Возникший рядом с Кеннигом секретарь поставил на стол глинянные тарелку и кружку и, выпрямляясь, как бы невзначай задел капюшон на голове Винтара, чудом не сбив его. Колдун едва успел вцепиться в край накидки. И ведь явно это было сделано не случайно... -Прошу прощения, господин... Шмидт. У Кеннига пальцы чесались - короткий жест, и ледяная магия сорвется с ладони... Если конечно, забыть, что вчерашняя попытка колдовать Винтара едва не угробила. Мужчина медленно опустил руку от капюшона, перевел взгляд на чересчур наглого секретаря. -Ничего страшного, Сигенот, - яду в голосе хватило бы на сотню гадюк. - Обещаю, тебя запомнят молодым... Секретарь непонимающе уставился на него, а Кенниг продолжил: -Потому что с такими кривыми руками до старости не доживают. Был ли мальчишка убежден в том, что перед ним настоящий инквизитор - не известно, но уж в то, что спрятавшийся под капюшоном человек способен выполнить свою угрозу, поверил сразу. Побледнел, отступил на шаг... -Господин инк... Господин Шмидт, - зачастил ратман, - да забудьте вы про этого дурака! Вы лучше ешьте! Гляньте, сколько всего хорошего, вкусного... Кенниг перевел взгляд на стол. Есть особо не хотелось. Раз уж, как идиот спустился в общую залу, попытался завести разговор с Таузигом, надо было как можно быстрее разбираться, зачем Винтар вообще сюда полез. В смысле - не только впутался в это идиотское путешествие, но и сейчас решил затеять беседу с путешественником. О, кстати, к слову о путешествии. Винтар прикрыл глаза, досчитал до десяти и обратно, успокаиваясь, и мягко начал: -Я сейчас не голоден, господин Таузиг. Дорога отбила весь аппетит. Ратман опустил глаза и поспешно отодвинул от себя тарелку, заполненную едой: -Да -да, господин Шмидт! Я тоже совершенно не голоден! Что ни говори, а путешествия так выматывают! -Особенно внезапные. -П-простите, господин Шмидт? Кенниг равнодушно крутил на столе нож. Тот почему-то постоянно останавливался острием клинка к Таузигу. -Мы едем уже больше недели, а я до сих пор так и не ведаю, зачем и куда. А ведь мой сан обязывает знать все. Таузиг нервно закусил губу: -Но я ведь вам говорил. Утрехт. Служба... Кенниг позволил себе легкий смешок: -Этими словами можно описать очень многое. Мне нужна конкретика. Ради нее я даже оставил свою комнату. -Но ведь я тоже многого не знаю, господин Шмидт! - ратман все пытался найти лазейку, оборвать разговор так, чтоб не оскорбить всевластного инквизитора. Кенниг заломил бровь: -Например? Увы, но мимика, спрятанная под капюшоном, пропадала втуне. Приходилось играть голосом и надеяться, что Менрих сможет хорошо его замаскировать. Таузиг на миг закусил губу, словно решая, не преступает ли он границы дозволенного, и выпалил: -Например, я никогда не видел Вашего лица, господин Шмидт! Это была глупость. Это была страшная глупость. Но слова сорвались с языка раньше, чем сработали мозги: -Так может, обменяемся тайнами? Вы первый, господин Таузиг... Стоявший неподалеку Менрих шумно втянул воздух через зубы, но Винтару уже было поздно отступать: -Ну так что, господин Таузиг? Ратман не отводил потрясенного взгляда от темного пятна капюшона: -Вы... вы серьезно, господин инк... господин Шмидт? Вы... покажете свое лицо?! Винтару казалось, что он ступает по тонкому льду. Один шаг - и под ногами разверзнется бездна. Но он ведь водяной маг, так? -Только после того, как услышу ответ на свой вопрос. Кенниг понятия не имел, будет ли он выполнять обещание, но остановиться колдун уже не мог. У него был шанс узнать, какого Того, Кто Всегда Рядом, ратман мчится через всю Фриссию, и упускать такую возможность водяной маг не собирался. А уж что будет потом... Сейчас это уже не важно. -Итак? Почему Вы так спешно покинули Бирикену? Неужели рат так легко Вас отпустил? Ратман молчал, кусая губу. На лице - страх боролся с любопытством. И в конце концов последнее победило. В самом деле, когда ты ведаешь, кто прячется под капюшоном, знаешь секреты, которые не известны никому, то один из самых могущественных людей королевства отказывается у тебя в кулаке. Не зря ведь инквизитор прячет свое лицо. Значит, ему есть, что скрывать... Ну а то, что ты сам выдашь свою тайну - сейчас, в принципе, не особо страшно. Шантажировать ею нельзя - она не настолько важна, а раз так - грех упускать такую возможность... -Я... Понимаете, господин инк... господин Шмидт, я был вынужден покинуть город... Винтар фыркнул себе под нос. Вынужден! Какие громкие слова! Хорошо хоть ратман, целиком и полностью погруженный в раздумья, как лучшим образом поделиться своей тайной, но при этом не особо раскрыться, ничего не заметил: -У меня несколько дней назад возникла одна проблема... Она вроде крошечная... Вы, например, наверняка смогли бы ее решить простым щелчком пальцев, но я человек маленький... И для меня это просто огромное бедствие! Ага, сейчас последует: "Господин инквизитор, а щелкните-ка вы пальцами, да спасите меня от огромного долга!". Или нет, лучше: "Господин инквизитор, меня тут застукали на взятке, замолвите за меня словечко перед королем!". -Примерно четыре года назад умерла моя жена - Оста, я вдовцом остался... У нее, у жены моей, сестра была. Юттой ее звали. Повитухой она была... Винтару словно иглу в висок загнали. Мужчина сцепил зубы. -Роды она хорошо принимала... - ратман к самому столу склонился. Говорил тихо, поспешно, так, что его слов, не приведи Единый, никто, кроме инквизитора не услышал. - Ну и... Лет десять назад позвали ее на один случай. В Брун. Кеннигу было нечем дышать. Была б на то воля колдуна - он бы и капюшон снял, и на улицу вышел... - Свояченница моя тогда так и не рассказала, кто рожал, - продолжал частить ратман, - но я так думаю, что девка была знатной, из свиты ведьмы... Не зря ж брат ведьмы тогда сам за повитухой прибыл. Нагулял на стороне, да и переполошился, что конкубина тяжела... Воздуха не хватало все сильнее. -Я со свояченницы тогда только и смог выбить, что все нормально прошло, мальчишка здоровым родился... Да не в этом суть. Уехала она, Ютта, в Утрехт, к самому приграничью, Бильхофштайн, или где-то там, не помню точно... - ратман оглянулся по сторонам, убедился, что никто не подслушивает и продолжил: - Ведьма-то пять лет назад подохла, замок, который сейчас Вам, господин Шмидт, отдали, сгорел. Мы думали, все погибли... А несколько дней назад приходит ко мне человек один. Я сперва не понял, думал, показалось, а потом смотрю... А это ведьмин брат... Узнал все-таки. Кенниг кашлянул, чувствуя, что еще чуть-чуть, и он попросту задохнется. Ратман понял этот звук по-своему. -Да я понимаю, господин инквизитор! Надо было сразу Вам сказать, Вы б с ним, как пить дать, справились, но я-то человек маленький! - мужчина прижал руку к сердцу. - Я испугался! Лорд-манору доложить нельзя, он вопросов слишком много задавать будет, о Вас, опять же, спросит... Вот я и решил свояченницу навестить. А выезд из города Вашим именем запрещен. Ну, я и подумал, что если Вы со мной поедете, то вопросов на воротах никаких не возникнет! Что-то глухо звякнуло. Кенниг медленно опустил глаза: нож, который он автоматически продолжал крутить на столе, выскользнул из пальцев и, очутившись у самого края, упал на пол. Водяной маг неспешно наклонился, сжал пальцы на рукояти... Как же ему сейчас хотелось загнать клинок в горло этой жирной свинье... Мужчина выпрямился, осторожно положил нож на столешницу: -То есть, Вы, зная, что в Бирикене находится колдун, заставили меня оставить город в опасности? -Я... Я... Я не подумал об этом! Я не виноват, господин инк... господин Шмидт! Клянусь Единым, я не виноват! - даже будучи смертельно напуганным Таузиг умудрялся голоса не повышать, дабы не привлекать к своему столу лишнего внимания. - Я не специально! Винтар встал из-за стола: -Если бы вы сделали это специально, господин Таузиг, я бы просто Вас убил, - пожалуй, за время сегодняшней беседы это было единственным, что водяной маг сказал от чистого сердца. Ратман так и остался сидеть с открытым ртом. А Кенниг, уже шагнув к лестнице, бросил через плечо: -Менрих, забери еду со стола. Господин Таузиг сегодня постится. Таково его послушание. Вслед полетело слабое: -Но... А как же Ваша часть уговора, господин инк... господин Шмидт! Вы же обещали!.. - но колдун даже не оглянулся.