Наступило затишье. На востоке небо потемнело. Дождь сейчас был бы некстати, но туча прошла стороной и пролилась где-то за рекой Колвой. Появилось солнце. Оно уже начало склоняться к западу, как от тропы донесся крик кукушки. Это был сигнал Надежи Дрозда. Такие же звуки долетели с севера, с востока и с юга из балки. Это означало, что сигнал принят всеми ратниками. Внимание воинов и княжича сосредоточилось на западной лесной прорехе, откуда тропа выходила на поляну. Первыми на край елани выехали Надир и его нукер Вали. Десятник внимательно осмотрел поляну, даже принюхался. Уж что за запах он желал уловить, вестимо было только ему. Потом он подозвал к себе Батуллу и сказал: – Поедем посмотрим елань. – Вдвоем? – Ты кого-то боишься? Батулла принял гордый вид. – Я никого не боюсь. Но привык всегда соблюдать осторожность. Надир хорошо знал Батуллу. Он усмехнулся и спросил: – И кто может быть здесь кроме нас? – Для того чтобы убить нас, достаточно одного опытного русского охотника, который вполне может промышлять здесь. – Если мыслить так, Батулла, то нам по всему пути надо выставлять дозоры. Ты должен знать, что русские охотники не удаляются от своих поселений на значительные расстояния. Это им просто не нужно. Зверья и птицы здесь полно даже на окраинах деревень. Батулла смутился. На самом деле он был столь же хитер и безжалостен, сколь и труслив. Особенную храбрость он проявлял, когда ему доводилось грабить беззащитные русские села и деревни. Вот тогда этот герой смело бросался за добычей. – Едем! – повторил приказ Надир. – По краю поляны, затем в центр. Они повели коней на восток, объезжая балки, буераки, обогнули выступ кустарника. Здесь Надир остановил коня и сказал: – Плохо. – Что плохо, ага? – спросил Батулла. – Плохо, что на поляне торчат эти кусты. – Мне посмотреть их? – Да, причем хорошенько. Батулла поехал вдоль кустов. Он внимательно всматривался в них и не увидел ничего, что могло бы вызвать подозрения. Батулла вернулся к десятнику и доложил: – Все чисто. Никого. И еще я заметил, что птицы ведут себя спокойно. Они увидели нас, чуть покричали и утихли. – Не ты один такое заметил. Но за этим выступом надо смотреть. Впрочем, нам в любом случае придется выставлять посты охранения. Нет, вовсе не потому, что я вижу угрозу. Так должно быть всегда и везде, даже в собственном доме. – Никто и не спорит с этим, Надир. – Едем дальше. Они обогнули елань, вывернули к ее середине, осмотрели глубокую балку с крутыми склонами. Надир довольно проговорил: – Здесь все играет в нашу пользу. Я ломал голову, где держать ночью невольников. Эти русские мужики и бабы отчаянные люди. Они могут и бунт поднять, напасть на нас, даже не имея оружия, и разбежаться по лесу. А тут овраг. Лучше не придумаешь. Загоним вниз всех невольников, сверху поставим воинов, двух сменных. И никуда эти скоты не денутся. Значит, здесь двое охранников. Они будут меняться чрез два часа, чтобы хорошо отдохнули все. Надо только отделить от пленных пару баб, чтобы приготовили еду для этих бродяг. Старую клячу забьют твои люди. Ты же отбери и баб. Остатки мяса положи в телегу. – Протухнет. – Значит, на последнем дневном привале полоняники будут жрать тухлятину. Да, воды им надобно дать. – В телегах места нет, как в одну из них положили сумасшедшую бабу! Надир сморщился и распорядился: – В овраг ее, ко всем! Пусть отхаживают. А подохнет, так и шайтан с ней. Все одно это ясырь Анвара. Он ее лишил разума, пусть и забирает. Физиономия Батуллы расплылась в довольной ухмылке. Он опасался Анвара, завидовал ему, ненавидел его. Поэтому такие слова начальника отряда пришлись по душе Батулле. Надир же проехал немного вперед, указал на большую ровную площадку, занимающую середину поляны, и проговорил: – Стан будет здесь. И от леса далеко, и пастбище с водой, и невольники рядом. – Верное решение, Надир. – Не тебе оценивать мои решения. – Извини, господин. – Езжай на тропу, приведи сюда Анвара, Динара, Вали и Бакшана. – Слушаюсь! Вскоре все указанные воины собрались возле главаря. Он указал на середину поляны и заявил: – Здесь будет стан. Южнее, в двадцати саженях от выступа кустарника – пост из двух воинов. Восточнее – овраг с крутыми склонами. Туда загоняем невольников. Ими займется Батулла. Анвару и Динару отрядить ему по два человека. К табуну отправить Ядгара. Бакшану начать готовить еду для отряда. Кормежкой невольников займутся их бабы. Забейте старую клячу, которую гнали от деревни. Половину отдать, остальное в телегу вместо сумасшедшей бабы. Ее отправить в овраг. Туда же сразу загнать всех невольников и приглядывать за ними. Сейчас надо осмотреться, подготовить места отдыха, выгнать коней и деревенский скот на пастбище, расположенное на северной стороне. Потом молитва, как того требует наша вера. Это все. Вопросов у вас нет! Занимайтесь тем, о чем я сказал. Главари пятерок пошли к своим людям, которые уже стояли на середине поляны. Вали, верный нукер Надира, подошел к нему и сказал: – Господин, тучи закрывают небо. Птицы пока летают высоко, но может пойти дождь. – Я и без тебя это вижу, и что? – Дозволь, ага, я тебе шалаш сделаю, почти незаметный, но очень удобный и сухой? Мне известно, что ты привык быть с воинами, но я слышал, что Анвар говорил о шалаше для себя. Если твой помощник может так отдыхать, то почему ты нет? – Анвар решил соорудить для себя шалаш? – А разве ты запрещал это? – Не запрещал, но… хотя шайтан с ним. Это его последний поход с моим отрядом. Пусть мурза переведет Анвара к какому-нибудь другому начальнику. Надоел он мне. – Так сделать? – Чего? – Шалаш, господин. – Да, делай. Все же я не рядовой воин. – Воистину так! – И помоги Бакшану. – Я всегда ему помогаю. – Лепешки мы испечь не сможем, нет тандыра. Пеките караваи, как русские. Для этого в телеге есть кусок железа, там же масло в чане. – Да, господин. Дозволь удалиться? – Ступай! За движениями татар внимательно следили воины княжича. Он расчистил небольшой кружок от травы и делал на нем заостренной палкой какие-то обозначения. Солнце постепенно уходило на запад. Татары помолились. Нукер Вали соорудил посредине елани небольшой шалаш для Надира, потом помог повару приготовить еду. Налетчики отужинали и разошлись по поляне. Две женщины-невольницы сварили похлебку для своих собратьев по несчастью. Татары зарубили старую клячу, дали мясо, крупы.