— Его уничтожение и изгнание из Чикаго. — Такая скромная цель, — произнес Скотт. — Он не остановится, — заметил Этан. — Это не вендетта против меня или моего Дома. Рида не заботит ничто другое, кроме его империи. Мы видели это с Кадоганом, мы видели это с Наваррой, и теперь видим это с тем несчастным оборотнем, который перешел ему дорогу. — Тогда мы не позволим ему, — произнес Морган, поднимая бутылку воды, как меч верности. — Пришло время нам вернуть этот город. * * * Когда все детали обсудили, а план действий составили, сверхъестественные поднялись и разошлись. Некоторые задержались, чтобы поболтать; другие ушли сразу же. Скотт и Джонах ушли первыми, что означало, мне не нужно было поддерживать этот неловкий и недолгий разговор, во время которого мы бы пытались избегать реальных проблем между нами. Морган ушел следующим, затем охранники вернулись в Оперотдел, а Пейдж в библиотеку. Я снова проконсультировалась с Джеффом насчет ключа от депозитной ячейки. Все еще не было никаких зацепок, и это после проверки почти трех-четвертых городских банков. Да, это была кропотливая работа. Мы даже не знали, подходил ли этот ключ ячейкам в Чикаго. Но мы должны были продолжать, должны были работать над этим, даже если и казалось, что это не приведет ни к чему. Марго принесла пакет для Мэллори — упаковку нездоровой пищи, которая, по-видимому, должна была компенсировать «капусту и киноа» в доме Беллов. Пока Катчер и Этан общались, Мэллори перебирала пакеты с чипсами, попкорном и печеньем, которые Марго приготовила для женщины, которая, казалось, готовилась вступить в свои собственные «Голодные Игры»[67]. — У тебя же есть целый шоколадный ящик, — напомнила я ей, думая о всех тех шоколадках, которые я собрала, когда мы жили вместе. — Был целый шоколадный ящик, — ответила она. Моя кровь застыла. — Что значит «был»? — Киноа, — ответила Мэллори так, будто это все объясняло. — Он забрал все шоколадки в офис Омбудсмена для общественных нужд. Теперь там только семена чиа[68] и зерновые. — Вот ублюдок, — выпалила я. На самом деле, винить я могла только себя за потерю всех этих любимых шоколадок. Я должна была забрать их с собой, когда переехала в Дом. Она бросила хитрый взгляд на своего мужа. — Мне нужно спрятать это в машине. Хочешь отправиться на секретную миссию? — Шоколадные миссии мои самые любимые, — ответила я, когда она протянула нагруженный мешок мне. Я поймала взгляд Этана, когда мы шли к двери. «Сейчас вернусь». Он кивнул, его взгляд вернулся к Катчеру. С Мэллори во главе, ключами от машины в руке и быстро шагая, мы вышли из Дома и прошли через ворота. Седан Катчера был припаркован прямо перед Домом. Я посмотрела на нее, нахмурив брови. — Как ему удалось заполучить такое отличное место? — Сказал, что у нас срочная миссия. На что стражники купились, поскольку это было абсолютной правдой. — Я упоминала, как мне нравятся твои ногти? — спросила я. — Нет, но спасибо. Времена такие, тебе нужно что-то яркое. Тебе нужно что-то яркое для настроения. — Она пожала плечами. — Домашние вафли Катчера и огромный член обычно справляются. Но немного цветов никогда не повредит. Я понятия не имела, как ответить на это. Или что я могла сказать, чтобы не поощрить ее вдаваться в подробности. Я решила остановиться на простом согласии. — Цвета никогда не повредят. Она открыла багажник машины, вытащила одеяло, книгу заклинаний и невероятно огромный керамический сосуд цвета кости. — Это что, тигель? — спросила я, кладя пакет в багажник и ухмыляясь, пока она накрывала его одеялами. — Да. — Она обращалась с пакетом, как с ценным грузом. — Думаю, мне придется что-нибудь дистиллировать. Пытаюсь сделать соль, что на самом деле не значит то, что, по-твоему, это значит. — Она счастливо вздохнула. — Ох, алхимия. Ты такая чудесная. Она, может, и ценила алхимию, но не была и близко такой осторожной с керамическим сосудом, как с пакетом закусок. — Мэллори, ты знаешь, что я люблю тебя, но мне интересно, не будут ли все эти хлопоты по укрывательству сладостей от Катчера плохой идеей. — Чего он не знает, то его не убьет. Мне просто нужно новое укрытие. Я подумываю о кабинете в подвале, но тогда в них могут оказаться пауки. — Она наморщила носик. — Я не хочу преуменьшать эту ситуацию с Ридом, но, честно говоря, у нас есть апокалиптически огромные пауки. Пауки достаточно огромные, чтобы управлять машиной. Если придет конец миру, то это потому, что они украли танки и бросили вызов президенту. — Нет, — я подняла руку. — Нет. Нет. Я не хочу слышать об эволюционировавших пауках. — Ты правда не хочешь, — согласилась она. Спрятав свои сладости, она закрыла багажник. Я повернулась, чтобы вернуться в Дом… и увидела его. Худощавого мужчину в сорока метрах дальше по тротуару, смотрящего на забор и камни. Бледная кожа, густые волосы. Он был одет в джинсы, темные ботинки, темный пиджак и черную шапку. Это был не первый раз, когда я видела кого-то, пялящегося на Кадоган. Зеваки и туристы приходили все время, как и папарацци, надеясь на миллионнодолларовый снимок. Был даже туристический автобус, который возил людей по этой улице. Этот мужчина переместился, его лицо попало под свет от фонаря, осветившего его густую бороду, из-за чего он стал слишком узнаваем. Он не был просто любопытным прохожим. Он был вампиром — вампиром, который убил Калеба Франклина. Тем, кто ускользнул от меня в Ригливилле и вот теперь стоял перед Домом Кадогана. Мое сердце забилось быстрее, кровь загудела от потребности сразиться. — Возвращайся в Дом, Мэллори. — Что? — ее улыбка погасла, и она оглянулась, почувствовав мою неожиданную настороженность. — Возвращайся в Дом, сейчас же. Скажи Этану закрыть ворота и запереть все. — Мерит, я не… Я посмотрела на нее, и что бы она там ни увидела в моих глазах, это, должно быть, убедило ее. Мы, может, и начали это путешествие вместе, неуверенные в своих шагах, незнакомые со всей той тьмой, что нам предстояло увидеть. Но мы знали это сейчас — как реагировать, как защищаться. Ее взгляд ожесточился и медленно, будто невзначай, переместился к вампиру, который, как я думала, еще не осознал, что мы за ним наблюдаем. — Он работает на Рида, — произнесла я. — Я собираюсь подойти к нему. Он бросится бежать, я последую за ним. Я не собираюсь останавливаться, пока не поймаю его. Этан придет в бешенство, что я делаю именно то, из-за чего отчитывала его — следую на поводу у Рида — но это не поможет. Я не могла позволить этому вампиру просто уйти. Не тогда, когда мы дали обещание Габриэлю. И не тогда, когда Калеб Франклин заслуживал лучшего. В ее глазах появился страх, но она избавилась от него. — Я скажу Этану, — произнесла она. — Иди. Я повернулась к нему. Он повернулся, как я думаю, потому что заметил мое движение. И понадобилась лишь доля секунды, чтобы он узнал меня, увидел. Мы смотрели друг на друга, достаточно долго для меня, чтобы подтвердить, он был именно тем вампиром, которого я хотела… и для него, чтобы понять, пришло время сваливать. Он улыбнулся мне и бросился бежать, направляясь на север. И будь я проклята, если снова упущу его. * * * Ворота Дома закрылись позади меня, а я последовала за ним по 53 улице к озеру. Он проносился мимо баров и круглосуточных ресторанов, где все еще сидели посетители, со мной на хвосте. Все это время я проверяла свою скорость, удерживая взгляд на его спине и моля Бога, чтобы со мной была моя катана. Но она осталась в Доме, в наших апартаментах, поскольку я не думала, что она понадобится мне на встрече с друзьями. Я была наполовину права. Он побежал к станции метро, затем забежал внутрь. Поезд только прибыл; люди хлынули на станцию, пытаясь выйти наружу. Я потеряла его в толпе, отчаянно разглядывая головы и плечи, пытаясь увидеть его. Я увидела его шапку, когда он перепрыгнул турникет, затем направился вверх по длинной, неровной лестнице, ведущей к платформе. Я бросилась сквозь толпу и перепрыгнула через турникет, люди кричали позади меня, обещая послать жалобу службе метро. Они нахлынули на меня, как цунами. Он заскочил в поезд, следующий на север. Я сделала то же самое, умудрившись запрыгнуть в него как раз перед закрытием двери, и увидела его, стоящего в одиночестве посреди пустого вагона. Здесь, в холодном свете поезда, я впервые хорошенько рассмотрела вампира, который убил Калеба Франклина. Он потерял свою шапку в суматохе и стоял, расставив ноги, как капитан на корабле. Его волосы были густыми, прямыми и каштановыми, собранными в узел на голове. Лицо было красивым. Но выражение его было холодным, а карие глаза были мертвыми. И было в нем что-то знакомое.