а королева свободна как ветер. Лучше уж проиграть, чем лишить ее свободы. Хэмиш подозревал, что на уме у вампира не столько белая королева, сколько Диана. – Стоит ли она того, Мэтью? – спросил он. – Да, – без колебаний ответил тот, взяв королеву с доски. – Понятно. Тебе повезло с ней, хотя сейчас ты, возможно, и думаешь по-другому. – Мне повезло, а ей? Кому нужен такой поклонник? – криво усмехнулся вампир. – Это зависит только от тебя. Помни одно: никаких секретов, если любишь ее. Мэтью задумчиво посмотрел на безмятежное личико шахматной королевы. Взошло солнце, Хэмиш давно отправился в постель, а Клермонт все так и сидел с резной фигуркой в руке. Глава 10 Я открыла дверь, все еще силясь стряхнуть с себя лед, которым сковал меня Мэтью. Автоответчик приветствовал меня мигающей красной цифрой 13, в голосовой почте мобильника было девять вызовов. Звонила Сара – шестое чувство сигналило ей о неприятностях в Оксфорде. Не в силах сталкиваться сейчас с двумя всевидящими тетками сразу, я убавила звук на автоответчике, отключила звонки на обоих телефонах и залезла в постель. Утром, когда я отправилась на пробежку, Фред показал мне пухлую пачку принятых им сообщений. – Потом заберу! – крикнула я, а он показал мне большой палец. Ноги несли меня по знакомым тропинкам через поля и болота к северу от города. Пробежка временно вытеснила угрызения совести за то, что я не перезвонила в Америку, и воспоминания о холодном взгляде Мэтью. Я забрала сообщения, выкинула их в корзину и, оттягивая неизбежный звонок домой, принялась за утешительный ритуал выходного дня – сварила себе яйцо, приготовила чай, собрала вещи в стирку, разгребла накопившиеся бумажки. Больше дел нет – придется звонить. Там совсем еще рано, но шансы, что в доме кто-то спит, нулевые. – Что ты себе думаешь? – с ходу осведомилась Сара. – Доброе утро, Сара. – Я устроилась в кресле у холодного камина, задрала ноги на ближайшую книжную полку. Разговор намечался долгий. – Никакое оно не доброе. Мы тут места себе не находим. Что у тебя там происходит? Эм взяла трубку на втором аппарате. – Привет, Эм. – Я половчее приткнула ноги – разговор будет еще дольше, чем я полагала. – Этот вампир тебе докучает? – с тревогой спросила она. – Не слишком. – Мы знаем, что ты там развлекаешься с вампирами и даймонами, – вмешалась Сара. – Либо ты не в своем уме, либо случилось что-то по-настоящему скверное. – Я в своем уме, и ничего скверного со мной не случилось. – Я скрестила пальцы, надеясь на лучшее. – Ты всерьез думаешь нас одурачить? Мы же тоже колдуньи! Говори правду, Диана. Зря надеялась. – Не наседай на нее, Сара, – сказала Эм. – Не забывай, мы доверяем Диане. Она способна принять правильное решение. Судя по затянувшейся паузе, не все были с этим согласны. Сара только набрала в грудь побольше воздуха, но Эм ее опередила: – Где ты была вчера вечером? – На йоге. – Отвертеться от допроса я не могла, но отвечать кратко и по существу было все-таки в моих силах. – На йоге? – переспросила Сара. – Почему ты занимаешься йогой вместе с этими созданиями? Ты же знаешь, как опасно знаться с даймонами и вампирами. – Класс вела колдунья! – завелась я, вспоминая милую ласковую Амиру. – Это была его идея, так ведь? – вновь вступила Эм. – Да. Мы занимались у него в доме. Сара презрительно фыркнула. – Я тебе говорила, что это он, – сказала ей Эм и опять обратилась ко мне: – Я вижу вампира, стоящего между тобой и чем-то… не знаю чем. – А я говорю тебе, Эмили Метер, это чушь! Вампиры не защищают колдунов! – отчеканила Сара. – Этот защищает, – призналась я. – Что? – хором ахнули Эм и Сара. – Уже несколько дней. – Я прикусила губу, обдумывая, как бы все объяснить, и перешла к делу: – Началось все в библиотеке. Я заказала рукопись, и оказалось, что она заколдована. Пауза. – Заколдована… Книга заклинаний, ты хочешь сказать? – Сара – эксперт в этой области; самое ценное ее достояние – старинный колдовской том, передаваемый Бишопами из поколения в поколение. – Не думаю. В ней не видно ничего, кроме иллюстраций на тему алхимии. – Дальше! – Сара знала, что видимое в заколдованных книгах – далеко не самое главное. – Текст кто-то заколдовал. В глубине страницы скользят какие-то строчки, одни поверх других. Сара в штате Нью-Йорк со стуком поставила на стол кофейную кружку. – Мэтью Клермонт появился до того или после? – После, – ответила я.