— Мне не нужен учитель. Она просто снова выгнула свою нарисованную бровь. Берна была не той женщиной, которая принимала «нет» в качестве ответа. — Вампирам не хватает времени на балет, — продолжала настаивать я. — Вампиры бессмертны. У вампиров есть время на все, включая танцы. «Она тебя сделала, — сказал Этан. — Мне бы хотелось увидеть, как ты снова танцуешь». В мире нет столько денег, чтобы заставить меня надеть пуанты, — решила я. Я достаточно мучила свои ноги. Хотя не то, чтобы ловля пуль была таким уж улучшением. Явно разочарованная, Берна указала на мягкую кожаную дверь, которая вела в заднюю комнату за баром. — Габриэль там. Можете пройти, — сказала она без какого-либо предложения голубцов или тушеного мяса. Я не хотела, чтобы Берна злилась на меня. — Вероятно, я могу больше практиковаться, — сказала я, предлагая перемирие. Она кивнула. — Хорошо. Ты практикуйся, а потом мы поговорим. На этом и порешили, на данный момент. * * * Задняя комната «Красной Шапочки» была небольшой, но удивительно приветливой. Здесь был ретро-стол на четверых с разными стульями, и все это поверх еще более изношенного линолеума и с постерами старых фильмов на стенах. Габриэль сидел за столом вместе с Фэллон и парочкой мужчин-оборотней, которых я раньше не видела. У одного была загорелая кожа и обесцвеченные волосы. У другого темная кожа и прямые, темные волосы, зачесанные назад и сбритые по бокам. Габриэль посмотрел на нас и кивнул. Другие оборотни, должно быть, восприняли это как знак к уходу, так как поднялись и исчезли в баре. — Что в пакете? — спросил Габриэль. Этан вытащил бутылку, передав ее ему. — «Glendronach»[34], — произнес Гейб, с, как показалось моим ушам, очень хорошим гэльским акцентом. Этан кивнул. — Я принес это, чтобы почтить память Калеба Франклина. — Спасибо. Мы потом выпьем за него. Этан склонил голову. — Вы голодны? Этан посмотрел на меня. — Ох, это шутка, которая никогда не стареет, — ответила я. На самом деле, мой метаболизм был похож на двигатель; он очень редко останавливался. Но даже я не считала разумным наслаивать богатую восточноевропейскую кухню поверх острой тайской. — Нет, спасибо. Брови Габриэля в изумлении выгнулись. — Что ж. Не тот ответ, который я ожидал от тебя услышать. — Он потряс бутылку. — Учитывая этот необычный случай, как насчет того, чтобы выпить? — На это я «нет» не скажу, — ответил Этан. — Я тоже, — согласилась я. Габриэль кивнул, поднимаясь. В углу комнаты был маленький холодильник рядом с небольшим плетеным шкафчиком. Габриэль достал три стакана и принес их за стол, затем налил «Glendronach» каждому из нас. — Вы нашли дом Франклина? — спросил Гейб. — Нашли, — ответил Этан, принимая стакан с кивком. — Там никого не было, впрочем, насколько мы можем сказать, там и немного личных вещей. Немного мебели, вероятно, шла вместе с домом, несколько вещей из одежды. Никакой машины, никаких бумаг. Много еды в холодильнике и морозилке, так что он определенно оставался там. Мы не нашли ничего, чтобы указывало на то, почему его убили. Все это соответствовало истине, но все же он рассказал не всю правду. Этан не упомянул о коробке, которую мы нашли, или о ключе. Должно быть, у него были причины утаивать это, даже если он и не стал делиться ими со мной. Я сделала глоток, позволив виски обжечь мое горло. Оно было крепким, но с дымком и бархатистым. Габриэль кивал, будто обдумывая информацию, вычисляя, рассказали ли мы всю правду. Или, возможно, это просто моя совесть заговорила. — Что-нибудь узнал? — спросил Этан. — Не совсем. С несколькими оборотнями он все же поддерживал связь, но они не видели его уже несколько недель. Поскольку он был вовлечен во что-то большое, — подозревала я. — Мне удалось узнать этот адрес, и это все. Они знают его по виду, но никогда не были внутри. Калеб держался особняком. Этан кивнул. — Ты упомянул, что район Франклина рядом с Хеллривером. «La Douleur» переместился туда же. Мы нанесли им визит. Габриэль посмотрел на Этана, затем на меня. — Что ж, подобную сторону тебя я не ожидал увидеть, Котенок. — И никогда не увидишь, — ответил Этан со скучающей улыбкой, а затем посмотрел на меня. — Не против показать ему тату? Я кивнула и достала изображение уробороса Круга, которое сделала, прежде чем мы ушли, и передала его Габриэлю. — Круг контролирует Хеллривер, — произнес Этан, — а Рид контролирует Круг. Значит, Рид контролирует Хеллривер. Также похоже, что Рид — хозяин вампира, который убил твоего оборотня. Выражение лица Габриэля стало жестким. Но я бы не сказала, что он выглядел таким уж удивленным. — Ты не хочешь рассказать нам, почему не выглядишь таким уж шокированным этой информацией? И, возможно, пока делаешь это, почему бы тебе не рассказать нам правду о Калебе Франклине и о том, почему он покинул Стаю? — слова Этана были взвешенно-напряженными и слегка угрожающими. В молчании Габриэль допил свой виски и налил себе еще одну порцию, но не предложил мне или Этану. Он развернулся боком на стуле, вытянул соседний и скрестил лодыжки на его пустом сиденье. Свободная рука на столе, другая держит стакан. Я не была уверена, наблюдали ли мы за его приготовлениями к тому, чтобы рассказать нам историю или же он собирался наехать на нас за что-то. — Калеб Франклин был моим сводным братом, — ответил Габриэль. Это объясняло, почему Габриэль едва не подрался с мужчиной, который вызвался покинуть Стаю. С другой стороны, Габриэль был старшим из Киинов, которых назвали в обратном алфавитном порядке — Габриэль, Фэллон, Эли и так далее. Но никакого «Калеба» в этом списке не было. Отношения Калеба с семьей Киинов, должно быть, обладали своими сложностями. — С какой стороны? — спросил Этан. — Со стороны отца. Он изменял моей матери. Калеб Франклин был результатом одной такой интрижки. Моя мать была доброй женщиной, но она установила границы относительно признания неверности моего отца. Так что Калеб Франклин был членом Стаи, но считался незаконнорожденным. — Моя мать была непреклонна, так что я не знал его, пока рос. Я познакомился с ним позже, встретился с ним. Он определенно искал повода для ссоры. Черт, да я бы сам искал, учитывая эти обстоятельства. Это определенно изменило мое представление о старике. Габриэль допил свой виски. — Калеб пришел ко мне где-то два года назад. Он получил возможность — вот как он называл это: возможность — сделать что-то значимое для людей. Ничего особенного, — сказал он. Всего лишь контракт. Я сказал «нет». Люди тогда не знали о нас, и я сказал, что это слишком рискованно. Этот гаденыш все равно поступил по-своему, и, конечно же, это было всего лишь началом. — Где-то год назад он занялся контрабандой, позвал Эли заниматься этим вместе. Эли понятия не имел, чем занимается Калеб, и их обоих поймали. Им обоим пришлось отсидеть за это. Я разозлился. Поссорился с Калебом, напомнил ему, что именно я отдаю ему приказы. Могу сказать, что он был напуган, и я подумал в тот момент, что он боялся меня. Габриэль снова поставил стакан на стол, и в комнате воцарилось молчание. И даже с закрытыми дверьми я могла поклясться, что все движение в баре снаружи остановилось, что все взгляды сейчас были устремлены на закрытую дверь и магию, которая начала подниматься внутри. — Калеб боялся не меня. Он был напуган из-за людей, на которых работал. — Габриэль поднял взгляд на Этана. — Они называли себя Кругом. Этан оставался неподвижным, но на этот раз уже вампирская магия поднялась в воздухе. — Он занимался для них контрабандой — наркотики, оружие и иногда люди, из Техаса в Чикаго. — Гейб провел пальцами по столу, будто рисуя маршрут на невидимой карте. — Я предоставил Калебу два варианта: покинуть Круг и принять мое наказание или отказаться и оборвать все связи со Стаей. — Адам тоже был твоим братом, — сказала я. — Он предал тебя, и ему не позволено было сохранить свою жизнь. — Адам был ответственным за смерть оборотней; Калеб же не был. Возможно, я должен был вытащить его. Но он не позволил мне этого. Был в дерьмовом положении. Никаких претензий на трон, хотя у него и были кое-какие права на него, пусть даже и самые небольшие. Возможно, этого было бы достаточно, чтобы удержать его и не дать скатиться по наклонной. Или, возможно, он был просто плохим семенем. Я не знаю. — Он сделал свой выбор, — произнесла я. — Все мы, — ответил Габриэль.