Такой хороший вечер, однако. Закат потрясающий. Воздух… Ну как всегда. Закрытая территория игровой зоны всегда похожа на саму зону, а экология в Мидгарде безупречная. Жить да радоваться… Но позже. Сейчас задача простая: сделать Дахе статус. А дальше пусть сами решают, где им этого «ярла» искать. И к завтрему надо Фёдрыча взбодрить. Никогда его Санёк в такой печали не видел. Вывел его из зоны комфорта рассказ сердечной подруги. Подруга вывела, пусть подруга и возвращает. Самое время доказать, что у неё есть и другие чувства, кроме желания мстить. А если нет, то хоть сымитирует. – Всё, друзья, на отдых! Ты, Никита, меня в это всё впряг и завтра чтоб был готов к подвигам! – заявил Санёк. И посмотрел при этом не на Фёдрыча, а на Даху. Не дура, чай. Небось сообразит, как майора спецназа Фёдорова в рабочее состояние привести. Дошёл мессидж. Прикрыла глазки, мол, понимаю. Хорошая девка. Годная. Но Алёна лучше. Потому что – Алёна. Глава 9 Игровая зона «Мидгард». Город «Мирный» – Офигеть! – пробормотала Евдокия. На минуту она даже забыла, зачем они здесь. Такая красота. Фьорд синий-синий, склоны белые-белые. От восходящего солнца просто горят… – Да уж… – пробормотал Санёк. Зима совсем некстати. Каждый след на виду. Не говоря уже о том, что экипировка у них совсем на другую погоду. – Мороз вроде небольшой, вода не замёрзла, – с надеждой произнёс Фёдрыч. – Тут течение, – сказал Санёк. – Но вроде и впрямь небольшой. По-любому сейчас согреемся. Туда глянь! Примерно в полукилометре от них и метров на двести выше, лавируя между деревьями, спускались десятка три лыжников. Двадцать девять, если быть точными. Уверенно так спускались, прямо загляденье. Впору залюбоваться, если не думать о том, что это воины. И направляются они как раз к ним. А убегать, прятаться бессмысленно. По сугробам от местных лыжников? Даже не смешно. – А с другой стороны посмотреть – двадцать девять комплектов зимней одежды, – философски изрёк Фёдрыч. Санёк не знал, что там делала с ним ночью Даха, но майор взбодрился и был готов к подвигам. К сожалению, против местных рубак Фёдрыч – не очень. Фактически только Санёк владел оружием на приличном уровне. Даже Даха со всеми её фехтовальными разрядами тянула максимум на среднестатистического дренга. Драться на таких условиях как-то не хотелось. Значит, придётся импровизировать и договариваться. Санёк напялил на себя «Глаз Локи». Вот сейчас и проверим, как он влияет на харизму. – Кто такие? Откуда? Лидер местных бойцов, рыжебородый, рослый, с серебряной цепью на шее и в неплохой кольчужке, выглядывающей из полурасстёгнутого полушубка. Серьёзный товарищ. Впрочем, Санёк и его спутники тоже выглядели солидно. Броня самая лучшая. На Саньке золотая цепка и золотые же браслеты, напяленные на предплечья так, чтобы сразу бросались в глаза и показывали: перед ними не рядовой боец, а вождь. Да и шлем этот нехилый. – Сам кто? – надменно, через губу процедил Санёк. – Назовись, человек! Рыжебородый нахмурился. Троица выглядела странно. Одеты не по-зимнему, вооружены… Не у всякого хольда такое есть. А главный вообще конунгом смотрится. И ведёт себя соответственно. А что трое… Не факт, что в соседней рощице не прячется ещё сотня. Птицы, правда, спокойны, но мало ли… – Я – Тьёрвальд, сын Йорди! – уступил наглости чужаков рыжебородый. – Хольд конунга Эйлейва Здравого, повелителя Фридафьорда. – Рад слышать! – кивнул головой, облачённой в «Глаз Локи», Санёк, хотя наличие неподалёку целого конунга его совсем не радовало. С конунгами силовыми методами вопросы не порешаешь. – Моё имя Сандар Бергсон по прозвищу Месть. Ярл… Был ярлом, пока не погиб. Глаза у сына Йорди распахнулись от удивления, но он быстро взял себя в руки. – Ты не похож на мертвеца. Они обычно не разговаривают. Надо же. С чувством юмора мужик. – Даже не потеют, – отозвался Санёк. – А там, откуда я пришёл, знаешь ли, жарковато. – И откуда ты пришёл? – повёлся на подначку Тьёрвальд. – Муспельхейм. Земля огня, – бросил Санёк как можно небрежнее. – Не бывал? Тьёрвальд энергично замотал головой. Остальные местные слушали разинув рты. Верили, похоже. Вот что значит внушающая уважение одёжка. И фантазия под стать ей. Тот, кто сказал: чем невероятнее ложь, тем скорее в неё поверят, определённо был не дурак. – Повезло, – уронил Санёк. – Там нас не жалуют. – Мертвецов? – ляпнул один из бойцов. – Людей, – снисходительно произнёс Санёк. – Твой старший сказал только что: «мертвецы не разговаривают». Хотя… Встречал я и таких, что болтают не хуже девок на зимних посиделках. Но довольно. Мы замёрзли и проголодались, так что я не прочь узнать, каково гостеприимство господина Фридафьорда. И вели кому-нибудь дать нам лыжи. А то в Муспельхейме их почему-то нет! – и расхохотался. Вон как удачно пошутил. И кое-кто из местных его поддержал. Включая Тьёрвальда, который тут же велел троим подчинённым передать лыжи гостям. – Ну ты крут, Сашка, – вполголоса проговорил Фёдрыч, цепляя к ногам местную замену снегоходов. – То ли ещё будет, – посулил Санёк. Он чувствовал, что поймал кураж. – Даха, ты на лыжах как? – На этих? – Девушка округлила глаза. – Да я даже не знаю, как их цеплять. – Фёдрыч, помоги ей. Мне не по рангу, – и, обернувшись к Тьёрвальду, обронил небрежно: – Моя спутница видит лыжи впервые. Но я думаю, она справится. Это не сложнее, чем управлять крылатым. – Крылатым – чем? – не понял сын Йорди. – Да уж не бараном! Видно, давно к вам никто оттуда не заглядывал, – смеясь, ткнул пальцем в небо Санёк. – Честно сказать, я вообще о таком не слыхал, – признался Тьёрвальд. – Вы что, прямо из Асгарда? – Ну ты даёшь! Я же сказал: мы пришли из Муспельхейма. – А не… – Друг мой! Ты узнаешь нашу историю, и она тебе понравится. Если мне понравится ваше пиво. Показывай дорогу и не слишком торопись, не забудь, прекрасная Домхильд впервые увидела лыжи. Ей надо привыкнуть. «Надо же, как с именем угадали, – подумал Санёк. – Домхильд, судьба битвы. В самую масть для валькирии». Гард, то бишь крепость местного конунга, незатейливо называлась Фридгард. То есть Мирная. И выглядела воплощением поговорки «Хочешь мира, готовься к войне». Воины у ворот, на вышке, несколько слоняются за стенами и с интересом поглядывают на трёх чужаков, окружённых «почётным караулом». У ворот Тьёрвальд переговорил со стражей, после чего то ли гости, то ли пленники торжественно вступили на территорию гарда и проследовали к самому большому из длинных домов. Резиденция конунга существенно отличалась от обиталища покойного ярла Хрогнира. Убранство, пространство, способное вместить сотни три собутыльников. Точнее, сокувшинников, поскольку бутылками здесь не пользовались. Идолища в дальнем конце выполнены не в пример качественнее и выглядят суровее. А вот и сам конунг. М-да. Староват. Борода седая, голова украшена порядочной лысиной… Санёк остановился. Выдержал паузу… Есть. Подействовал шлем-то! Конунг оторвал задницу от стула, глянул хмуро и вопросил: – Кого ты привёл ко мне, Йордисон? – Моё имя Сандар, сын Берга. Я прошу твоего гостеприимства, Эйлейв-конунг, – произнёс Санёк тоном, который вряд ли можно было счесть просительным. – Я не слыхал о тебе, – буркнул конунг. – Ты пришёл не со стороны восхода, иначе был бы уже мёртв. Но откуда ты? Прищурившись, он изучал Санька, пытаясь определить, насколько тот крут. И взгляд конунга неизменно упирался в золотой шлем. «Глаз Локи» притягивал его внимание, как глубокое декольте озабоченного подростка. – Я расскажу тебе, Эйлейв-конунг, – пообещал Санёк. – Но прежде хотелось бы смочить горло. В нём до сих пор першит от горячего пепла Муспельхейма. Опять сработало. Конунг впечатлился и махнул, чтобы гостям поднесли пива.