А вот и то, над чем она думала всю ночь. Ящик в старомодной мебельной горке. Из-за скопившихся документов и бумаг он давно перекосился. Таня смогла вытащить его лишь до половины и бесцельно дергала несколько секунд, пока не заметила попавший в паз лист. Потянула — в руках оказалась лишь половина. Какой-то давний список, вероятно, покупок. Она запустила руки в ящик и горстями стала просто вычерпывать оттуда бумаги. На пол, все на пол. Теперь откроем еще и эту дверцу. Наверняка и за ней свалено немало ненужного и бесполезного. А на этой полке что?.. Без колебаний Таня выворачивала все на ковер, распахнула отделение с одеждой и легко опустошила и его. Шкаф ощерился деревянными стенками, а Таня удовлетворенно отступила назад: красота! — и тут же чуть не упала, зацепившись ногой за вешалку. Нет, еще слишком рано отдыхать, предстоит тщательно все рассортировать. Уже вечерело, когда Таня рассеянно подняла голову из-за вибрации мобильного телефона. С прошлого вечера она все мелодии сменила на безликое жужжание. На треснувшем экране высветилось имя Светы Синицкой. — Привет. Куда ты пропала? Звоню, звоню, — то ли звук был настроен плохо, то ли в самом деле подруга почти кричала, но Тане пришлось отвести телефон от уха, чтобы не оглохнуть. — Как дела, настроение? — Привет. Тружусь, — лаконично ответила она и отложила очередную записку налево — к «выбросить». — Тогда сделай паузу и открой дверь. Думаю, пирожные никому не мешали в работе. Таня щелкнула замком и широко улыбнулась: казалось, в гости к ней пришли два огромных воздушных шара на ножках. Они неуклюже протопали за порог, и из-за них вынырнула Света. — Удалось проскользнуть в подъезд с соседом. На, это все тебе, — Синицкая бесцеремонно всунула в руку Тане веревочки и большущий пакет, а сама стала раздеваться, по обыкновению не закрывая рот: — Предлагаю обратить внимание на шары. При хорошем настроении они замечательно оживят комнату, при плохом их чудесно можно лопнуть и этим сбросить напряжение. — Пусть остаются, — милостиво пропыхтела Таня, пока тащила неподъемную сумку в кухню. — Что за пирожные ты выбрала? С кирпичами? — Нет, с шоколадом. Но много. И разных. И вино. Тоже в широком ассортименте. Света замешкалась в прихожей, и хозяйка квартиры высунула голову за угол и посоветовала: — Проходи в кухню, там посвободнее. От увиденного беспорядка в комнате улыбка Синицкой стала в лучших традициях Чеширского кота: широкой, многозначительной, разве что не такой зубастой. — Вижу, ты взяла себе на заметку мой элегантный стиль поиска? Могу подбросить еще парочку креативных идей, как целенаправленно и планомерно устроить хаос в своем доме всего за пару минут. Даже организовать мастер-класс. Инструктор прилагается. — Да нет, просто решила навести порядок и выбросить весь хлам. Как говорится, начинаю новую жизнь и избавляюсь от призраков прошлого. Таня выгружала принесенное угощение и мысленно постанывала от предвкушения. — Правильно, хотя я всегда думала, что женщина начинает новую жизнь с парикмахерской. — Света без спроса взяла чайник и подставила его под водопроводный кран. — Вряд ли мои волосы переживут вмешательство в их независимое существование, поэтому трогать их не решусь. Светик, вообще-то я не пью, но сегодня… Эх, отложим чай на другой день, — Таня остановила подругу, когда та хотела зажечь конфорку, и кивнула на уставленный стол. — Полностью переходим на вино. Надеюсь, мы сможем его открыть. Садись, я безумно тебе рада. Света выбрала стул у стены и несколько секунд наблюдала за неумелыми попытками Тани вкрутить штопор в бутылку. Потом взяла инициативу в свои руки, решительно вгрызлась острием в пробочное дерево, потянула наверх и удовлетворенно кивнула на раздавшийся хлопок. — Надо же было тебя развеять, — продолжила она прерванный разговор. — Вчера я просто не знала, что сказать, как растормошить тебя. Сидишь белая вся, смотришь в одну точку. Как будто по голове ударили пыльным мешком и вышибли дух. Света откинула крышку коробки с пирожными и не заметила или сделала вид, что не заметила, как Таня скривилась от ее слов. — А сегодня, когда Павловна заявила, что ты взяла пару дней за свой счет, я вообще осела. Ну, думаю, все, крышка Таньке, жизнь ее окончательно прибила. Пойду помогу отмахаться от проблем. Так что случилось? — и Света одним махом откусила половину пирожного «картошка». — Ну, моя вера в людей основательно поколебалась, — негромко выговорила Таня и на секунду прикрыла глаза, — в который раз. Но ты же видишь, все уже отлично. Она преувеличенно весело пощелкала пальцами, делая трудный выбор среди множества пирожных, и вовремя вспомнила про бокалы для вина. Теперь можно спокойно отвернуться, чтобы собраться с духом. — Нет, — Света зашуршала салфеткой, — не отлично. Конечно, можешь ответить, что это не мое дело, но я уверена, что сейчас тебе нужно поговорить. А вот и бесплатный психолог, та-дам! — Синицкая хлопнула невидимыми литаврами. — И перестань уже делать вид, что ищешь бокалы! Вон они, на нижней полке. Таня наконец вытащила из шкафа пару запылившихся бокалов, протерла их полотенцем и налила красное вино. Протянутый фужер Света поставила нетронутым на стол и без намека на иронию спросила: — Так что случилось? Тебя же Егор вызывал. Это ты с ним так крупно поцапалась? — Мы не цапались, а довольно мило беседовали. — Таня отпила небольшой глоток. — Вот только беседа наша получилась какая-то глупая. — Она старательно начала счищать ногтем невидимое пятнышко с хрусталя. — Знаешь, Свет, в моей жизни постоянно все как-то не туда сворачивает. Вроде идешь, идешь, впереди развилка. Выбираешь дорожку красивую, проторенную, всеми хоженную, а выходит, что это совсем не то, что нужно. Другие идут и не морщатся, а я заплетаюсь за каждый корешок и камешек. Наверное, что-то со мной не так, какая-то я ущербная. — Самоедка ты, а не ущербная! Что-то выдумываешь себе, усложняешь. Вот скажи прямо, из-за чего все эти копания в себе, пустые взгляды вчера и сиденье на полу? В нашем кабинете достаточно стульев. Могла бы на них поплакать, если так хотелось. — Да я уже отревела в кабинете Егора. И достаточно эффектно, полагаю. Кто зашел бы — сам прослезился: боевая раскраска панды, сопли до пола… Как Княжева не отвратило? — Да он же глаз с тебя не сводит. — Света внимательно изучала содержимое своего бокала и не торопилась переводить взгляд на вмиг онемевшую Таню. — Я давно заметила. Полагаю, и не я одна. Только все тактично молчат или же шепчутся очень тихо, чтобы не вылететь с работы. В «Центринвесте» сплетники не задерживаются, давно известно. Таня подавила желание разом допить все вино из бокала, чтобы осадить поднимающееся волнение. Да что из бокала — из бутылки! — С чего бы им шептаться? Какой у нее странный сиплый голос… — Так ведь после твоих эффектных танцев в пансионате на тебя посматривают многие. Смотрят многие, а удочку забрасывают единицы, вон Княжев, например. Ну, или Макс. И не надо удивляться так, — Света наконец оторвалась от вина. — Ни за что не поверю, что зонт тебе Головин презентовал за глубокий и всесторонний анализ «Элит-квартала». Я же с ним не один месяц работаю, даже не один год. Сколько было таких анализов сделано — не сосчитать. А больше «спасибо» от него никто и не слышал. — Послушать тебя, так я роковая красотка, волшебным образом зачаровавшая всех мужчин танцами. Эй, глянь на меня! Где ты видишь женщину-вамп? Мне покрутиться, чтобы было лучше видно? Только бы в голосе не была слышна горечь! Чтобы чем-то занять руки, Таня перевернула чайную ложечку, непонятно откуда взявшуюся на столе, круглой стороной вверх, а потом вернула ее в прежнее положение. — Ну, не вамп, но вполне ничего. Есть в тебе что-то. Разобраться бы еще что, и я бы взяла пару уроков по этому самому непонятному. А то столько времени строю глазки Ромке, и все зря. — А ты попробуй не глазки строить, а свой язык придержать. — Ты на меня стрелки-то не переводи. Про тебя разговор. А Егор… Если бы хоть изредка мужчина на меня так смотрел… — Как смотрел, как?! — Таня непроизвольно закрыла лицо руками и явственно услышала, как трещат все бастионы, возведенные за вчерашний вечер. — Он просто вежливый, интеллигентный человек. Да мы с ним знакомы кучу лет! Знаешь, я ведь учила его в школе… — А-а, ну понятно, чего ты так тупишь. Ты же в нем до сих пор видишь ребенка, а не состоявшегося мужчину. Света перегнулась через стол и беззастенчиво потянула Таню за руку. — Подруга, глаза открой и перестань копаться в себе. Если он что-то нашел в тебе, не надо переубеждать ни его, ни себя, что ты плохая, какая-то недостойная. Посмотри, тебе нравится, как ты живешь? Синицкая широким жестом обвела небольшую кухню. А Таня будто первый раз увидела потускневший кухонный гарнитур с кое-где вздувшимся покрытием, плиту, с которой она забывала вытирать постоянно выкипающий суп, выцветающие занавески, давно молящие о стирке, чахлые цветочки на подоконнике, разведенные еще мамой и теперь из последних сил цепляющиеся за жизнь. — Я говорю не про материальные блага, а всего лишь про то, давно ли рядом с тобой было надежное плечо. Человек, который понимает без слов, который не обидит и не осудит. Вряд ли жизнь тебя по головке гладила, а сейчас она, между прочим, готова убрать камешки с твоей тропинки, даже веничком подмести. Подумай, долго ли это будут тебе давать или опять набросают шишек. Все верно, все так. И… совсем не так, стоит вспомнить умопомрачительную Элю, разгуливающую по этажу руководителей, как у себя дома. Разве нормальный мужчина может остаться равнодушным к ее прелестям? Таня не дала воображению перейти грань, за которой остановиться почти невозможно, и, сжав кулаки, выдавила: — Предлагаю в этой перепалке поставить точку. Обсуждать нечего. Я — это просто я, без всякой загадки и таинственности, и заморочек в моей жизни хватает и так, без штабелей мужчин. Вот с квартирой надо разобраться, оформить имущественное право. Все как-то руки не доходили. — Так зашла бы к нашим юристам, — Света согласилась принять новую тему разговора и вернулась к поеданию пирожных. — Они бы все за пять минут сделали. — Лучше я сама. Не хочу, чтобы чужие копались в моей жизни. — Вот это и есть главная причина всего, — указательный палец Синицкой нацелился на нос подруги. — Ты не доверяешь другим, все тащишь на себе, просто привыкла никого не впускать в свою жизнь. И в дверь. Уверена, что, если бы я не заявилась, ты и не подумала бы позвонить. Таня разжала пальцы и потерла отпечатавшиеся следы ногтей. — Да, не позвонила бы, потому что разгребала завалы в шкафу, обеспечивая барахолку товаром на года вперед. Но это не значит, что я не рада твоему приходу. Светик, ты настоящая служба спасения. За тебя! — И за тебя, — ответно подняла бокал Света, но едва успела отпить, как раздался звонок в дверь. — О, еще спасатели явились! Интересно, кто? — А мне уж как интересно. Глава 13 Вот не зря детей учат предварительно заглядывать в глазок, а уж потом открывать дверь: так можно избежать многих нежелательных гостей. Жаль, что эта полезная привычка у нее так и не выработалась, и сейчас приходится кусать губы и, судорожно дыша, смотреть на стоящего на лестничной площадке Егора Княжева. Весь его облик просто дышал спокойствием. Лишь подрагивающие крылья носа выдавали легкое нетерпение и тревогу, но и они медленно сглаживались. На рукавах и плечах пальто блестели малюсенькие капельки воды. Странно, где он мог попасть под снег, если наверняка приехал на машине? — Здравствуй. Мне одному показалось, что по телефону у нас не получается общаться? Поэтому я восполнил пробел в знаниях и залез в твою анкету, откуда и узнал точный адрес. Подъезд был открыт, и я решил сразу подняться. Это тебе, — Княжев протянул Тане огромные белые розы. — Подумал, что в прошлый раз с цветами нехорошо вышло. Она машинально отметила цвет манжета его рубашки — темно-синий, но даже не изменила позы, чтобы взять цветы, и держалась за ручку двери, готовая захлопнуть ее в любой момент. — У меня на них аллергия. — А-а, — Егор спокойно разжал пальцы и позволил шикарным цветам упасть к ногам, — тогда пусть полежат. — Ага, как у памятника. Или ее глупые слова и вправду его не задели, или же Княжеву действительно было все равно, но он только улыбнулся и предложил: — Если по ним еще потоптаться, будет отличный ковер из лепестков… Мы будем и дальше говорить на пороге, или я все же могу войти?