– Я не хочу тебя разочаровать. – С какой стати мне разочаровываться? – Айрленд, я вожу женщин в свой пентхаус, чтобы их трахать. Я моргнула. – Об этом ты уже говорил. Но сегодня ты мог поторопить события и переспать со мной, пока мы были в каюте, однако ты же этого не сделал. Он не сводил с меня глаз. – Я не хочу задеть твои чувства, Айрленд. – О’кей, усвоила, но я большая девочка, переживу, если что. Не нужно меня сто раз предупреждать. Грант прикрыл глаза. Спустя долгую паузу он снова посмотрел на меня и кивнул. – Ладно. После этой коротенькой беседы атмосфера ощутимо изменилась. Мне утром рано вставать на работу, поэтому, когда совсем стемнело, я напомнила Гранту, что мне пора. Он проводил меня до машины. – Спасибо, что ты пришла на карнавал. – Мне было очень весело. Значит, ты завтра уезжаешь по делам? – Да, в семь часов самолет. – Значит, нам обоим подниматься в чертову рань, – я засмеялась. Грант шагнул ко мне и нежно поцеловал в губы. – Я буду звонить всю неделю. – Хорошо. До самого дома я вспоминала пролетевший день. С виду все прошло прекрасно – веселый карнавал, умопомрачительный оргазм и великолепный закат, но отчего-то Грант не мог оставить все как есть: ему непременно нужно было рассказать мне, какой он плохой, притом что буквально все доказывало обратное. Я снова и снова проигрывала в голове наши встречи, стараясь понять, что давало толчок такому повороту, и нашла единственную общую черту: как только мы заговаривали о бывшей жене Гранта, он делал шаг назад. Значит, у головоломки имелся недостающий кусочек, которого я пока не нашла. Грант – 7 лет назад – Она – совершенство, – я поцеловал Лили в лоб и поглядел на свою туго спеленатую маленькую принцессу. Восемь фунтов четыре унции нового человека. Из одеяльца то и дело высовывалась крошечная ножка. Трудно было представить, что такая крохотулька с ходу оставит такой большой след в моем сердце, но так уж случилось. Едва увидев личико дочки, я почувствовал себя покоренным навсегда. Последние месяцы были просто замечательными. Беременность успокоила Лили – или это помог психотерапевт, к которому она ходила? Точно я сказать не мог, но она была очень счастлива и до самых родов пребывала в приподнятом настроении. Мы много говорили о нашем незадачливом детстве и чему мы научились на собственном опыте – как нельзя поступать. Нам не терпелось дать нашему ребенку все, о чем мы сами когда-то мечтали. То, что дали мне Пия и Вильям. Я натянул одеяло на ножку нашей девочки. – Странно будет сказать, что я чувствую себя совсем другим? Лили улыбнулась. – Ей всего два часа от роду, так что немножко странно, да. Я не мог объяснить, что изменилось с той минуты, как родилась моя дочь. Я заглянул в ее глазки и увидел там невинность – и в этот момент у меня дрогнули колени от обрушившейся на меня отцовской ответственности. Мне предстояло не только менять подгузники и платить за колледж; мой долг защитить дочурку от всего, что понемногу подтачивает невинность, с которой все мы появляемся на свет. Наркомания моей мамаши и ненормальность Розы заставили нас с Лили повзрослеть до срока, но с моей малышкой этого не случится. Я буду охранять ее от злобы мира. Лили потерлась носом о носик малышки. – Давай назовем ее Лейлани? Я уже с полгода предлагал самые разные имена, но Лили заявила, что ребенок – это как произведение искусства: будучи законченным, он сам подсказывает свое название. Честно говоря, я считал это глупостью, но сейчас, глядя на новорожденную дочь и любуясь ее прелестным личиком, я понял – жена была права. – Лейлани, – повторил я и кивнул: – Подходит! Лили подняла на меня глаза. – Идеально. Совсем как она сама. Я поцеловал жену в макушку. – Вы у меня обе прекрасны. Мои девочки – Лили и Лейлани… Я всегда буду о вас заботиться. Айрленд – Спасибо, Джордж! – поблагодарила я парня из экспедиции, который занес нам почту. Сверху лежал коричневый конверт с моим именем, размашисто написанным поперек. Я сбросила туфли и присела за стол, чтобы вскрыть конверт. Внутри оказалось уведомление о слушании в связи с нарушением регламентаций зонирования. Посреди страницы был приклеен желтый стикер с надписью: «Мистер Лексингтон просил передать вам это письмо, как только оно придет. Милли». Сперва я растерялась: что это Грант затеял с документацией на мою стройку? Но я обратила внимание на дату слушаний – через неделю. Архитектор сетовал, что строительный департамент завален работой на месяцы вперед. Разве я говорила об этом Гранту? Ох, точно, я же пожаловалась Санте-Гранту! Но как ему удалось так подвинуть сроки? Я схватила мобильный и начала набирать сообщение, но через минуту решила позвонить – все равно я хотела напомнить ему еще кое о чем. Грант ответил на первый же звонок. – Ты что, настоящий Санта-Клаус? Он засмеялся. – Подожди секунду. Я услышала приглушенные звуки разговора – как будто мембрану прикрыли ладонью, фразу «Извините меня, джентльмены, я вернусь через минуту», звук открывшейся и закрывшейся двери, и Грант заговорил в трубку: – Я так понимаю, ты получила извещение от городской администрации? – Да, но как… – У меня в строительном департаменте знакомый, который передо мной в долгу. Я позвонил и попросил подвинуть твое рассмотрение. Я покачала головой. – Даже не верится! Спасибо тебе огромное! – Не могу же я допустить, чтобы у меня работали бездомные. – Ах, ты помог, потому что я у тебя работаю? Как раз у нас Джим из бухгалтерии жаловался, что хозяин вышиб его из квартиры и заселил туда свою доченьку. Я ему передам, что ты занимаешься такими вопросами и живо найдешь ему новое жилье! Грант засмеялся. – Так и знал, что ты не промолчишь… Я откинулась на спинку стула. – Спасибо тебе огромное за такое внимательное отношение. А я как раз думала – уже среда, а ты все не звонишь, совсем на меня забил. Грант помолчал с минуту. – Я решил пока оставить тебя в покое… – Повтори?! То есть ты покоя захотел? – Что ты хочешь услышать, Айрленд? Что я не могу выбросить из головы мысли о тебе с самого дня знакомства? Что я дрочу всю неделю, вспоминая, как ты выглядела, когда кончила мне на язык? – Если это правда, то да!!! В трубке послышался шумный вздох, и я представила, как Грант морщит лоб и проводит рукой по волосам. Когда в трубке стало тихо, я поднялась и плотнее прикрыла дверь кабинета. – Откровенность за откровенность: я тоже не могу перестать думать о тебе. Вот вчера вечером, например, деятельно думала, пока принимала ванну. Голос Гранта стал хриплым. – Айрленд… – Помнишь, как на яхте ты пообещал запустить руку мне в шорты и заставить прилюдно кончить? Что я не смогу тебе противиться, если мы начнем целоваться? Он утвердительно что-то прохрипел. – Я закрыла глаза и представила, что твои пальцы оказались во мне… Но тебя не было рядом, поэтому пришлось воспользоваться моими пальцами, притворяясь, что это твои.