— Мы выбрали часть алхимии, которую можно протестировать, — ответила Пейдж, капая из пипетки несколько капель чистой жидкости в тигель. — И почему мы тестируем ее здесь? — Потому что ее нужно протестировать, — ответила Мэллори. — И мы не хотим спалить Уикер-Парк. Я посмотрела на Этана. — Поэтому ты позволил им спалить Дом Кадогана? — Я не собираюсь ничего сжигать, — ответила Мэллори, смотря на нас с улыбкой. — Просто дома в Уикер-Парке слишком близко расположены друг к другу, поэтому если что-то пойдет не так — а этого не будет — оно быстро распространится. Здесь же места достаточно. Кроме того, у меня есть Пейдж в качестве напарника по преступлению. — У меня не так уж много практического опыта, — произнесла она. — Скорее книжных знаний. Так что это хорошая практика для меня. — Не сказал бы, что это внушает доверие, — пробормотал Этан. — Да, не внушает, — согласился Малик. — И что именно вы собираетесь делать? — спросила я. — Мы увеличим резонанс розмарина, — ответила Пейдж, держа тигель, пока Мэллори добавляла в него зеленую пасту, помешивая деревянной ложкой. — Поясните, пожалуйста, — попросил Малик. — Алхимики придерживаются идеи, что все в своей базовой форме на самом деле немного паршивенькое, — ответила Пейдж. — Но если работать достаточно упорно, можно довести что-то до его настоящего потенциала. — Вроде всех тех усилий, что мы вложили в Мерит за прошлый год? — спросил Малик, подмигнув. — Вроде того, — ответила Мэллори, отвечая с улыбкой. — Почти все органическое — особенно растения и люди — обладает этим качеством. Большая часть алхимии — это процесс выделения сути — чистого соединения внутри. И если вы сможете это сделать, если сможете довести, ну, не знаю, розмарин, до его сути, чистой квинтэссенции, он изменит свой резонанс и разовьет исцеляющие свойства. Вы это принимаете и подбираетесь ближе к своей собственной сущности, духовной и физической, чтобы изменить свой собственный резонанс. — Алхимия очень странная, — произнесла я. — Совершенно бредовая, — согласилась Пейдж. — Как резонанс — этот тест — связан с символами, которые мы нашли? — спросил Этан. — Вот это мы и называем «тестовым образцом», — ответила Мэллори. — Фактические уравнения задаются фразами, которые на данный момент мы толком не можем выделить. Исходя из порядка слов, мы не смогли выделить именно то, от которого смогли бы оттолкнуться для эксперимента. Поэтому это будет как если взять смесь малой части рецепта — скажем, соды и муки — и ожидать, что из этого что-то получится. Сам по себе этот один шаг бесполезен. — Мы хотим подтвердить, что наш перевод верен, — продолжила Пейдж. — Даже если мы не можем пока перевести весь текст, то будем знать, что переводим какие-то его части правильно. Мэллори кивнула. — Это поможет мне откалибровать устройство. Мне нужно быть уверенной, что я ищу именно эту алхимию. В противном случае у нас будет устройство, которое обозначает, ну, не знаю, любителей кофе в Чикаго или еще что-то. — Что было бы бесполезно, — согласилась я. — Особенно в Лупе. — И в Уикер-Парке! — добавила Мэллори. — Там теперь на каждом углу кофейни с зерновым, выращенным в тени или вне клеток кофе. — Я не осознавал, что кофе нужны клетки, — произнес Этан. — Как и я, — согласилась Мэллори. — Теперь заткнулись и дайте мне поработать. — Думаю, теперь она отдает тебе приказы, — сказала я Этану с улыбкой. — Думаю, да, — ответил Этан, когда они вернулись к своей работе, добавляя компоненты в тигель, смешивая их в центре патио. Пейдж и Мэллори выглядели счастливыми, работая вместе в идиллии. Рост Пейдж и рыжие волосы интересно сочетались с изящной фигуркой Мэллори и ее голубыми локонами. Мэллори двигалась быстро, точно, пока готовилась к работе. Движения же Пейдж были более взвешенными. Для двух колдуний, живущих по закону, они не так уж много времени проводили вместе. Может, этой дружбе суждено развиться. Если так, меня тоже стоит поблагодарить. — Как прошла встреча? — спросил Этан. В ответ я зарычала. — Похоже, это значит, что мы обсудим это позже. — Вероятно, так будет лучше. — Ладно, — произнесла Мэллори, когда Пейдж протянула ей коробку спичек. — Давайте начнем. Когда Мэллори провела спичкой по коробке, Малик, Этан и я одновременно сделали шаг назад. Когда она бросила ее в тигель, Пейдж тоже шагнула назад. Мэллори же оставалась на месте, наблюдая и ожидая, когда что-то произойдет. Тигель разок загремел. А затем еще раз. А затем начал вибрировать, как будто кто-то щелкнул переключатель. — Дамы и господа, у нас тут алхимия, — Мэллори уперла руки в бока, и ее улыбка была такой же хитрой, как у вампира. — Это резонанс. Мы вежливо захлопали в ладоши, а Малик наклонился. — Кто-нибудь еще разочарован, что не было голубого или зеленого взрыва? Будто желание загадал. Раздался свист, похожий на кипение чайника, и небольшая голубая искра вырвалась из тигля, взорвавшись, как крошечный фейерверк. Малик кивнул. — Мило. Взорвалась вторая искра, затем третья, всех оттенков голубого, рассыпаясь в воздухе, как крошечные кристаллы. Но прошло всего лишь мгновение, прежде чем эти несколько милых искр стали больше, быстрее и еще более взрывоопаснее. Из тигля начали показываться языки голубого пламени, посвистывая, как на праздновании Дня Независимости. Пейдж запищала, отпрыгивая от показавшегося огня. Мэллори же продолжала стоять, держа руки на бедрах и смотря на это, как женщина, созерцающая космос. Спустя мгновение, когда искры угасли, она прихлопнула искру в своих волосах. — И поэтому мы не делали этого в Уикер-Парке. Глава 19 СТАРЫЕ РАНЫ Мэллори пришла к выводу, что не нужно дистиллировать «соль» из растения настолько тщательно, насколько они проделали это до проведения эксперимента. Они убрали беспорядок и потушили остаточные искры, потом Мэллори отправилась домой работать над устройством. Остальные из нас вернулись в Дом и увидели, что вампиры устремились к столовой. Марго приготовила обычный американский ужин: хот-доги с соответствующим Чикаго гарниром, картошкой фри и молочными коктейлями. Подобная еда всегда была более популярна, нежели вычурные французские яства, которые она тоже отлично готовила. Мы с Этаном захватили свою еду, но отнесли ее в кабинет, чтобы поговорить о делах за едой. Этан больше не ел свой хот-дог несомненно драгоценной вилкой и приправил его неоновым соусом, добавив щепотку перца, отчего он стал еще больше похожим на настоящий чикагский хот-дог. Я прониклась. — Не хочешь рассказать мне о своем визите в КГ? — спросил он, откусывая. — Ничего не изменилось, — ответила я. — Это все, что стоит сообщить. Мы в тупике. — Странно. Ты считала, что встреча на вершине колеса обозрения Нэви-Пир будет радостным событием. Я начала было уже что-то говорить, а затем посмотрела на него. — Ты пытаешься угадать где проходила встреча? — Я бы такого не сделал. — Определенно, сделал бы. Но, серьезно, колесо обозрения? Он сделал квадратик руками. — Думаю, там есть кабинки. Я покачала головой. — Как ты живешь здесь так долго и до сих пор ни разу не прокатился на колесе обозрения? — Я вампир, — ответил он, как будто это было очевидным объяснением. Я лишь вздохнула. — Они узнали Бродягу? — Нет. Никто его не узнал и никто не видел каких-либо признаков алхимии. Они не недооценивают возможность того, что Рид наш злодей, но они не выглядят особо заинтересованными в том, чтобы хоть что-то предпринимать по этому поводу. Я высказала им все о том, что мы союзники, а не враги, а затем ушла и оставила их обдумывать это.