— Еще что-нибудь помните? — спросил Винстон. — Оба пили кофе, больше ничего не брали. Пробыли здесь минут пятнадцать. Сидели в саду, за дальним столиком. — Вам ничего не показалось странным? Фелисия задумалась. — Да, было кое-что. Когда я подошла, чтобы предложить еще кофе, оба замолчали. Замолчали на полуслове, как будто не хотели, чтобы я слышала, о чем они говорят. Винстон и Эспинг переглянулись. — Не хотите после обеда прокатиться в Йислёвсстранд? — спросил Винстон. — Отличная мысль! — улыбнулась Эспинг. Когда Эспинг и Винстон вошли в бытовку, Хассе Пальм был в кухоньке. Эспинг огляделась, желая убедиться, что больше здесь никого нет. Вдоль стены громоздились коробки из-под электроприборов и электроники, а в остальном в бытовке ничего не изменилось. — И снова здравствуйте, — сказал Хассе. — Хотите кофе? Винстон отрицательно покачал головой, указал на складной стул и резко произнес: — Сядьте. Сам он устроился напротив Электрохассе. Эспинг осталась стоять; руки она скрестила на груди. — Сегодня утром мы обнаружили в торпе возле Халламёллы труп Фредрика Урдаля, — начал Винстон. — Че-чего? Новость явно потрясла Электрохассе. — Вчера во второй половине дня вы с ним встречались в кафе «У Фелисии», — продолжал Винстон. — О чем вы говорили? — Ни о чем… — Глаза у Хассе забегали. — Фредрика убили, — тихо сказала Эспинг. — Кто-то пропустил через его тело смертельный разряд и подстроил так, чтобы все выглядело как несчастный случай. «Ты наворотил, а мне подчищать. И не пытайся замазать меня своим дерьмом» — вы ведь именно так ему ответили, когда он вам звонил в понедельник? Последние слова были предположением, но Эспинг удалось произнести их как утверждение. Голос Электрохассе упал до шепота: — О господи. Винстон подался вперед и повторил: — О чем вы с Фредриком вчера говорили? — Он… он мне кое-что продал. — Что именно? — Несколько материнских плат для системы безопасности. — Отсутствующие материнские платы? Как они попали к Фредрику? Электрохассе беспокойно заерзал. — Когда я пришел на его место, мы провели инвентаризацию, и материнские платы в офисе были, лежали в коробке. Но когда мы стали монтировать систему и подключать камеры, коробки в офисе уже не оказалось. А потом, в понедельник, Фредрик вдруг позвонил мне и предложил купить у него точно такие же платы… — В понедельник, когда мы сюда приезжали? — спросила Эспинг. Винстон одобрительно кивнул: абсолютно верное предположение. — Он сказал, что я могу заплатить ему двадцать пять тысяч наличными, а в счет поставить шестьдесят тысяч — столько стоили бы новые платы. Никто бы ничего не заметил. Вчера в кафе мы провернули сделку. — Хассе указал на коробку в углу. — Надо было отказаться, не ввязываться в его темные дела. Но проект этот не очень доходный, так что любые лишние деньги… Конец фразы повис в воздухе. — Когда вы разговаривали с Фредриком, каким он вам показался? — спросил Винстон. — Нервным, встревоженным? — Не-ет. Скорее довольным как черт. Он говорил, что скоро свалит в Таиланд. Потому-то ему и нужны наличные. — В Таиланд? — Да, ему судебный исполнитель в затылок дышал. Фредде говорил, что купит там бар. Уедет из Швеции навсегда. Поначалу я решил, что он так просто языком треплет. Винстон записал. — Он еще что-нибудь говорил? — Нет. Он сидел как на иголках, так что мы обделали дело, выпили по чашке кофе и разошлись по машинам. Я получил коробку с платами, он — конверт с наличными, и я уехал домой. У нас с Лиселотт по четвергам танцевальная школа. Вчера была румба. Мы так выдохлись, что легли около одиннадцати. Позвоните ей, спросите, если мне не верите! — И когда вы разговаривали с Урдалем, ничего больше не происходило? — резко спросила Эспинг. — Вообще ничего? — Нет! Или… — Хассе потер подбородок. — Фредде торопился уехать. Но когда мы уже прощались, ему кто-то позвонил. Я слышал, как он говорит про деньги и встречу, и решил, что он продает еще что-то ворованное. — Вы не видели, по какому телефону он говорил? — спросил Винстон. — В смысле? — Какой был телефон. Смартфон или маленький кнопочный? Хассе задумался. — Помню, что я его почти не видел. У Фредрика руки большие… были. Так что, наверное, не смартфон. Выйдя из барака, Винстон и Эспинг спустились на берег, где Винстон обнаружил отпечатки шин. — Итак. Мы знаем, что в воскресенье Фредрик Урдаль явился сюда на машине сразу после обеда, — начал Винстон. — Зачем? — Ему нужны были деньги на дорогу до Таиланда, — ответила Эспинг. — Он знал, что платы лежат в бараке, что они дорогие и что проект без них не обойдется. — Но почему он приехал именно в воскресенье? Он ведь мог стащить платы когда угодно. И сам устанавливал сигнализацию. Эспинг поразмыслила. — Сигнализация сработала в субботу вечером, помните? Может быть, тогда Фредрик и пытался проникнуть в барак, но ему пришлось сдать назад, когда завыла сигнализация. Джесси велела перекрыть ему доступ к кодам, и он не смог отключить сигнализацию. Но Фредрик знал, что сигнализация установлена одним большим блоком. И если отключить ее на вилле, то… — В бараке она тоже отключится, — кивнул Винстон. — В воскресенье несколько просмотров, сигнализация отключена, все заняты только виллой. Так что Фредрику только оставалось отпереть дверь барака. Если Хассе сменил коды, а замок оставил, то Фредрик вполне мог придержать ключи. — Это легко проверить. — И Эспинг позвенела связкой ключей Урдаля. Они быстро вернулись к бараку, и третий ключ легко вошел в замочную скважину. — Отлично! — сказал Винстон. — Тогда, думаю, мы можем придерживаться следующей версии: Фредрик наведался сюда и, воспользовавшись тем, что сигнализация отключена, украл материнские платы. Эта версия соответствует указанному Хассе временному промежутку. Он говорил, что на прошлой неделе платы еще были в офисе, а в понедельник уже исчезли. Эспинг задумчиво покусала губу. — Значит, Фредрик проникает в барак. Потом видит что-то, что связано с убийством Джесси. Он собирается покинуть Швецию, и ему нужны все деньги, до которых он может дотянуться. Именно поэтому он приобретает предоплаченный телефон и шантажирует убийцу, что стоит ему жизни. — Верно, — кивнул Винстон. — Но что именно увидел Фредрик Урдаль? Точнее — кого? Глава 34 Винстон с бутылкой пива в руке сидел в шезлонге на террасе Бэккастюган. Часы показывали начало восьмого, до заката оставалась еще пара часов, но в зарослях у ручья уже пел соловей. Даже такому горожанину до мозга костей, каким был Винстон, приходилось признать, что все это очень недурно. Винстон хотел позвонить Аманде, позвать ее в кино, но попал на Кристину. — У Аманды завтра конкур, она готовится. Будет выступать на новой лошади.