– А когда случилось несчастье с вашим сыном и Юра пропал, – поспешил уйти от ответа детектив, – они никак не проявились? Помощь не предложили? – Ну что вы, – покачала головой Оксана. – Они ведь разорвали с нами «дипломатические отношения». Как-то я столкнулась в городе с Николаем, так он отвернулся, будто меня не видит! Так почему вы об этом спрашиваете? Алексей слегка смутился, пожал плечами, пробормотал что-то не очень вразумительное – мол, «прессинг по всему полю». Выходит, гипотеза о том, что сексуальные домогательства исходили от одного из партнеров Юрия Шаталова, давившего на девушку угрозами подставить ее отца, неверна. Ну что ж, поищем секс-озабоченного Гумберта[5], падкого на малолеток, в другом месте. И пусть он угрожал Юле чем-то иным, пусть это не связано с подставой ее отца, – но все равно с чем-то серьезным. Увы, способов надавить на человека очень много, удручающе много… Не стоит пока гадать. – Что, простите? – не поняла Оксана. – Какой «прессинг»? Кис, не желая возвращаться к теме, деловито предложил: – Давайте сделаем так: я поеду пока посмотрю на фирму, может, и с компаньонами Юриными переговорю, а Юра пусть спокойно заканчивает свой душ, позавтракает. Там и я подтянусь, идет? * * * Алексей вышел из дома Шаталовых, сел в свой джип, припаркованный во дворе, и нажал на кнопку – Оксана ему показала, где она находится, – чтобы раскрыть ворота. Пока створки разъезжались в стороны, он заметил белую машину – кажется, «Мазду», – которая вдруг газанула и рванула вперед по улице. Когда Кис выехал за ворота, ее уже не было видно. Возможно, конечно, совпадение, но стало интересно. Еще интереснее оказалось, когда он, подъехав по указанному Оксаной адресу бывшей Юриной фирмы, увидел снова белую «Мазду», массивную, с презрительным оскалом бампера. Та же самая? Алексей быстро подал назад, встал у обочины за поворотом. Выйдя из джипа, он осторожно выглянул из-за угла. Из «Мазды» с пассажирской стороны выбрался мужчина – значит, их как минимум двое. Мужик этот некоторое время рассматривал фасад довольно скромного многоэтажного здания, вход в которое был обрамлен множеством вывесок. Затем он открыл дверь и исчез внутри. Но ненадолго. Вскоре он вернулся, и они двинулись по улице в сторону центра города, о чем свидетельствовал дорожный указатель. Алексей, в свою очередь, подошел к дверям и принялся изучать вывески. Однако таблички с названием фирмы, где раньше работал Юра, он не обнаружил. Вошел внутрь здания. У входа сидел охранник в форме. – Я ищу фирму «Веста», – обратился к нему Алексей. – Она сменила название или переехала? – Переехали они. Адрес оставили для клиентов, сейчас скажу. – Охранник достал из ящика стола толстую тетрадь и раскрыл ее. – А знаете, как странно бывает: то никто месяцами не интересуется, а то сразу два клиента подряд. Вот буквально пять минут назад человек то же самое спрашивал! Красота. Кто-то ищет Юриных компаньонов. И зачем же, хотелось бы знать? С учетом факта, что та самая «Мазда» приезжала к дому Шаталовых… Чтобы увидеть – что? Загадочно. И любопытненько. Терять время на догадки Кис не стал, поехал по адресу, данному охранником. И вскоре удивленно присвистнул: здание было новым, к тому же находилось в центре города, недалеко от административных учреждений, где цены за квадратный метр недвижимости, как известно, очень высокие. Название, сиявшее золотом на темно-синей табличке, гласило: «Веста-инвест». А вдруг это другая компания, засомневался Кис. Он вошел. Нарядный вестибюль, мраморные ступени, импозантный охранник. – Это она, та же самая фирма, – пояснил он. – Они просто немного изменили название, когда переехали. Вот так. Бедные, значит, ограбленные Юрой компаньоны вдруг чудесным образом разбогатели. Собственно, понятно, каким таким образом. Если бы у Алексея и оставались сомнения, то сейчас они бы окончательно развеялись: Юра никогда не выводил деньги в подставную фирму – его оклеветали, а якобы украденную сумму поделили между собой, да еще и пай Шаталова прибрали к рукам. Разговаривать с такими людьми бесполезно. Да и не о чем. Их подлость очевидна, но доказательств нет, и непонятно, где их искать. Да это, собственно, и не являлось целью детектива. А с Юлиным побегом они напрямую не связаны, коль скоро с девочкой не общались. Извращенца искать надо там, где Юля часто бывает: в школе, в шахматной секции. Может, еще где-то, мало ли, «драмкружок, кружок по фото, а еще и петь охота». Надо у родителей спросить. Алексей позвонил Игорю, продиктовал старое и новое названия фирмы, велел найти о ней в Интернете все, что только можно. Уставной капитал, оборот и прочие подробности. – Кис, я еще только к газете подъезжаю, – сообщил Игорь. – Она называется незатейливо: «Новости Энска». – Ладно, – понял Кис, – но, когда закончишь там, сразу принимайся рыть инфу про «Весту-инвест». – Заметано, – вздохнул Игорь. Осмотревшись – загадочной «Мазды» нигде не было видно, – Кис решил двинуться к придворному Айболиту. * * * От центральной площади, где располагалась городская администрация, шел широкий бульвар, вдоль которого стояли красивые современные здания, – ведь и сам город был «современным», его превращение из дачного поселка начало происходить всего каких-то двадцать пять лет назад. Алексей разглядел элегантный Дом культуры, Центральную городскую библиотеку. Судя по афишам, оба заведения вели интенсивную культурную работу: встречи с творческими людьми, музыкальные вечера, спектакли, выставки. Юля организовала шахматную секцию для детей в Доме культуры – стало быть, здесь. Совсем рядом с мэрией. Парковочных мест ни на площади, ни на бульваре не было – видать, тут пеклись то ли о красоте, то ли о чистоте. Висели указатели на платную подземную парковку, но Алексею ради короткого разговора не хотелось морочиться с подземкой, и он, хоть и с трудом, нашел место на прилегающей улице. Поликлиника тоже находилась в этом престижном квартале города. Здание такое же нарядное и свежее, полет архитектурной мысли с зеркальными окнами: через такие нельзя рассмотреть пациентов, обнажающихся на приеме у врача. Что ж, браво. Эстетично и практично. Как и предсказывала Оксана, попасть в кабинет остро-востребованного терапевта детектив не смог. Но не потому, что пациенты осаждали его двери. Может, и осаждали, но этого детективу не суждено было узнать: у входа в поликлинику выстроилось препятствие в виде нескольких турникетов, а слева от него, за стойкой, маячили два амбала. Не поликлиника, а режимное предприятие, чесслово. Все попытки детектива объясниться с амбалами потерпели фиаско. Они требовали от него электронный пропуск или хотя бы запрос на пропуск от «секретариата терапевтов», и Алексей, набрав нелюбезно выданный амбалами номер, пытался объяснить, что ему нужно от доктора Збруева. Секретарша не сдавалась. Он уже в третий раз повторял, что имеет несколько вопросов к доктору в качестве частного детектива, – однако она упрямо интересовалась, чем он болен, на что жалуется и не хочет ли посетить свободного в данный момент терапевта Синелькина. Кис к терапевту Синелькину не хотел, поскольку ни на что не «жаловался», кроме как на дурацкий порядок получения пропусков. Зато у него имелось множество причин для разговора с доктором Збруевым, приходившим к Юле домой во время ее болезни. Напротив турникетов висела доска с портретами врачей и какой-то информацией о них. Информация была напечатана мелко, с того места, где стоял Алексей, не прочитать, – зато имена врачей выведены крупно, и он без труда нашел портрет Збруева. Кис запомнил его узкое строгое лицо и оставил попытки прорваться в медицинский центр. Только спросил, в котором часу доктор сегодня заканчивает. Как выяснилось, в семь вечера. Недружелюбный час в декабре: темень и холод. Алексей рассчитывал вернуться домой куда как раньше. Но вариантов нет, придется ждать окончания рабочего дня Збруева, иначе к нему не прорваться. Кис вышел из поликлиники. «Мазды» не видно, и тем лучше. У детектива не имелось даже проблеска идеи, кто скрывался за ее бликующими стеклами и зачем за ним следили. Или не за ним. А столкнулись они случайно в одних и тех же точках. По ощущению, угрозы от этих наблюдателей не исходило, скорее всего, кто-то желал удостовериться, что Юрий Шаталов нашелся… Или что-то в этом роде. Если машина снова появится, тогда Алексей ею, пожалуй, поинтересуется; а пока он гадать не хотел: на данный момент загадок у него и так предостаточно. Он позвонил Оксане, сообщил, что направляется к ним. В ответ она заверила, что Юра более-менее в порядке и готов к разговору. * * * – Так это вам я обязан своим возвращением! – встретил его Шаталов на пороге. – Ему, Юр, ему! – за спиной Шаталова показалась Оксана. – Ну и Толику тоже, конечно, – спохватилась она, – они вместе… – Что именно «они вместе», Оксана решила не уточнять. – Проходите, Алексей, мы вас ждем, стол накрыт. Вы ведь пообедаете с нами? Стрелки показывали без четверти три. Почему бы и нет? Кисанов успел проголодаться, завтракал давно и, как всегда, скудно – с утра Алексею не елось, организм пищу отвергал. Зато к середине дня голод накатывал зверский. Алексей уже знал, что стол у Оксаны щедрый, но сегодня она закатила настоящий пир в честь мужа. Яркой праздничной скатерти под изобилием выставленных на нее блюд почти не было видно, так плотно друг к другу они стояли. Едва Кис подцепил вилкой маленький хорошенький боровичок, как Юра принялся засыпать его вопросами. В его памяти имелось еще немало пробелов, и он надеялся получить ответы на свои вопросы у волшебника-детектива: видимо, ему казалось, что раз тот сумел найти самого Юрия, то сумел и пройти весь путь по его следам. Алексей отвечал в меру собственного представления о случившемся – он многих подробностей не знал, да и знать не мог. Но встречных вопросов пока не задавал, хотя ему было бы любопытно узнать, насколько точно он представил себе путь Шаталова после удара по голове. Однако видел, что Юра старательно обходит в разговоре тему об убийстве Антоши, и не хотел возвращать его воспоминания к этому страшному моменту. Когда-то, конечно, все равно придется – но пусть как можно позже. Разговор у них шел непростой, хотя праздничная атмосфера, заданная Оксаной, помогала вести его без надрыва. Кис был уверен, что «уютная женщина» организовала этот праздник не только на радостях, но и для того, чтобы смягчить жесткость темы. Они и в самом деле были прекрасной парой, Юрий и Оксана. По их взглядам, жестам, летучим касаниям было совершенно очевидно, что эти двое любят друг друга той прочной и безмятежной любовью, в которой царит понимание и уважение. И так же совершенно очевидно, что от таких родителей дети не сбегают. Опека, если и «достает» (подростки склонны бунтовать, как известно), – то в такой семье все решается путем мирных переговоров. Ссоры, конечно, время от времени вспыхивают, как иначе, но довольно быстро заканчиваются перемирием. В такой семье умеют извиняться и умеют прощать. Алексею нужно было задать Шаталову несколько вопросов, важных для поиска Юли, но он медлил. Чуткая Оксана, подавая чай-кофе с пышным домашним тортом, словно уловила его колебания. – Ну что ж, о прошлом мы поговорили. Может, теперь о настоящем? – пришла она на помощь детективу. – Мы ведь должны вернуть дочку. И разобраться, что вообще с нами со всеми произошло… Юра, как ты? Выдержишь? – Ты что, Оксанка, я же не больной, – улыбнулся Шаталов. – Я еще у Марии Тихоновны отлежался, отоспался, отъелся… Кстати, надо б ее навестить. Поблагодарить. Съездим вместе? – Сегодня же! – вскочила Оксана. – Я ей полторта отвезу, мы ведь все не съедим, правда? И еще деликатесов соберу, у нас холодильник ломится. Знаешь, Юр, я за два этих месяца так и не привыкла покупать еду для себя одной, все время на четверых запасалась… Она всхлипнула. Юра прижал жену к себе. – Давайте поскорее Юльку найдем, – произнес он, глядя на Алексея. – Задавайте ваши вопросы, я… мы справимся, правда, Ксанка? Он поцеловал жену в макушку и отпустил. Они снова уселись за стол, Оксана отрезала всем по куску торта, налила чаю себе и мужу, кофе детективу. – Вы помните, когда вышла статья о вашем так называемом хищении денег фирмы? – приступил Кис. – Через несколько дней вроде бы после… – Первого октября, – уточнила Оксана. – На четвертый день после того, как Юра покинул фирму. Правда, он еще пару дней пытался что-то доказать, разобраться… Бесполезно. Ему не верили, отказывались слушать. И он ушел. Подписал все, что они потребовали, и хлопнул дверью. Нам не хотелось думать о случившемся – это было слишком несправедливо, жестоко, какой-то нелепый поклеп, – но мы не знали, как с ним бороться. Мы чувствовали себя в тупике. Нам казалось, что все само вот-вот встанет на место, что кто-то вдруг воскликнет: это ошибка! Юра, прости! К тому же Юля ночью сбежала… Хоть мы сразу поняли, что она к своему парню подалась, к Тому. Ничего вроде бы страшного – но все равно было горько. Мы старались держаться. Старались успокоиться. И вдруг эта статья. Как по щекам отхлестали. Все началось сначала, только еще хуже, потому что поклеп на Юру возвели уже не в стенах фирмы, а озвучили на весь город. – Они еще в тот день, когда обнаружилась утечка денег с моей подписью, сказали: уходи сам подобру-поздорову, не то опозорим на весь город, уничтожим твою деловую репутацию… Но я ведь согласился на их условия. Не понимаю, зачем они еще эту статью… – покачал головой Юрий. – К тому же только на четвертый день. У меня возникло странное ощущение из-за этого разрыва во времени, – произнес Алексей. – Мне кажется, что ваши партнеры, если бы пришли в нешуточную ярость, то опубликовали бы сразу же. – Почему вы говорите: «если бы»? – спросил Шаталов.