— Без веских доказательств — нет. Сначала надо найти что-то, что свяжет Маргит с поджогом или убийством. Сейчас лучше не спешить. А еще мне интересно, почему этот самый Клас Мортенсон решил спасать Йислёвсстранд и почему он делал это тайком. Эспинг прикусила губу, на миг пожалев, что позволила Винстону снова участвовать в расследовании. Однако приходилось признать, что он прав. И все-таки Эспинг не особенно спешила на Юнгфрупассет. И отлично знала, что должна объяснить почему. Оба сели в машину Винстона и покатили в сторону Чивика. — Кстати насчет Класа Мортенсона, — начала Эспинг. — Прежде чем мы к нему приедем, я хочу вам кое-что рассказать… Тут у Винстона зазвонил телефон, и Винстон схватил трубку. — Аманда? Ну как ты? Как ребро? Больно? Эспинг ожидала, что Винстон быстро свернет разговор, ведь они едут по важному служебному делу. Но он продолжал болтать с дочерью. Эспинг отвернулась и стала угрюмо смотреть в боковое окно. Вчерашние ужасы крепко засели у Винстона и в голове, и в теле, и он прервал разговор с Амандой, лишь когда они подъехали к поместью Мортенсона. Эспинг повела Винстона к тяжелым кованым воротам и сказала, какой код ввести, чтобы они открылись, чем немало удивила Винстона. — Мы слишком рано, — сказала Эспинг, пока Винстон вел автомобиль по длинной подъездной дороге. — Он наверняка еще проверяет посадки. Винстон хотел было спросить ее, откуда она это знает, но не успел. — Вон он! — Эспинг указала на яблони. Винстон припарковал машину, и они вышли. Эспинг направилась прямо к деревьям. Винстон медлил. Высокая трава, еще блестевшая от утренней росы, вряд ли понравится английским кожаным ботинкам. Но делать было нечего; Винстон потащился за Эспинг. Светило солнце, в ветвях яблонь пели дрозды, жужжали прилетевшие за нектаром пчелы. Эспинг остановилась возле нескольких ульев, чтобы Винстон нагнал ее. Внезапно среди стволов появился рослый мужчина. — Вы, должно быть, и есть тот самый Петер Винстон. — Клас Мортенсон подошел к Винстону и протянул ему огромную ладонь. Мортенсону было чуть за шестьдесят, и выглядел он примерно как на фотографии из гугла. Седые со стальным отливом, зачесанные назад волосы, острый нос, прямоугольные очки с темными дужками. Фланелевая рубашка, зеленые штаны с карманами на коленях, резиновые сапоги с высокими голенищами. Клас Мортенсон повернулся к Туве. — Давно не виделись! Ты что с подбородком сделала? — Здравствуй, дядя Клас, — ответила Туве. — Просто упала. Как яблони? Урожай будет хороший? Винстон бросил на Туве изумленный взгляд. — Ну, цвели они в этом году рано, и мы опасались, что опыление будет неважным. — Клас жестом указал на ульи. — Но вроде все устроилось, и, если такая погода сохранится, осень будет хорошая. Клас говорил с растяжкой, и Винстон на удивление легко понимал его. Или просто начинал привыкать к сконскому акценту. — Знаете, Петер, почему в Эстерлене так хорошо родятся яблоки? Винстон помотал головой, одновременно пытаясь сверлить Эспинг рассерженным взглядом. Вот, значит, чьи черты просматривались в лице Класа Мортенсона. Теперь, задним числом, он отлично видел фамильное сходство: тот же острый нос, тот же внимательный взгляд. С другой стороны, задним числом увидеть сходство всегда несложно. Почему Эспинг ничего не говорила? Ей вообще можно присутствовать на этом допросе? — Понимаете, — продолжал Мортенсон, — яблоку, чтобы налиться сладостью, нужно созревать медленно. У нас в Эстерлене весна прохладная из-за того, что вода с обеих сторон, зато осень теплее, чем во всей остальной Швеции, да и продолжается дольше. Иными словами, идеальные условия для яблок. Импортные, которые созревают во время транспортировки и на вкус просто водянистые, ни в какое сравнение не идут. Мортенсон расплылся в улыбке. — Кстати, Петер, вы любите сидр? Когда мы закончим, Туве проведет вас по сидроварне, возьмете бочонок. — К сожалению, я не могу его принять, — сказал Винстон и, прежде чем Мортенсон успел возразить, продолжил: — Йислёвсстранд. Ваше предприятие «Чернхюсет» спасло этот проект от банкротства. Джесси Андерсон купила скульптуру «Крюк» на ваши деньги. Улыбка исчезла, и какое-то мгновение Винстон верил, что ему удалось застать Мортенсона врасплох. Но вот Мортенсон провел рукой по волосам; он снова обрел самообладание. — Да, все верно, — согласился он. — Но почему? — спросил Винстон. Клас Мортенсон усмехнулся, словно вопрос позабавил его. — Потому что я, можно сказать, за всей этой историей и стоял. Глава 41 — Мы с Софи Врам знаем друг друга с детства. Мортенсон сунул пакетик снюса под верхнюю губу. Он предложил по пакетику Винстону и Эспинг, но те отрицательно покачали головами. — Пару лет назад мы начали говорить о ее владениях возле Йислёвсхаммара, — продолжил Клас Мортенсон. — Кусок бесполезного болотного луга, который не приносил никакого дохода. Я там изредка рыбачил. Как оказалось, получить разрешение на его застройку вполне можно. Какое-то время мы размышляли, не распорядиться ли им самостоятельно, но поняли, что в поселке нас не одобрят. — То есть Джесси Андерсон послужила вам прикрытием? — перебила Эспинг. — Звездная риелторша, которой не привыкать идти по головам? И которая стала бы эксплуатировать Эстерлен без зазрения совести? Мортенсон раздраженно взглянул на нее. — Я же говорю — луг был абсолютно бесполезный. Он и на приличное пастбище не тянул, не говоря уже о том, чтобы что-то на этой земле выращивать. А строительный проект — это и рабочие места, и налоги, и хорошая реклама всему району. Туристы поедут. — А еще он принесет большую прибыль, — ядовито заметила Эспинг. Мортенсон снова взглянул на нее, и Винстон заподозрил, что отношения дяди и племянницы не так уж безоблачны. — Туве, ты не хуже моего знаешь: от будущего не увернешься. Нас ждут развитие, рост… — По этой причине Джесси купила землю у Софи, а вы помогли потянуть за нужные ниточки, чтобы сделка прошла как по маслу, — подытожил Винстон. Мортенсон вскинул руки. — Да, что-то в этом роде. Друзьям надо помогать. Софи хотела приобрести дом, чтобы внуки почаще приезжали в Швецию. Семья — это очень важно. Правда, Туве? Эспинг демонстративно отвернулась. — Я пытался уговорить Туве заняться семейным бизнесом, — пояснил Мортенсон. — Она бы далеко пошла, очень далеко. Но вот желает всю жизнь играть в «полицейские и воры» — и всё тут. — Вы делаете вид, что просто дали Софи и Джесси пару хороших советов, но на самом деле вы с самого начала имели долю в строительном предприятии, — сказал Винстон, прежде чем Эспинг успела открыть рот. Удар был нанесен наугад, но попал в цель. Глаза у Мортенсона сузились. — А, вы и это раскопали? Что ж, верно. Я участвовал в этом проекте как silent partner[38]. — И какова была ваша доля? — Тридцать процентов. Вначале. — А потом, когда деньги закончились и проекту грозило банкротство, вы влили в него некоторую сумму и ваша доля увеличилась? Мортенсон кивнул. — Сейчас я владею примерно шестьюдесятью процентами проекта, плюс доля покойной Джесси. Мы с адвокатом обсуждаем возможность выкупа этой доли. Наследовать ее некому, и я рассчитываю вскорости завершить сделку. — И тогда вы станете единоличным владельцем Йислёвсстранда. — Кто-то же должен встать у штурвала вместо Джесси. — То есть ее смерть была вам выгодна? Мортенсон покачал головой. — Понимаю, к чему вы клоните, Петер. Но трагическая кончина Джесси — это для меня большие хлопоты. Очень большие. Рано или поздно выяснится, что за проектом стою я. Все узнают: друзья, знакомые, родственники. Мортенсон кивнул на Эспинг. — Некоторые, как вы уже заметили, придут в ярость. Кто-то станет тревожиться, кто-то — нервничать. Для бизнеса и то и другое плохо. Так что в итоге вся эта история будет стоить мне примерно столько же, сколько я заработаю. И я попросту предпочел помалкивать. — И чтобы смерть Джесси списали на несчастный случай, — глухо произнесла Эспинг. — Потому что убийство для бизнеса еще хуже. Отпугнет покупателей, цены упадут.