— Значит, она рожала? — удивленно спросила Кристина.. — Вот именно! Когда Джесси забеременела, ей было всего семнадцать. Религиозные родители запретили ей делать аборт. Вскоре после родов Джесси исполнилось восемнадцать, и она перебралась в Стокгольм, а потом в США. Ребенка удочерили Сиденвалли. У них уже были двое мальчиков, но им очень хотелось девочку. Гости снова зашумели. У Элин потемнели глаза. Винстон повернулся к ней. — Интересно, как задним числом начинаешь видеть сходство. Джесси перекрасилась в блондинку и сделала несколько пластических операций. Но с некоторых ракурсов и особенно когда она теряла самообладание, как во время ссоры с Яном-Эриком, в ней проявлялись ваши общие черты. А еще вы унаследовали мигрень Джесси — так же, как та унаследовала ее от собственной матери. Винстон сделал короткую паузу. В гостиной повисла тишина. Элин старалась не смотреть на него. — Недавно я разговаривал с вашими приемными родителями, — продолжил Винстон. — Они сказали, что вам всегда хотелось узнать, кто ваша биологическая мать. Несколько лет назад вы нашли ее. Написали ей письмо, но ответа не получили. Лицо Элин болезненно скривилось. — Подозреваю, что именно тогда вы и решили сблизиться с Джесси, не называя своего настоящего имени. Войти в ее жизнь и стать такой незаменимой и любимой, что когда-нибудь признание станет возможным. Думаю, вы сказали ей правду о себе, когда вы вдвоем слушали «Летние беседы». Может быть, ту самую часть, где она говорила, как грустит оттого, что у нее нет детей. Идеальный голливудский финал, все рыдают. Вы признались Джесси, что вы ее дочь, сказали ей, что она вовсе не бездетна. Винстон медленно покачал головой. — Но вы, к сожалению, слишком хорошо о ней думали. Вместо того чтобы обрадоваться, она вышвырнула вас. Может, даже обозвала ненормальной сталкершей. Снова отвергла вас. Взгляд у Элин потемнел, лицо еще больше исказилось. — Сидя в машине, вы решили дать Джесси последний шанс. Мудиги уехали, вы вернулись в дом, чтобы объяснить Джесси: все, что вам нужно, — это ее любовь. Что вы хотите стать частью ее жизни. Но есть люди, которые неспособны любить. Возможно, Джесси была таким человеком. И вы столкнули ее с площадки. Потому что, если вы не стали частью ее жизни, у вас оставался вариант еще лучше. Забрать ее жизнь себе. Вы сменили прическу, стиль одежды, стали ездить на машине Джесси, спать в ее постели. Но вы понимали, что мы, возможно, уже идем по следу и хорошо бы раз и навсегда доказать свою невиновность. Именно поэтому вы организовали вчерашний фарс. И если бы не кот, вам бы все удалось отличным образом. Винстон замолчал и сделал серьезное лицо: фотограф из «Симбрисхамнсбладет» щелкнул фотоаппаратом. Элин рылась в сумочке — Винстон решил, что в поисках носового платка. Но вместо платка Элин вытащила предмет, похожий на электробритву. Спереди торчали рожки; когда Элин нажала на кнопку, раздался треск, и между рожками возникла голубая дуга. В гостиной снова зашумели — на этот раз испуганно. — С дороги! — Элин отчаянно взмахнула своим оружием. Мортенсон и те, кто стоял близко к ней, попятились. Даниэлла испуганно вскрикнула. Фотограф делал снимок за снимком, то и дело полыхала вспышка. — Отойдите. И хватит снимать! — Элин двигалась к задней двери. Гости испуганно отхлынули, но Винстон остался стоять там, где стоял. — Тот самый электрошокер, при помощи которого вы сладили с Урдалем, верно? Из ящика со средствами самозащиты, которые Джесси выписала из США после поджога. — С дороги, иначе и вам достанется, — прошипела Элин. — Элин, вы ничего не добьетесь, — спокойно сказал Винстон. — Одумайтесь! — С дороги! Элин сделала выпад электрошокером и едва не попала в Винстона. — Пусть идет, Петер, — сказала Эспинг. — Оставьте ее в покое. Винстон озадаченно посмотрел на нее. — Послушайте меня. — Эспинг говорила на удивление спокойно. Винстон шагнул в сторону, Элин с ненавистью взглянула на него, проскользнула мимо и скрылась за дверью. Винстон хотел броситься за ней, но Эспинг схватила его за руку. — Ждем! — Она воздела палец, слово к чему-то прислушиваясь. Через несколько секунд с улицы донесся пронзительный крик и звук удара. Эспинг достала из кармана куртки рацию. — Все в порядке, Свенск? — Да, задержание произведено. На лице Эспинг расплылась довольная улыбка. — Я подозревала, что Элин так легко не сдастся. Она же дочь Джесси. К тому же ей хватило духу схватиться один на один с таким быком, как Урдаль. Так что я на всякий случай отправила Свенска и Эландера дежурить у задней двери в саду. Так-то они сообразительные, если не давать им сложные задания. Кстати, мы тут закончили или еще что-нибудь ожидается? Винстон покачал головой. — Нет. Конец истории, — сказал он. Эпилог На ясном, по-летнему голубом небе сияло солнце. Они устроились в кафе Фелисии в саду, на двух скамейках за столиком под полосатым зонтиком. Аманда, Кристина и Поппе с одной стороны, Винстон, Эспинг и Эл-Йо — с другой. — А что будет с остальными? — спросила Аманда. — С Маргит и Шёхольмами? — Маргит обвинят в порче имущества, — ответил Эл-Йо. — Но, учитывая ее возраст, дадут испытательный срок. Шёхольмам тоже, если только прокурор не сочтет их соучастниками. — Ян-Эрик, наверное, страшно разочаруется, если процесса не будет, — улыбнулась Эспинг. — Плохой мальчик на восьмом десятке, да к тому еще свидетель по делу об убийстве. Это же пригласительный билет в телестудию, не говоря уже о «Летних беседах» в следующем году. Комментарий заставил всех рассмеяться. — Вот, Петер, ваш очень большой капучино. — Рядом с ними появилась Фелисия с кофейным подносом. — После того, что о вас написали в «Симбрисхамнсбладет», вы местная знаменитость. Юнна Остерман вас так нахваливает, можно подумать — влюбилась. — Но меня пока не признали постоянным посетителем. Винстон указал на Боба, который отдыхал в тени, не обращая на него никакого внимания. — Наберись терпения, папа. Ты здесь всего неделю, — сказала Аманда. — К тому же тебе стоит научиться не хвататься за чистящий ролик каждый раз, как животное окажется слишком близко, — прибавила Кристина, вызвав новый взрыв смеха. Как ни странно, Винстон не возражал, чтобы его поддразнивали. Скорее наоборот. — Ну, Петер, а большую ли чашку чая я должна дать Туве? — Фелисия требовательно вздернула бровь. — Самую большую, какая только найдется, — сказал Винстон. — Если бы Эспинг не опознала Маргит на записи и не нашла провод в озере, мы бы не раскрыли дело. Бровь Фелисии приподнялась еще на пару сантиметров, как будто Фелисия осталась не вполне довольна ответом. — К тому же у нее много других прекрасных качеств. — Винстон старался не смотреть на Эспинг. Эспинг отвечала ему тем же. — Об этом мне рассказывать не надо. — Фелисия села рядом с Эспинг и поцеловала ее в щеку. — Но насчет убийцы я ошиблась. — Эспинг слегка покраснела. — На этот раз да. Но это же не последний шанс. — Да какие там шансы. В Эстерлене что, еще кого-нибудь убьют? — Ну, — заметил Винстон, — как знать. Тут у него зазвонил телефон. Винстон извинился и отошел, чтобы его не слышали. — Здравствуйте, Петер, это Тенье из Каролинского института. — Здравствуйте! — отозвался Винстон преувеличенно радостно. Сердце вдруг тяжело забилось. — Итак… — На том конце послышался кашель. — Прошу прощения за задержку. Время отпусков. Но теперь мы получили результаты ваших анализов… Винстон услышал, как врач шуршит бумажками. Сердце колотилось, во рту пересохло. Сейчас он выслушает свой приговор. Вердикт Тернье гласил: — Все показатели в норме. И ваши обмороки я могу объяснить только перенапряжением. Так что я продлеваю вам больничный на четыре недели, а потом придете на обследование. Что скажете? Облегчение нахлынуло волной. Винстону пришлось напрячься, чтобы придумать внятный ответ. — Договорились, — заключил врач. — И смотрите, отдыхайте как следует! Приятного лета! Винстон, улыбаясь, еще постоял с телефоном в руке. Камень упал с души, и день сразу показался Винстону еще прекраснее.