- Дискомфортно мне от другого. Иди ко мне, - его сильная рука притягивает, вжимает в свое тело, а губы находят мои губы. Я чувствую, как динамика между нами изменилась. Он словно вдруг перестал сдерживаться и набросился с таким пылом, что мне моментально стало жарко. Руки жадно заскользили по моему телу, и он прижимал меня к себе так сильно, словно от этих прикосновений зависела его жизнь. - Гурам, градусник, - едва вырвавшись, перехватываю из-под мышки мужчины градусник и соскакиваю с кровати. Он разочарованно стонет и кривится от боли. Сумасшедший. Мое сердце бьётся, как птичка в клетке, и я слабо соображаю. Что он творит с нами? Плакать хочется от безысходности. Пытаюсь смотреть на градусник, но от нахлянувшего отчаяния на глазах выступили едва заметные капельки слёз. Немного повышена температура, но это естественно. Спрятала градусник в футляр и положила подальше на столик. Смотрю Гураму в глаза и не могу оторваться. Иду, словно под гипнозом, к нему, заползаю на кровать и нависаю над ним. Тянется ко мне губами, чарует своими черными глазами. Сплошное наваждение. - Хочу тебя, - кусаю его губу и не спешу отпускать, наши стоны звучат в унисон, а моя рука гладит его напряжённый член. 14 глава Ева Прикрываю глаза и пытаюсь осознать размер его достоинства. Удивлённо смотрю мужчине в глаза. В моей ладошке не просто возбуждённый член, это каменный стояк. - Иди ко мне, - хрипит, повалив меня на себя, абсолютно забив на свою рану. Я пытаюсь вставить слова предостережения, но мужчина меня уже не слышит. Повалил меня на себя, притянул голову к себе и снова жадно впился в губы, затем резко все изменилось, и я оказалась под ним, а его поцелуи стали спускаться ниже. По шее к ключице. Ладони освобождали меня от одежды дерзко и быстро, словно только и ждали одобрения. - Какая же ты красивая, сладкая девочка, - выдохнул восхищенно, избавив меня от халатика и ночной рубашки. Склонился, поймал в рот сосок и пососал, пошел с поцелуями ниже, по животу, языком описав линию пупка, спустился ниже и припал к моему клитору. С наших губ сорвался синхронный стон. - Как же я давно хотел тебя, - слетает с его губ болезненное признание, и он больше не сдерживает себя, и не отпускает меня, пока его язык и пальцы не доводят меня до исступления. Я зажмурилась так сильно, когда меня прострелил яркий и бурный оргазм. Мне было стыдно взвизгнуть от удовольствия, я сдерживалась из последних сил. Теперь же моё тело расплавилось после оргазма, даже было сложно дышать первые секунды. - Что это было, Гурам? - пытаюсь говорить, но до сих пор часто дышу и не могу прийти в себя. Мои пальчики гладят волосы мужчины, опускаются ниже, к подбородку. Эта борода ему идёт, сразу придает солидности и добавляет харизмы. - Это было то, что у тебя теперь будет каждый день, если ты захочешь, - усмехается мужчина, целуя мое бедро. - Иди ко мне, - в который раз за вечер слетает с его губ. Он откидывается назад на спину, мне помогает оседлать свои бёдра. Я вижу, что он немного бледный, но его член настолько каменный, что того и гляди взорвется. - Теперь ты должна помочь мне, детка, а то я сдохну, если не окажусь внутри этой манящей дырочки. Я не разрываю наш зрительный контакт и послушно делаю то, что он хочет. Очень осторожно, и ненавижу себя за то, что подвергаю его такой встряске. Это неправильно, кричит разум, но наши тела устроили бойкот против мозгов. Ахнула, как только он до упора заполнил меня. Часто дышу, наблюдая за его горящим взглядом. Прикрывает глаза, сжимает мою талию и едва не хрипит, когда нам хватило нескольких минут, чтобы взорваться в унисон. Вновь зажмуриваюсь и смущаюсь, чувствуя его в себе, чувствуя, как он заполняет всю меня своей горячей спермой. Сошли с ума. Однозначно. - Тебе хорошо или плохо? - шепчу у его губ и дарю ему поцелуй. - Мне никогда еще не было так хорошо, - хрипит мужчина, пытаясь совладать с дыханием. Трется носом о мою кожу, - выходи за меня, - шепчет у уха и целует мочку. Нервно икаю, но возвращаю ему поцелуй. Сильнее ногами сжимаю его бедра, чтобы дольше продлить остаток оргазма. Зачем он так? - У нас не может быть детей, тебе это подходит? - слетает хриплое с губ. - Кота заведём, - отмахивается, вжимая меня в себя сильнее, и переводит серьезную тему в шутку, - и его отправим в колледж. Шучу. А по поводу брака не шучу. Выходи за меня, - повторяет настойчиво, жадно, словно на кону его жизнь. - А я всегда мечтала о собаке, но никто, кроме меня, этим не бредил, - подхватываю идею легко и без заминки, - у тебя нет аллергии? - Хоть питомник заведём и будем до конца дней своих устраивать песелей в хорошие руки. Все будет так, как ты захочешь, сладкая девочка, - шепчет довольно мне на ухо, прижимая меня к себе изо всех сил, что есть. Но чувствую, что захват стал слабее. Все же он ранен. И слишком много активности ему противопоказано. Выдыхаю облегчённо и целую его в плечо. Мечты... Сладкие, необузданные. Но реальность намного прозаичнее. Не хочу сейчас думать о том, что где-то совсем другая реальность. - Тебе лучше уснуть, я и так поддалась на твое несчастное выражение лица, мужчина. Но теперь могу не переживать за твоего друга, он точно теперь не лопнет. Улыбаюсь и целую его в подбородок. А мне нужно вовремя сбежать и привести себя в порядок. - Иди в душ и возвращайся. Если я умру от счастья и переизбытка эмоций, найдешь меня первой, - в очередной раз шутит. Я присаживаюсь, он ловит мою ладонь, целует и улыбается. - Ты великолепная, Ева. Я твой раб навеки. Что ему ответить? Не знаю. Порой слова просто лишние. Мне даже кажется, что если люди понимают друг друга с полуслова, им не нужно сотрясать воздух по всяким мелочам. Всегда можно обо всем договориться. Да, именно договориться, обсудив проблему. А игра в одни ворота никогда не была чем-то толковым. - Спи, мой герой, я вернусь. Сбегаю. Постыдно сбегаю, кутаясь в халатик. Он так смотрел, что у меня вновь затвердели соски. А тело до сих пор сохраняет остатки его ласк. Мы сошли с ума. Хорошо это или плохо? Я много думала о том, что только что случилось, пока губкой терла свое тело. Боюсь что-то загадывать, боюсь прикипать к нему душой. Тело уже пало к его ногам. Отдаленный голосок в глубине души советует заткнуться моей морали и просто хорошо провести время. И под дулом пистолета меня никто не заставит выходить замуж. А говорить можно о чем угодно. В спальню вернулась только спустя полчаса. Гурам спал. Одеяло так же едва прикрывало его бедра. Ложусь рядом, прячусь под одеяло и обнимаю Гурама. Слишком комфортно рядом, это удивляет и немного пугает. Гурам Я проснулся раньше петухов, и не сразу понял, где я, что со мной и почему мне так хорошо. Больно, бок саднит, а душа поёт. Как будто бухой, но без похмелья. Не понимал, пока не коснулся случайно атласной кожи лежащей рядом женщины. И все тут же стало на свои места. Ева. Всего три буквы, а сколько в них смысла. Смысла понятного лишь мне. До сих пор не могу поверить, что мы сделали это. Что могу касаться ее, целовать ее, брать ее, и она отдается в ответ. Горячая, податливая и такая сладкая. Мой рахат-лукум, чтоб его. Пока мозг пытается понять и осмыслить, как несказанно мне повезло, тело уже живет своей жизнью, и мой рот уже ищет ее тело, целует его и направляется туда, где уже влажно и жарко для меня. Хочет в ответ. Даже во сне. Дурею просто. Губы исследуют каждый миллиметр кожи. Мне мало. Она вся моя, и при этом мне ее критично мало. Не диво, что Илюха слетел кукухой без отдачи Стаси в самом начале. Я не представляю, как ему было. Я бы головой в стену въебался, не чувствуя отдачи от этого горячего тела, моего любимого тела. Почувствовал, что что-то вдруг изменилось. Поднимаю голову, выглядывая на неё из ее промежности, и довольно улыбаюсь: - Доброе утро, малыш. Как спалось? - Продолжай, - выдохнула протяжно и упала на подушку, застонав так протяжно, что в ушах зазвенело. А мне большего и не надо, я тут же присосался к клитору и мучил ее, воруя стоны. Но не дал ей закончить. Доводил до исступления и делал паузу, отвлекая, чтобы финальный оргазм был самым ярким. После очередной обманки двинулся на неё и вошел, заполняя ее всю. Прикрыл глаза от удовольствия, которое сковало всё тело. Как же горячо и узко. Как хорошо в ней. Неторопливо задвигался, фиксируя ее положение, приковав ладонями ее запястья к кровати, не давая торопиться. Это будет сладкое и медленное утро, но очень яркое. Завершил пытку, когда она уже почти умоляла меня. Я и сам уже не мог больше сдерживать эту бешенную волну, взрыв, которым нас накрыло. Кончаю в неё и дурею, в очередной раз. Чувствую, как сперма выстреливает внутрь, и что-то ликующе твердит: моя. Она вся моя. Без преград. До конца. Не отпущу. Убью Карпова собственноручно, если потребуется. Но ее не отпущу. Безмолвно смотрит мне в глаза, протяжно вздыхает и неожиданно начинает плакать. Сплетает руки на моем затылке и прижимает мою голову к своей голове и целует. - Самое сладкое утро в моей жизни, прости, эмоции. - Каждое твое утро будет таким, если ты этого захочешь. Я об этом позабочусь, малышка. Прижимаю ее изо всех сил и целую, и пытаюсь побороть ещё больше укрепляющееся желание убить Карпова. За ее слёзы. За всё дерьмо, что он ей сделал. А впрочем, в пень его. Он сам себя наказал, потеряв этот неограненный алмаз. Я сделаю всё, чтобы всю оставшуюся жизнь она сияла. - Малыш, ты про покушать говорила. Утолив слегка этот, - проезжаю ладонью по ее упругой попе, - голод, я вдруг понял, что жрать хочу, как собака. Ева приподнялась на локтях и довольно выгнулась, ладошкой провела по моему бедру и поцеловала в плечо. - Тогда я быстро в душ, одна. И не спорь. - Я бы хотел поспорить, - хмыкаю, - но чтоб взять тебя в душе так, как я хочу, мне нужно держать тебя на руках, а с этим придется повременить из-за этой дурацкой царапины. Но как только я смогу носить тебя на руках, я буду это делать. Во мне давно бурлит какое-то дикое желание лелеять её. И я готов ему подчиняться. - Мне бояться? - смеётся и пытается выбраться из-под меня. - Если ты сейчас неугомонный, то что же будет, когда твоя царапина заживёт? Без стеснения пробирается между нашими телами ладошкой и гладит низ моего живота.