Утреннее солнце осветило верхушки лесных деревьев. Всю ночь просидевшие у костра, не сомкнув глаз, путники оседлали лошадей. Поспешно собрав нехитрые пожитки, они тронулись в путь. Молодой господин бросил прощальный взгляд в сторону башен крепости, но не увидел там никаких признаков жизни. «Может быть, ночью мне все привиделось», — озадаченно подумал он. Еще не раз юноша оглянулся назад, пока всадники не скрылись за поворотом дороги. Солнечные лучи проникли сквозь толстые прутья решетки в подземелье Проклятого замка. В углу тюремной камеры зашевелилась куча прелой соломы. Оттуда на четвереньках выполз исхудавший узник в едва прикрывавших голое тело лохмотьях. Почувствовав на лице слабое тепло, он повернул голову к окну. Падавший сверху свет осветил провалы пустых глазниц на лице заключенного. Звякнув кандалами, узник с трудом поднял руку. Проведя кончиками пальцев по заросшему бородой подбородку, он коснулся старого шрама на правой щеке. Глава 5. Живое дерево Дриада вручила монаху подарок, Как это даром назвать? Другим стать по сути и содержанию, Попробуй такое принять! Ослепительно-яркий шар света сиял высоко вверху. Тонкие золотистые нити тянулись от него к Иоганнесу. Епископ почувствовал нарастающее возбуждение во всем теле. Вскоре его руки, ноги и туловище уже сотрясала крупная дрожь. Казалось, что окружающий мир разваливается на части. Скитник вдруг увидел свое тело изнутри. Все внутренности были объяты золотым светом. Дрожь стала постепенно стихать, пока полностью не прекратилась. Лучистое сияние собралось в центре живота в маленькую точку. Мало-помалу исчезла и она. Иоганнес попытался открыть глаза и не смог. Он попробовал еще и еще раз. Ничего не получалось. Скитник слегка запаниковал. И внезапно понял, что не может шевельнуться. Он вроде бы чувствовал свое тело, но не мог заставить его сделать даже малейшее движение. «Спокойно, спокойно! ‑ мысленно приказал сам себе «живой святой». — Итак, вспоминаем по порядку. Я гулял по лесу, потом встреча с этой помешанной девочкой-дриадой. Она ударила меня пучком травы по голове. Что дальше? Ничего не помню! Скорее всего, я по-прежнему лежу на лужайке. Тогда попытаемся сначала открыть глаза. Полная концентрация, как при выполнении магического приема. И…» Его Преосвященство собрал все силы и еще раз попытался открыть глаза. Он представил, что его веки поднялись, и он стал видеть. Слабый свет забрезжил впереди. «Так-так, еще усилие! ‑ мысленно напрягся монах. — У меня обязательно получится!» Свет стал разгораться, и перед Иоганнесом возник окружающий мир. Прямо перед ним раскинулась обширная лужайка, поросшая ярко-изумрудной травой. По ее краю росли кряжистые деревья. Стоял погожий солнечный день. Отовсюду слышался веселый щебет птиц. «Ну вот, ‑ облегченно подумал Иоганнес. — А теперь пора домой. Амвросий, наверное, уже волнуется». И сделал шаг вперед. То есть, он подумал, что сделал, а на самом деле остался стоять на месте. Картина природы перед ним не шелохнулась. Тело скитника полностью онемело, и упорно отказывалось повиноваться своему хозяину. Даже посмотреть вниз на себя епископ почему-то не мог. «Рука! ‑ решил не сдаваться Иоганнес. — Начнем с малого. Нужно поднести руку к лицу». Еще раз, с неимоверным трудом повторив прием с концентрацией мысли, скитник почувствовал какое-то движение. К его глазам со стонущим скрипом приблизилась толстая ветка дерева. «Что со мной случилось? — растерянно заметались мысли в голове у епископа. — Чего бы это ни стоило, я должен себя увидеть!». Изо всех сил вращая глазами и опуская их к земле, Иоганнес попытался наклониться вперед. Наконец мало-помалу ему это удалось. И он увидел, что от его глаз вниз на три румпа уходит морщинистый ствол дерева. Скитник тут же лишился чувств. Когда Иоганнес вновь очнулся, то долго не мог вспомнить, где находится. Постепенно воспоминания к нему вернулись, включая самое последнее. «Надо взять себя в руки! ‑ принялся лихорадочно размышлять епископ. — Надо же, эта полоумная Шуенна одарила меня превращением в дерево. Теперь я дуб. Нет, я знаю, что иногда туплю, но не настолько же… Хороший подарочек! Знать бы еще надолго это или…НАВСЕГДА!». Скитник чуть снова не потерял сознание. «Бороться, я буду бороться!» ‑ как заклинание стал твердить он себе. Усилием воли епископ вновь открыл глаза. Уже наступил вечер. Лес готовился к ночному отдыху. Внезапно Иоганнес почувствовал, что с огромным трудом, но может пошевелиться. Он медленно поднес к глазам сначала одну, а потом другую руку-ветвь. И даже смог ими слегка помахать в воздухе. «Вот так уже лучше! ‑ воспрянул духом скитник. — Может это из-за наступления темноты мне стало легче двигаться? Или я уже понемногу привыкаю к новому телу?» Тут в ему голову пришла смелая мысль. Слегка наклонившись вперед, епископ посмотрел вниз на «свои» корни. Героическим усилием воли «живой святой» попытался вытащить их из земли. Сначала ничего не происходило. Затем почва под стволом заходила волнами, и тот опасно закачался. «Осторожнее! ‑ предостерег сам себя Иоганнес. — Если я упаду, то вряд ли потом смогу подняться. Так и засохну, лежа на земле». Представив такую картину, скитник мысленно хихикнул. «Живой святой станет деревянным памятником самому себе», ‑ с горькой усмешкой подумал он. Иоганнес вновь взглянул вниз и сделал еще одно мысленное усилие. Из-под земли гибкими змеями выползли узловатые корни. Епископ представил, как они ползут вперед, подминая под себя почву. Влажно блестевшие в звездном свете подземные стебли послушно взбороздили травяной покров. Скитника откинуло назад. «Нужно удерживать равновесие, чтобы не упасть навзничь!» — понял заключенный в дереве пленник. Постепенно он освоился. Довольно уверенно, хотя и весьма медленно монах-дуб стал двигаться к краю поляны. Иоганнес так увлекся, что не сразу понял одну простую вещь. «А куда мне идти? ‑ вдруг задумался узник дерева. — Где я вообще сейчас нахожусь?» Сквозь «свою» крону Иоганнес поднял глаза к ночному небу. Россыпи ярких мигающих звезд усеяли черный небосвод. Нужно было срочно найти среди них знакомые. Вскоре скитник узнал созвездие Медведицы, указывающее стрелкой из звездочек на север. «Где бы я сейчас ни был, нужно идти на юг, ‑ решил про себя епископ. — Интересно питаться теперь я буду тоже как дерево? Солнечным светом и подземными соками?» Проковыляв примерно слош, монах-дуб оказался на обочине проселочной дороги. Тут он почувствовал, что сильно ослаб. Сознание туманилось, все время тянуло в сон. «Вот здесь и отдохнем», ‑ устало подумал скитник. Мысленно он приказал корням вкопаться в землю. Вскоре наступило чувство комфорта и удовлетворения. Епископ тут же провалился в омут сна. *** ‑ И пускай тебя леший в Черный лес заберет! — услышал Иоганнес сквозь дрему. Епископ с трудом открыл глаза. Увы, все случившееся с ним вчера не было сном. Он по-прежнему находился внутри дерева на обочине дорожного тракта. Время, судя по висевшему высоко в небе солнцу, близилось к полудню. Окружающие растения усиленно поглощали солнечные лучи. Иоганнес почувствовал, как зеленые листья его дуба также жадно впитывают свет дневного светила. Внутри ствола и по ветвям, приятно щекоча, струились живительные соки. Где-то совсем рядом о чем-то горячо спорили два человека. Неожиданно острая боль пронзила правую лопатку Иоганнеса. Он стремительно повернулся. То есть его глаза сами собой переместились в глубине дерева, и вот он уже смотрел в нужную сторону. Но удивляться было некогда, боль не утихала. В стволе его дуба на уровне груди торчал кривой нож. Из длинного пореза на коре выступил сок и медленно потек вниз. Один из споривших людей, продолжая что-то запальчиво выкрикивать, принялся углублять сочившуюся рану лезвием ножа. Иоганнес почувствовал нешуточную боль в груди. Не раздумывая, он рукой-веткой сильно стукнул «озорника» по голове. ‑ Ай-яй-яй! ‑ завизжал тот. — Больно! Кто это бьется? Иоганнес тем временем другой рукой-ветвью подцепил нож и, выдернув его из ствола, отбросил далеко в сторону. Нависнув густой кроной над опешившим человеком, монах-дуб угрожающе заскрипел сучьями и опустил руки-ветви на плечи вредителя. Владелец ножа тонко заверещал, как подстреленный заяц, и кулем осел на землю. Его спутник быстро пришел в себя от изумления и пустился наутек. Не оглядываясь, он во все лопатки побежал по дороге и вскоре скрылся за поворотом. Пойманный пакостник смотрел на ожившее дерево округлившимися глазами и открывал-закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Лежавшие на плечах ветви не давали ему двинуться с места. Его Преосвященство вдруг осознал, что не может говорить. Но надо было попытаться как-то начать разговор. «Как же мне с ним пообщаться? — в замешательстве подумал монах-дуб. — А что если…» Со скрипом, заставившим сидевшего под деревом мужчину вжать голову в плечи, Иоганнес наклонил вперед массивный ствол. Удерживая одной рукой-ветвью на месте своего пленника, скитник принялся другой ветвью царапать на земле буквы. ‑ Привет, ‑ прочитал вслух, едва шевеля побелевшими от страха губами, вредитель. — Меня зовут Иоганнес. А ты кто такой? Вскинув изумленные глаза на дерево, мужчина пролепетал: ‑ Я - Агафон Разноцвет. Торговец из Рустена. Иоганнес смел листьями все ранее написанное и стал выводить на земле новую фразу: ‑ В какой стороне монастырь Святого Аполлинария? Клочок свободной от травы почвы был невелик, и много слов на нем не вмещалось. ‑ По этой дороге на юго-запад, ‑ заикаясь, ответил Йозеф и усиленно замахал рукой в нужном направлении. – Нужно пройти с десяток слошей… ‑ Запомни сам и передай своему приятелю, ‑ принялся черкать кончиком ветки Иоганнес. — Никогда больше не обижайте деревья в лесу! Иначе я вас найду и так отлуплю по мягкому месту, что неделю сидеть не сможете. А теперь беги отсюда! Надпись получилась длинной. Писать ее пришлось в три приема, стирая в промежутках ранее нацарапанные слова листьями ветки. Но нужный результат был достигнут. Йозеф согласно закивал головой. После этого монах-дуб освободил своего пленника. Тот вскочил на ноги. Пятясь назад, мужчина отступил на дорогу, затем развернулся и бросился наутек. У подножья монаха-дуба осталась лежать позабытая торговцем котомка. Иоганнес заскрипел сучьями и замахал рукой-ветвью, но куда там! Испуганный Йозеф, услышав за спиной скрип, только втянул голову в плечи и ускорил бег. Он стремительно удалялся. Еще несколько мгновений, и убегавший мужчина исчез из виду. Монах-дерево потянулся руками-ветвями к дорожной суме. Кончиком ветки он смог подцепить узелок. Завязки неожиданно легко распустились, и из торбы выкатилось нечто маленькое, пушистое, светло-коричневого цвета. Этим комком шерсти оказалось чрезвычайно подвижное существо по внешнему виду похожее на щенка собаки. Густой волосяной покров полностью скрывал туловище и короткие лапы создания. На круглой голове шевелились крохотные ушки и поблескивали глазки-пуговки, а из дружелюбно улыбавшейся пасти выглядывал алый язычок. Малыш звонко гавкнул и, часто виляя куцым хвостиком, подбежал к Иоганнесу. Задрав заднюю лапу, он приготовился пометить дерево, но тут же был мягко отброшен в сторону рукой-ветвью. — А вот не надо на меня справлять нужду! ‑ усмехаясь, подумал заколдованный монах. ‑ Извините, я больше не буду! ‑ вдруг раздалось у него в голове. — Кто это говорит? ‑ мысленно воскликнул епископ. — Святой Аполлинарий, неужели у меня уже начались галлюцинации?!! ‑ Это я — друггар Пушввалионерикамурр, Повелитель! — сам собой возник ответ в голове у скитника. Иоганнес растерянно взглянул на пушистое создание. Щенок громко тявкнул и завилял хвостиком. ‑ Сегодня у меня главный день в жизни — День Выбора! — не смолкал в голове у епископа жизнерадостный голосок. — Первое разумное существо, увиденное мной сегодня, становится моим Повелителем. Я очень рад с тобой познакомиться, Повелитель! Обязуюсь служить тебе верой и правдой! Епископ вдруг вспомнил, что раньше уже слышал об подобных существах. Было это пять лет назад на религиозном диспуте, посвященном разоблачению древней магии. Собрание проходило в монастыре святого Иннокентия — резиденции главы Епископального совета Единой Церкви кардинала-епископа Охрадеуса Малистони. Выступавший с кафедры старенький инквизитор в своем путаном докладе пытался перечислить всех известных Единой Церкви магических существ. Он запнулся как раз на названии этого вида. ‑ Друггар - неизвестное науке волшебное существо, живущее в сокрытых древней магией местах, ‑ проглатывая окончания слов, вещал дряхлый искоренитель ереси. ‑ Вскоре после рождения в определенный день третьей фазы Луны, друггар выбирает себе хозяина - Повелителя, которому служит до конца жизни. По непроверенным слухам, означенное существо владеет телепатией и зачатками магии. О внешнем виде создания и степени его опасности для Единой Церкви достоверных сведений нет. В помещении раздался недовольный гул участников ученого диспута. Послышались возмущенные выкрики: «И как нам его узнать?». Председательствующий на собрании кардинал-епископ Малистони прервал тогда докладчика словами: ‑ Брат Тоникаус, давайте пока на этом остановимся! Доработайте описание магических существ в тексте и через неделю представьте доклад мне для ознакомления. «Так вот оказывается, что такое друггар! — ошеломленно подумал монах-дуб. — Чудное создание, зови меня, пожалуйста, не Повелитель, а Иоганнес. Сначала нам нужно добраться до скита, а там посмотрим, что с тобой делать. А я буду звать тебя Пушок. Пошли, Пушок!» — Хорошо, Повелитель Иоганнес! — прозвучал бойкий ответ в голове у епископа. Странная парочка - покачивающийся на корнях дуб и прыгающий вокруг него детеныш магического существа - медленно двинулась по дороге в сторону монашеского скита. Глава 6. Диккотова охота Могучий коготь и верный глаз Всегда добычу найдет. Охота дарует азарт и экстаз, Кто же забаву прервет? Дикий котенок тихо крался по густо заросшей листвой ветке дерева. Опора пружинила и слегка покачивалась под когтистыми лапами. Лесной голубь-вяхирь с подозрением покосился на приближавшегося зверька бледно-желтым глазом. Охотник тут же замер на месте, затаив дыхание. Не сводя пристального взгляда с птицы, он всем телом прижался к ветке. Задние лапы маленького хищника стали собираться под животом, готовясь к прыжку. Вяхирь вытянул шею и обеспокоенно закрутил головой по сторонам. Котенок резко прыгнул вперед, но за мгновенье до этого голубь, громко хлопая крыльями, взлетел с ветки. Промахнувшийся птицелов не удержался на подпрыгнувшей опоре и свалился вниз, однако в последний момент успел зацепиться за ветку передними лапами. Повиснув высоко над землей, зверек стал беспомощно раскачиваться из стороны в сторону. Неокрепшие когти бессильно скользили по толстой коре. Казалось, еще немного, и он сорвется. ‑ Р-р-р-р! — донеслось снизу грозное раскатистое рычание. Диккотенок скосил глаза и увидел под деревом огромного черного волка. Тот задрал кверху голову с открытой пастью, полной острых зубов. Глаза зверя жадно блестели, следя за лакомой добычей. Шерсть матерого волчищи была чернее темной ночи, а на мощном загривке она встала дыбом. Массивные лапы бугрились сильными мышцами. Волк снова зарычал, готовясь поймать падающего зверька. Диккотенок сделал отчаянное усилие и из последних сил вскарабкался на ветку дерева. Замерев на ней, он вцепился всеми четырьмя лапами в ненадежную опору. ‑ Спасибо, Короткохвост, было весьма убедительно, мурр! ‑ протяжно промяукал диккот Бедах, лежа в тени соседнего дерева. ‑ Всегда, ррад помочь старрому дрругу! — щелкнул зубастой пастью черный волк. Бедах лизнул свою лапу и продолжил доверительным тоном: ‑ Иногда, мурр[8], старые, проверенные временем методы бывают просто незаменимы для правильного воспитания детеныша, мяу[9]. Обучая терпению и выдержке, мой славный папа, мурр, сажал меня на муравейник, мяуфрр[10]. А его папа, мой дедушка, чтобы научить своих отпрысков плаванию, фрр[11], бросал их в пруд. Только благодаря подобным методам у диккотят формируется сильный и независимый характер, мурр! Ахник, быстрее слазь с дерева, мяу, и познакомься с давним приятелем твоего отца, мурр! Короткохвост, вы, как никто другой, знаете, мяу, как трудно сейчас заставить молодежь добывать себе пропитание обычной охотой, мяуфрр. Дичи становится все меньше, мяу. А эти плуты ‑ бродячие торговцы, фрр, так и норовят всучить всякие сети и хитроумные ловушки, фрршш[12]. Где уж тут развить у детенышей силу и ловкость, мяу!