– А как же твое правило? Что ты там говорила? «Не хочу пропустить важный момент», кажется. – Просто хочу разделить теперь эту традицию с тобой, – она повернулась и дотянулась до своего телефона на тумбочке. – Какой фильм ты бы хотел посмотреть? – Хочешь устроить здесь кинотеатр? – мне понравилась ее идея. – Выбери тот, что ты любишь больше всего. Она начала искать что-то в интернете. – Только не «Шоу Трумана», пожалуйста? – вдруг попросил я. – Почему? – она подняла на меня удивленные глаза. – Не знаю, он кажется мне тревожным, напоминает о твоей пропаже. – Хорошо, – без лишних вопросов согласилась Инна. – Тогда посмотрим «Завтрак у Тиффани». Выходные прошли отлично, мы много занимались гимнастикой, ходили по коридору и даже вышли во внутренний двор больницы, где я побывал впервые, и что самое важное для меня – я прошел весь путь самостоятельно. Мы несколько часов просидели в тени раскидистого дерева с большими зелеными листьями и извилистыми ветвями. Рано утром в понедельник Инна выскользнула из моей палаты, пока на смену не заступила Софья Павловна: по выходным дежурила или Алла, или студенты-практиканты, потому у нас была относительная свобода. Юрий Сергеевич зашел и с порога обрадовал меня: – Ну что, голубчик, расходился? Не смею пока задерживать в больнице. Амбулаторно полечишься, раз в неделю – ко мне, а там прооперируем, пластины надо убрать. Но это через месяц, не раньше, пока намертво не срастутся все осколки твои. – Ого! – я совершенно не ожидал, что смогу так скоро выбраться домой. – Неужели, правда, отпускаете? – А ну, брысь, пока не передумал! – он забавно махнул огромной рукой. – На вахте возьми бумаги и заполни все, Софочка все тебе объяснит, я напишу лекарства, которые надо купить, и потом зайду про режим еще скажу. Инна здесь сегодня? – Да, в своей палате. – Зови ее, я до операций зайду и все вам поясню. После его ухода Софья Петровна принесла бумаги, которые я начал заполнять. Инна подошла и спросила, что за спешка. – Меня домой хотят выписать! – обрадовано сообщил я. – О! Это хорошо! – я заметил небольшое смятение сквозь ее радость. – А когда? – Похоже, сегодня. – Понятно. «Что же такое, почему она не рада?» – ее смятение не давало мне покоя. Юрий Сергеевич, как и обещал, забежал до первой операции, я слышал, как выехала каталка с каким-то пациентом в операционную, поэтому он быстро рассказал, когда мне приезжать я какие таблетки пить, Инна записала названия экстренных уколов. «Мыться можно, но аккуратно, опираться только на здоровую ногу, правую – беречь, как зеницу ока!» – Юрий Сергеевич, сегодня к Дане адвокат еще придет к 12, нам можно здесь еще быть? – спросила Инна. – Да сидите, сколько надо, милая моя, – ответил он. Я крепко пожал доктору руку и поблагодарил за все. – Тебе еще лечиться и лечиться, не расслабляйся! Гимнастика, лекарства и больше свежего воздуха, а то посерел весь в больнице. Инна, следи за ним! Мы остались в палате вдвоем, а Юрий Сергеевич ушел спасать очередного пациента. – Здорово! – теперь Инна немного пришла в себя. – Но мне придется приезжать сюда еще две недели, курс лекарства еще не закончили. Сегодня домой, Даня! Она взяла меня за руки и потрясла их. – Я помогу тебе потом все собрать. Ты не против, если я пока к себе уйду? Мне еще капельницу не ставили. – Конечно, милая. В 12 пришел адвокат, деловой седой мужчина в хорошо скроенном сером костюме. – Юрий Борисович, – протянул он мне руку с массивными дорогими часами – Данил Валерьевич, но можно просто Данил, – ответил я. Статусный вид адвоката производил впечатление. Если дьявол – в деталях, то в деталях Юрия Борисовича крылся опыт, компетенция и власть победителя. – Я получил все материалы от лейтенанта Смирнова, давайте кратко обсудим то, что мне осталось непонятным или то, к чему можно придраться. Он задавал мне точечные вопросы, словно знал события лучше меня, я поражался, с какой цепкостью он хватался за, казалось бы, неважные моменты. – Свиридов при первой встрече угрожал вам? Вспомните точную дату, пожалуйста. – Э-э, минуту, – я открыл календарь и прикинул день, – кажется, 19 марта. – Данил, никаких «кажется». Найдите точную дату, сообщения, звонки от дочери Свиридова, все это будет важно на суде, юлить и придумывать на ходу не получится, ясно? Так он вам угрожал? – Он был пьян, как мне сказала потом Маша. Да, он говорил, что «уроет» меня, что «я не имею права трогать его дочь». – Вот и хорошо, – адвокат делал пометки в себя в папке. – Дата и время вашего последнего звонка Марии Свиридовой и еще раз точное время нападения на вас. Я снова полез в телефон – единственный помощник для моей «дырявой» памяти. – Так, вот звонок Маше: 8:12 утра 7 июня. А напали на меня тем же вечером после шести, точнее не скажу. Я помню, что в 17:40 мы с Инной приехали из Павлово, я прошел домой, принял душ и собрался в магазин. На обратном пути на меня напали. То есть примерно, – я прикидывал в уме, сколько времени пробыл в душе, потом в магазине, – в 6:30 вечера. – Отлично, – прокомментировал мои тяжелые мыслительные потуги Юрий Борисович. – Опишите, каким вам показался Свиридов при первой встрече? Я сглотнул, я за все это время придумал ему столько обидных и сквернословных эпитетов, что не знал, каким приличным словом дать ему характеристику. – Деспотичный, агрессивный, – я задумался, – властный. Особенно когда запер Машу дома. – Поподробнее, об этом нет информации в деле. Я рассказал, что Маша находилась под «домашним арестом» пока не сдаст экзамен, ей запрещалось выходить на улицу, ходить в спортзал и в особенности видеться со мной. Юрий Борисович слегка склонил голову набок и хмыкнул, но никак не прокомментировал, лишь что-то записал. – Когда вы узнали, что Инна является дизайнера дома Свиридова? – Здесь, уже после нападения, – я вдруг сжался, как рассказать то, что виной всему были наши видения и сны? Но ответ пришел сам собой. – Инна рассказала, про своего заказчика и назвала имя, я понял, что это один и тот же человек. Юрий Борисович задал еще несколько вопросов и начал складывать бумаги в дорогой кожаный портфель. – Данил, спасибо, мои юристы составят иск, и я направлю его вам на согласование. Подиктуйте свою электронную почту. Я продиктовал свой e-mail и решился спросить: – Юрий Борисович, как вы думаете, есть ли шансы, что Свиридов будет наказан? – В вашем случае, я бы не переживал, даже связи ему не помогут, это я гарантирую. Спустя пару минут после ухода адвоката зазвонил телефон. – Привет, Лёнь. – Дружище, когда тебе завезти кольцо? Я сейчас на обеде, могу подъехать. Или Инна рядом? – Нет, она не рядом, можешь привезти. – Ты какой-то растерянный, все ок? – Адвокат приходил, вот перевариваю. – А-а, понятно, – он не стал развивать болезненную тему. – В общем, через минут десять буду. «Кажется, это будет не просто суд, а борьба двух быков на корриде: Машиного отца и Юрия Борисовича. А я – так, ничто, красная тряпка…», – я был под сильнейшим впечатлением от беседы с адвокатом, он показался мне настоящим профессионалом. При этом он не назвал стоимость своих услуг, и я подумал: «Нужно будет обязательно прояснить вопрос – смогу ли я расплатиться за услуги такого класса». Лёня тихо зашел в палату и осторожно ее осмотрел, словно шпион. – Фух, успел до Инны, – он с широчайшей улыбкой нес на двух ладонях красивую коробку, перевязанную маленьким перламутровым бантом. – Ты станешь моим навсегда? На этих словах он рассмеялся. Я взял коробку и открыл, маленькое кольцо из белого золота с большим бриллиантом, красивое и в то же время лаконичное. – Спасибо, друг, – я пожал ему руку, – что бы я, горе-ювелир, без тебя делал. – Без проблем, деньги потом переведешь, я пришлю чек, – он искренне улыбнулся. – Когда планируешь вручить?