Эспинг, ожидавшую нотации, вопрос Винстона застал врасплох. — Я думаю, что это убийство, — тотчас же ответила она. — На чем основан ваш вывод? Эспинг задумалась. Может, стоит взять свои слова обратно? Но нет, пора высказаться. — Не знаю точно. На вилле было кое-что странное. Бокал этот, положение тела. Хотя… — Эспинг изучала Винстона, пытаясь понять, не ступает ли она на опасную территорию, не ожидает ли ее резкая отповедь. — …хотя в основном я, как говорится, нутром чую, и все. Джесси не упала, ее толкнули. — Я тоже именно так и думаю, — сказал Винстон. — Но, чтобы это доказать, нам надо работать дальше. Эспинг обратила внимание на слово «нам», но в этот раз оно уже не так ее задело. Винстон подобрал остатки пирога и разочарованно посмотрел на пустую тарелку. — Ничего вкуснее в жизни не ел. Как вы думаете, добавки дадут? — спросил он. — Конечно. — Эспинг криво улыбнулась. — Подождите, я дам знать на кухню. Винстон как раз приканчивал вторую порцию пирога, когда кто-то похлопал его по плечу. — А-а, Петер, ты и в Брёсарп протоптал дорожку? Винстон обернулся. За спиной у него стояла Кристина, а чуть поодаль — Поппе и Софи Врам. Винстон едва не подавился. — Мы с Поппе и Софи обсуждали данные Аманды как наездницы, — сказала Кристина. — А у тебя, я смотрю, тоже встреча за ланчем. — И она кивнула на Эспинг. — Это Туве Эспинг, — выдавил Винстон, хотя никого представлять не требовалось. — Да мы уже познакомились в воскресенье, на той вилле. Это вы расследуете случай Джесси Андерсон. — Кристина говорила необычайно мягким голосом. Плохой знак. — Софи рассказала, что ее уже дважды допрашивали. И что у вас есть ассистент. Кристина похлопала Винстона по плечу. — Ну что ж, не стану вам мешать. Я просто подошла поздороваться, — заключила она совсем уже медовым голосом. — Отрадно видеть, Петер, что ты воспользовался случаем отдохнуть, как и обещал. — Вы говорили бывшей жене, что работаете во время отпуска, или не говорили? — спросила Эспинг, когда за всеми троими закрылась входная дверь. В ответ ей раздалось нечленораздельное ворчание. После обеда оба вернулись в полицейский участок. Винстона после еды начало клонить в сон, но он изо всех сил старался сосредоточиться на словах Эспинг. — Собираюсь во второй половине дня проверить, что там было с финансами. Маргит упомянула о подрядчике, которому не заплатили. А еще хочу составить хронологию всего, что произошло в воскресенье. Что скажете? — Хорошая мысль. — Винстон подавил зевоту. — Яичный пирог — страшная вещь. По-моему, вам надо поехать домой и вздремнуть, — сказала Эспинг. Винстон хотел было отмахнуться, но его настиг новый приступ зевоты. — Поезжайте домой, прилягте на пять минут. Я позвоню, если выяснится что-то новое. Эспинг вылезла из машины и направилась ко входу в участок. Винстон, сидя в машине, смотрел ей вслед. Яичный пирог превратился у него в желудке в кирпич. Веки отяжелели, будто свинцовые. Может, просто посидеть с закрытыми глазами, а потом поехать домой? Винстон опустил сиденье и прикрыл глаза. От стука в окошко он чуть не подскочил. Рядом с машиной стояла женщина лет сорока. Винстон взглянул на часы. Он дремал минут десять. — Вы Петер Винстон, да? — спросила женщина, когда он опустил окошко. Верхняя губа у кудрявой светловолосой женщины выступала, что придавало ей очарования. — Д-да! — Меня зовут Юнна Остерман, я работаю в «Симбрисхамнсбладет». Вы принимаете участие в расследовании, начатом по случаю смерти Джесси Андерсон. Значит ли это, что полиция может подозревать убийство? — Э-э… — Винстон пытался собраться с мыслями, но организм полностью сосредоточился на переваривании пирога. — Без комментариев, — проблеял он. — Но ведь вы, возможно, самый опытный следователь по особо тяжким преступлениям в Швеции. Что вам делать здесь, в Эстерлене, если не участвовать в расследовании убийства? — Я здесь частным образом. Просто немного помогаю. У меня правда нет комментариев, совсем. Поговорите с Эл-Йо. Винстон нажал на кнопку, и окошко поехало вверх, но слишком медленно. Потом он завел мотор, поднял глаза — и в этот момент его ослепила вспышка. Послышался щелчок. Юнна Остерман разрядила фотоаппарат прямо ему в лицо. Глава 20 Винстон стоял перед виллой. Был вечер, огромная сконская луна висела над кронами деревьев. В воздухе пахло солью и водорослями, а еще почему-то жареным мясом. Вдалеке слышался собачий лай. Потом вдруг Винстон обнаружил себя уже в доме. Он стоял на громадной кухне и жарил яичный пирог, причем в фартуке, который его мать повязывала, когда возилась на кухне. Вышивка на фартуке гласила: «Ешь вкусно, ешь сытно, ешь, как душа просит». Яичный пирог на сковородке был желтым и круглым, как луна в небе. — Еще масла! — сказал кто-то. Винстон обернулся, но за спиной никого не было. Уловив краем глаза какое-то движение, он решил разобраться, в чем дело. Вышел в прихожую, проследовал через коридор в гостевую, потом в прачечную. Что-то снова мелькнуло уже на границе поля зрения, и Винстон прибавил шагу. — За кем мы гонимся? — Эспинг возникла из ниоткуда и при этом каким-то образом все время была рядом. Винстон прижал палец к губам. — Ш-ш! Слушайте! — сказал он и указал на потолок. Из скрытых динамиков изливался голос Джесси Андерсон. «Ну что же, пора заканчивать, скоро придет время прощаться…» Потом все снова изменилось, как меняется только в снах. Винстон опять оказался на кухне. Здесь были еще несколько человек: празднично принаряженные Никлас и Даниэлла Мудиг, Софи Врам, одетая в те же штаны и рубашку-поло, в каких она была в конюшне, беседовала с Кристиной и Поппе. Ян-Эрик и Альфредо Шёхольм стояли каждый со своим мопсом под мышкой, а сухонькая Маргит Дюбблинг, сидевшая в углу, по какой-то причине нарядилась в рыбацкие бахилы. В руке она держала удочку с неестественно большим крючком. Послышалось восклицание Эл-Йо: — Вам надо есть побольше меда! Элин Сиденвалль беспокойно порхала по комнате, разнося гостям шампанское. — Где Джесси? — послышался чей-то голос. Может, Элин, а может, той зеленоглазой журналистки из «Симбрисхамнсбладет». — Петер, можете прокомментировать? — спросила журналистка, но прежде, чем Винстон успел ответить, он снова уловил краем глаза еле заметное движение. Черный кот, сидя на площадке лестницы, вылизывал лапку. Когда Винстон подошел ближе, кот поднял на него глаза; на морде выразилось удивление. Повыше, между балясинами, висела тканевая лента. Красно-желтая, как флаг Сконе. Как брусника и яичный пирог. Винстон подошел к краю площадки и взглянул вниз. Джесси Андерсон лежала именно так, как он ее нашел. Из груди торчало зазубренное острие, пол заливала кровь. Внезапно Джесси пошевелилась, подняла голову и уставила на Винстона мертвые глаза. «Ну что ж, у меня все, — сказал голос Джесси. — Спасибо вам, мои дорогие слушатели!» Винстон проснулся и резко сел в кровати: в дверь стучали. Тело отяжелело, рубашка промокла, во рту пересохло, язык казался шершавым, как наждачная бумага. В спальне было душно. Винстон взглянул на часы. Половина пятого. Не может быть! Из полицейского участка он поехал прямиком в Бэккастюган, чтобы подремать еще немного. И полдня как не бывало. В дверь снова постучали, на этот раз сильнее. — Папа! Ты там? Винстон выбрался из кровати и схватил с ночного столика телефон. Четыре пропущенных вызова — три от Кристины и один от Аманды. — Иду! — прохрипел он, вздрагивая и пытаясь на ходу сунуть ноги в ботинки. Распрямился Винстон, как раз когда проходил под дверной притолокой. — Черт! — прошипел он.