– Но люди здесь хорошие, – сказал Дэниел, обнимая ее за плечи. – Идем, сейчас мы все равно не сможем ничего сделать. Давай я приготовлю тебе завтрак. Он провел ее в кухню, приобнимая за плечи, но кухня тоже оказалась в плачевном состоянии. Дэниел и Эмили собрали разбросанные вещи, затем Эмили поставила кофе вариться, радуясь, что хотя бы кофейный чайник не постигла та же участь, что и тостер, который упал на пол и разбился. – Как насчет вафель? – спросил Дэниел. – Я не против, – ответила Эмили, усаживаясь за стол. – Но у меня нет вафельницы, так ведь? – Ну, технически есть, – ответил Дэниел и, увидев нахмурившееся лицо Эмили, потрудился объяснить. – Серена зарезервировала ее на гаражной распродаже. Сказала, что вернется и расплатится в следующий раз. Не знаю, шутила она или нет, но она так и не вернулась, поэтому, думаю, эта вафельница не так уж и нужна ей. Он подошел к Эмили и налил ей чашечку горячего черного кофе. – Спасибо, – сказала Эмили, смущаясь от заботы, с которой Дэниел готовил ей завтрак. Отпив кофе и наблюдая за Дэниелом, который готовил завтрак с ложкой в руке, она чувствовала, будто переродилась. Не только дом изменился ночью, но и она сама. Воспоминания о том, как они занимались любовью, были слегка туманны, но она помнила чувство удовольствия, которое разлилось по телу. Она будто на мгновение покинула свое тело. От одной мысли об этом Эмили заерзала на стуле. Оставив вафли готовиться, Дэниел сел напротив нее и сделал глоток кофе. – Кажется, я еще не сказал «доброе утро», – сказал он. Он потянулся через стол и взял ее лицо в свои ладони. Но прежде чем он смог поцеловать ее, раздался резкий писк, испортивший момент. Эмили и Дэниел резко отстранились. – Что это? – воскликнула Эмили, закрывая уши. – Сигнализация! – выкрикнул Дэниел, оглядываясь на вафельницу, от которой исходили клубы черного дыма. Эмили вскочила со стула, когда искры полетели в ее сторону. Дэниел быстро принял меры, схватив полотенце, чтобы потушить огонь. Кухня была вся в дыму, и Дэниел с Эмили закашлялись. – Думаю, Серена уже не вернется за вафельницей, – сказала Эмили. * Позавтракав, они принялись за ремонт дома. Дэниел поднялся на крышу, чтобы проверить ее состояние. – И как? – с надеждой спросила Эмили, когда он спустился с чердака. – Кажется, все в порядке, – сказал Дэниел. – Она немного пострадала. Сложно сказать. Мы не узнаем, насколько все плохо, до следующей бури. А тогда, к сожалению, мы, возможно, прочувствуем это. Он вздохнул. – Если в ближайшем будущем не предвидится еще одной бури, я думаю, все будет в порядке. – Будем надеяться, – ответила Эмили тоненьким голоском. – Что не так? – спросил Дэниел, заметив ее подавленное настроение. – Просто это слегка угнетает, – сказала Эмили. – Ходить по дому, исследуя, что сломано или повреждено. Почем бы вместо этого не поработать во дворе. По крайней мере, там солнечно. День был чудесным. Казалось, буря прогнала весну, пробудив лето. – У меня есть идея, – сказал Дэниел. – Я не показывал тебе свой розовый сад? – Нет, – ответила Эмили. – Я бы с радостью посмотрела. – Идем. Он взял ее за руку и повел через двор, затем по узкой улочке в сторону океана. Когда они шли по мощеному склону, Эмили услышала шум океана. От вида перехватывало дух. Впереди виднелись заросли, и, казалось, прохода нет. Но Дэниел повел ее прямо, убрав огромную ветку с пути. – Место немного скрыто от глаз. Осторожно, не зацепись одеждой. Эмили охватило любопытство, и она последовала за Дэниелом через открытый им проход. Когда она увидела, что скрывалось за ним, у нее перехватило дыхание. Розы всех возможных цветов были просто повсюду. Красные, желтые, розовые, белые и даже черные. Если бальный зал с витражным окнами, создающими невероятное освещение, был впечатляющим, то этот вид волновал еще сильнее. Эмили покружилась, чувствуя себя более свободной и живой, чем когда-либо в своей жизни. – Он пережил бурю, – сказал Дэниел, пробираясь сквозь листву позади нее. – Я не был уверен, что переживет. Эмили обернулась и обняла его, откинув голову и позволив взъерошенным волосам упасть на спину. – Он потрясающий. Почему ты прятал его от меня? Дэниел крепко ее обнял, вдыхая ее запах, смешанный с резким ароматом роз. – Я вожу сюда не всех девушек, с которыми встречаюсь. Эмили слегка отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза. – А мы встречаемся? Дэниел поднял бровь и улыбнулся. – Ты мне скажи, – сказал он с намеком. Эмили встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы. – Такой ответ годится? – мечтательно произнесла она. Она высвободилась из его объятий и принялась более тщательно рассматривать сад. Цвета были потрясающими. – Как долго он здесь? – восхищенно спросила она. – Ну, – сказал Дэниел, опустившись на землю на небольшой полянке, – я посадил их, когда вернулся из Теннеси. Садоводство и фотография. В молодости я увлекался не мужскими занятиями, – добавил он, смеясь. – Зато теперь ты настоящий мужчина, – ответила Эмили с улыбкой. Она подошла к Дэниелу, расслабленно растянувшемуся на земле, словно кот, в тени листьев. Эмили легла рядом, положив голову ему на плечо, и почувствовала сонливость, будто она могла уснуть прямо здесь. – Когда ты был в Теннеси? – спросила она. – Это неприятная часть моей жизни, – сказал Дэниел тоном, по которому было понятно, что ему неудобно об этом говорить. Дэниел всегда был скрытным, мало говорил о себе. Он больше любил действовать, был практичным. Разговоры, в частности на темы с эмоциональной нагрузкой, не были его сильной стороной. Но Эмили разделяла это его качество. Ей также было трудно проявлять себя. – Я был молод, – продолжил Дэниел. – Мне было всего двадцать. И я был глуп. – Что-то случилось? – мягко спросила Эмили, стараясь не спугнуть его. Ее рука лежала у него на груди, она поглаживала его, ощущая рельефные мышцы через футболку. Когда Дэниел говорил, она слушала, прислонившись ухом к его груди, чувствуя вибрации его голоса. – Я сделал кое-что, чем не горжусь, – сказал он. – У меня была на то причина, но от этого мой поступок не выглядит лучше. – Что ты сделал? – спросила Эмили. Она была уверена, что, что бы он ни сказал, это не изменит ее расцветающих чувств к нему. – Меня арестовали в Теннеси. За нападение на человека. Я встречался с девушкой, но у нее был муж. – Ох, – сказала Эмили, когда до нее дошло, к чему идет разговор. – И, я полагаю, ее муж был тем человеком, на которого ты напал? – Да, – ответил Дэниел. – Он был агрессивным. Он преследовал ее. Она выгнала его еще до нашей встречи, но он продолжал появляться. Она боялась. А копы сидели, сложа руки. – Что ты сделал? – спросила Эмили. – В следующий раз, когда он заявился и стал угрожать, что убьет ее, я преподал ему урок. Убедился, что он больше не появится у ее порога. Я избил его. Он попал в больницу. Эмили вздрогнула от мысли, что Дэниел мог поколотить кого-то до такой степени, чтобы отправить его в больницу. Она с трудом могла сопоставить все версии Дэниела: чувствительный, непонятый беглый фотограф, молодой, глупый бандит и человек, посадивший целый сад разноцветных роз. Но в то же время, всего несколько месяцев назад, встречаясь с Беном, она была совершенно другим человеком по сравнению с тем, кем она была сейчас. Несмотря на старую поговорку о том, что люди не меняются, ее собственный жизненный опыт говорил об обратном: люди всегда меняются. – Дело в том, – сказал Дэниел, – что она бросила меня после этого. Сказала, что я ее пугаю. Она прикинулась жертвой и вернулась к нему. После всего он так легко мог ей манипулировать, что заставил ее вернуться. Я чувствовал, что меня предали. – Не стоит. Она вернулась к нему скорее из-за того, что он ей манипулировал, а не потому, что не любила тебя. Я знаю. Я… У Эмили пропал голос. Она никогда никому не говорила того, что собиралась сказать Дэниелу. Даже Эми.