‑ Мочи их! — крикнул он Согларусу и принялся пригоршнями брызгать водой на бандитов. Облитые водой мужчины тотчас застывали немыми столбами на месте, даже не пытаясь защититься от летящих в них брызг. Через несколько минут они приходили в себя, но теперь лишь растерянно озирались вокруг, совершенно забыв о цели нападения. ‑ Согларус, не убивай их! — воскликнул Норм. — Они под действием морока! Смывай с них грязь! Вскоре каждый из бандитов был обильно полит озерной водой. Желание нападать на рыбаков у них полностью пропало. Мокрые мужчины некоторое время обескуражено обменивались взглядами, а затем стали один за другим выходить на берег. Там они собрались тесной кучкой и принялись что-то возбужденно обсуждать. Ратник и маг оставались в воде, внимательно следя за происходящим. На мгновенье Норму показалось, что кто-то наблюдает за ними из прибрежных кустов. Затем это ощущение исчезло. От общей группы отделился невысокий мужичок с бегающими глазами и заискивающей улыбкой на лице. Подойдя к кромке воды, он низко поклонился и просительным голосом забубнил: ‑ Вы, извиняйте, господа незнакомые! Бес попутал! Сами не поймем, как тут оказались. Я – Иосиф Голопуп, староста деревни Малый Лог. Наш деревенский луг, почитай, в пяти слошах к югу отсель. Вчерась после сенокоса мы заночевали там на травке, а сегодня на зорьке уже здесь на Чудном озере очутились. И ничего, понимаешь, вспомнить не можем! Может брага на ужине была прокисшая? Никакого злого умысла супротив вас у нас отродясь не было. Извиняйте еще раз, господа! Мы в деревне соберем щедрое подношение за случившийся казус. Так, что не гневайтесь! Позади старосты послышались одобрительные возгласы. Норм почувствовал какое-то шевеление под водой у своих ног. Глянув вниз, он увидел, что его сапог опутала гибкая коричневая змейка. Ратник, не мешкая, наступил на гадину другой ногой и с силой вдавил упругое тельце в грунт. Со дна поднялась коричневая муть. Змейка исчезла, словно растворившись в озерной воде. ‑ Ты оказался прав, кто-то наслал морок на селян, ‑ обращаясь к другу, произнес Согларус. — Следует отыскать сего злокозненного чародея! А сейчас давай вернемся к костру, нужно обсушиться, а заодно посмотрим, что там с пернатым крикуном. Все решено! Больше без посоха за порог ни ногой! Сердито бормоча под нос, старый маг направился к берегу. Норм ненадолго задержался у воды, чтобы пообщаться с расколдованными «бандитами». Но ничего нового он от них не узнал и, распрощавшись с бесконечно кланявшимися и извинявшимися селянами, вернулся в лагерь. Его товарищ с хмурым видом ходил вокруг остатков костра, собирая разбросанные по земле пожитки. Предупредившая друзей о нападении, птица бесследно исчезла. Лишь неподалеку от кострища валялись несколько втоптанных в землю и перепачканных глиной разноцветных перьев. Глава 4. Любовная история В грезах рождаются страсть и надежда, Время не властно над силой любви. Вот только обида жжет пламенем сердце, Питаясь желаньем за все отомстить. За три года до описанных выше событий… Нижний край пышной белоснежной юбки взметнулся кверху и, не успев опасть, тут же снова взлетел. Стройная загорелая ножка раз за разом подбрасывала кружевной подол к небу. Грациозная девушка упоенно кружилась в стремительном танце, полностью отдаваясь каждому движению в такт только ей одной слышимой музыке. Время от времени она высоко подпрыгивала, освещенная ярким солнечным светом. И тогда легкое платье плотно облегало точеную фигурку танцовщицы молочной пеленой. Ее лицо никак не удавалось рассмотреть, лишь гибкие смуглые руки порхали вокруг гордо посаженной головы. Черные как смоль волосы были собраны в тугой пучок на затылке и удерживались сверкающей на солнце заколкой. Тонкую талию танцовщицы охватывал широкий алый пояс. Истово исполняемый девушкой танец был посвящен цветущей весне и радости обновления. Своими корнями он уходил в далекое прошлое Обитаемых Земель. В те времена люди еще не поклонялись религиозным идолам и жили в согласии с природой. Об этом говорило каждое движение танцовщицы. Вот она, подобно травинке, колышется на ветру, а здесь звонким ручейком бежит в лесной чаще. Девушка порхала, едва касаясь земли, и казалась невесомой белой пушинкой. Ее тело, словно не имеющее костей, упруго изгибалось то в одну, то в другую сторону. Изящные ножки беспрестанно взмывали вверх и неудержимо несли в вихре танца. Внезапно танцовщица замерла, к чему-то прислушиваясь. И вдруг, разом лишившись сил, упала на землю и замерла без движения. Морщинистое веко медленно поднялось, открывая мутное в красных прожилках око. Ссохшаяся рука, густо покрытая пигментными пятнами, с усилием провела по потемневшей от времени поверхности стеклянного шара. ‑ Кхе-кхе! ‑ разнесся по пустым залам замка лающий старческий кашель. Гулкое эхо пробежало по полутемным комнатам, заставленным обветшалой, покрытой толстым слоем пыли мебелью. Затем покатилось вниз по лестнице, летя мрачными галереями с потрескавшимися ступенями. Добежав до крохотной каморки в конце дальнего коридора, оно всколыхнуло, заставив трепетать, пламя свечи на постаменте перед картиной. С потрескавшегося полотна невинным взором смотрела вдаль юная девушка с высокой прической и большим желтым самоцветом на груди. Где-то глубоко в подземелье раздался заунывный звук, похожий на жалобный стон. Восседавшая за обеденным столом, дряхлая старуха с трудом успокоила надсадный кашель в груди. Скрюченными пальцами с загнутыми желтыми ногтями она ласково погладила большую сороконожку, прижавшуюся к поверхности стола. Создание размером с кулачок ребенка благодарно окрасилось в розовый цвет. ‑ Моя лапочка! ‑ проскрипела старая женщина. На столе перед старухой стоял магический шар на бронзовой подставке. В глубине хрустальной сферы медленно таяла фигурка танцовщицы в белом платье. Сороконожка торопливо засеменила по столешнице. Преследуя только ей одной известную цель, она упорно пробиралась между стопами ветхих фолиантов и грудами скрученных в трубочку свитков. Наконец дивное насекомое отыскало нужную ей вещь. Подцепив коготками, существо вытащило из-под обрывка пергамента инкрустированный перламутром гребень и принялось толкать его в сторону хозяйки. ‑ Многоцветка, оставь гребешок в покое! ‑ остановила сороконожку старуха. — Беги лучше на кухню! Передай мое распоряжение: в восемь часов накрыть ужин в Синей столовой. Сколопендра Многоцветка ловко спрыгнула со стола на каменный пол и поспешила к дверям. Но на полдороге она замедлила движение и остановилась в нерешительности. Подняв вверх передние ножки, существо забавно замахало ими в воздухе. Все тельце многоножки окрасилось в красный цвет. Хозяйка за столом тяжко вздохнула. ‑ Да знаю, знаю я, что на кухне уже давно никого нет, ‑ тоскливо проскрипела она. ‑ Но все еще вернется, милая моя, и будет, как в прежние славные времена! И ждать нам осталось совсем недолго! Старуха выдвинула верхний ящик стола и достала оттуда металлический поднос. Поставив его на стол, она окинула равнодушным взором свой ужин. На блюде лежало засохшее яблоко, кусок черствого хлеба и ломоть заплесневелого сыра. Женщина посмотрела в огромное витражное окно. Вдалеке багровое солнце медленно опускалось за горизонт. Одинокая старушка взяла в руки нож и вилку. Не отводя задумчивого взгляда от угасающего заката, она приступила к обыденной вечерней трапезе. Сороконожка проворно вскарабкалась вверх по ножке стола и вылезла на столешницу. Подбежав поближе к хозяйке, она немного понаблюдала за ее медленными механическими движениями. Затем свернулась в клубок рядом с подносом и задремала в ожидании крошек от скромного ужина. *** Почти скрывшееся за горизонтом солнце посылало земле последние лучи, готовясь уступить надвигающейся темноте. На вечернем небе клочковатыми темно-синими полосами застыли закатные облака. Двое припозднившихся всадников, скакавших по проселочной дороге, придержали разгоряченных лошадей. Наездники, один из которых был еще совсем молодой юноша, а другой ‑ умудренный сединами воин, поняли, что достичь ближайшей деревни до наступления ночи они уже не успеют. Ехать дальше в стремительно сгущавшейся темноте становилось опасно, и путники решили заночевать в лесу. Они развели костер на вершине возвышавшегося рядом с дорожным трактом холма. Неподалеку, всего в паре слошей от дороги, дремучий лес прорезала глубокая пропасть. На другом краю бездны молчаливой громадой проступали контуры высоких башен. ‑ Кто-нибудь живет в том заброшенном замке? — поинтересовался младший из путников. И указал прутиком на высившуюся над расселиной мощную крепость. Бывалый воин, охранявший юношу в путешествии, молча, поправил веткой хворост в костре. Кинув короткий взгляд на темнеющие вдали очертания башен, седой ветеран достал из-за пазухи курительные принадлежности. Глядя в огонь и размышляя о чем-то, он принялся набивать табаком трубку. Юноша уже хорошо изучил своего сопровождающего. По некоторым признакам молодой человек догадался, что его вопрос не останется без ответа. Старый солдат долгие годы прослужил под началом отца юноши и немало повидал в жизни. Теперь же он готовился поведать сыну сюзерена какую-то интересную историю. ‑ Замок, что молодой господин изволит видеть вдалеке, раньше принадлежал старинному дворянскому роду, ‑ негромким голосом начал рассказ седовласый телохранитель. — Пятьдесят лет назад последний отпрыск знатной фамилии барон Дидье де Пасленак вернулся сюда из очередного завоевательного похода. К вящему удивлению соседей, он привез из чужедальних краев юную полонянку ‑ ослепительно красивую черноволосую девушку. Как сказывали, вся ее семья погибла во время нападения вассалов барона на одно из южных поселений. Сраженный прелестями чужестранки, стареющий воитель увез чудом оставшуюся в живых сироту в родовой замок. Зрелый годами муж потерял голову от любви к юной пленнице и сгорал в огне всепоглощающей страсти. Стремясь любой ценой покорить сердце красавицы Велесы, барон бросил к ее ногам все свои богатства. Но девушка лишь безмолвно взирала на тюремщика огромными глазами. И вот однажды вечером обезумевший от неистового влечения барон ворвался в комнату Велесы, держа в руках перламутровую шкатулку. В ней хранилась бесценная семейная реликвия — Желтый кристалл. Сжимая в руке цепочку с огромным самоцветом, барон поклялся на нем в вечной любви и верности Велесе. Не сводя завороженных глаз с сияющего камня, пленница согласилась выйти замуж за Дидье де Пасленака. Счастливый барон тут же преподнес Желтый кристалл в дар своей возлюбленной. Через месяц состоялась пышная свадьба. Сотни гостей съехались в имение барона со всей округи. Знатные вельможи, простые селяне и вообще всяк желающий были свободно допущены в родовой замок. Прибывших гостей поили и кормили до упаду. Невеста, во время брачной церемонии прятавшая лицо под белой вуалью, не подняла ее и, когда гости расселись за праздничные столы. Она ничего не ела, молча сидя рядом с женихом. В самый разгар свадебного пира старший сын владетеля соседних земель Клайд Лукаш вышел перед столом новобрачных. В сильном подпитии, с трудом стоя на ногах, он принялся громогласно требовать, чтобы Велеса показала свое лицо. «А то вдруг слухи о неземной красоте невесты пустые враки! ‑ пьяно горланил он во всеуслышание, поднимая вверх огромный пенящийся брагой кубок. — Если она хотя бы на сотую долю красива, так, как о ней говорят, я выпью эту чашу до дна!». Разогретые вином гости принялись громко кричать, поддерживая полупьяного аристократа. Барон скривил рот в недовольной улыбке и вопросительно взглянул на избранницу. Невеста едва заметно кивнула жениху. Девушка поднялась из-за стола и плавным движением откинула плотную вуаль. Тишина незримой волной пробежала по рядам пирующих. Гости за столами замерли, забыв обо всем на свете. Лицо Велесы словно светилось изнутри удивительным, мягким светом, поражая неземной красотой. Тонкие черные брови, огромные сверкающие, как звезды, глаза, ярко-алые губы, волосы цвета вороньего крыла — все было восхитительно. На белоснежной груди девушки висел большой желтый самоцвет. Велеса накинула на лицо вуаль, и в зале будто приглушили свет. Гости стали тихо перешептываться между собой, постепенно приходя в себя. Клайд Лукаш мгновенно протрезвел. Не отводя горящих глаз от невесты барона, он подрагивающими пальцами погладил шрам на правой щеке, полученный в пьяной драке, а затем залпом опустошил кубок с брагой. Больше не произнеся ни слова, присмиревший дебошир отошел от стола новобрачных. Весь оставшийся вечер он просидел в дальнем углу зала, не сводя глаз с красавицы-невесты. Старый воин прервал свое повествование. Он глубоко затянулся из трубки и тонкой струйкой выпустил дым в темное небо. Над головами путешественников одна за другой загорались звезды. Лес безмолвствовал, словно заслушавшись давней историей. ‑ После свадьбы минул год, ‑ продолжил рассказ ветеран. ‑ Супружеская чета редко покидала родовое поместье. Гостей у них было мало. Судя по всему, молодоженов вполне устраивало общество друг друга. Сына соседа-землевладельца Клайда Лукаша с компанией приятелей стали часто видеть поблизости от замка барона де Пасленака. Отец Клайда через месяц после той свадьбы скоропостижно скончался. Как поговаривали, от непомерного чревоугодия. После смерти родителя Клайд Лукаш унаследовал отцовские владения вместе с титулом баронета. И вот однажды барон де Пасленак по традиции устроил для своих вассалов охоту на оленя. Старинная забава закончилась поздним пиром в замке барона. Вассалы вместе с гостями пили за здоровье сюзерена, славя его военные подвиги, верный глаз и твердую руку. По правую сторону от хозяина замка восседал его новый друг - баронет Клайд Лукаш, который зорко следил, чтобы бокал де Пасленака не оставался пустым. Велеса покинула разнузданное веселье в самом его начале. Далеко за полночь кто-то тихонько постучал в дверь спальни баронессы, расположенной в восточной башне замка. На вопрос «Кто там?» ответа не последовало. Взяв в руку маленький изящный кинжал, молодая женщина решительно отворила дверь. Внизу на винтовой лестнице мелькнула расплывчатая тень, и послышался чей-то короткий смешок. ‑ Кто здесь? — громко воскликнула Велеса. Ответом ей был тихий шепот «Сюда! Сюда!» и шорохи удаляющихся шагов. Встревоженная женщина стала быстро спускаться вниз, желая догнать незнакомца. Таинственный поздний гость заинтриговал ее, и леди не спешила звать слуг. Она была твердо уверена, что сможет защитить себя в своем собственном замке. Неизвестный все время был впереди, не позволяя не только настигнуть его, но даже увидеть. Из-за поворота винтовой лестницы Велеса могла видеть только пляшущую в свете факелов тень. «Сюда! Сюда!» ‑ снова и снова слышалось ей. Лестница достигла нижнего этажа. Здесь располагались гостевые покои. Впереди по коридору раздался скрип закрываемой двери. Не раздумывая, баронесса ворвалась внутрь комнаты и обомлела. На пышном ложе под шелковым балдахином лежал ее муж — барон де Пасленак, держа в объятьях незнакомую девушку. Страшный крик потряс стены замка. Ярко вспыхнул Желтый кристалл на груди у Велесы. Что в точности случилось дальше, никто не знает. Путники разом вздрогнули от треснувшей в огне костра ветки. Сноп огненных искр взлетел вверх и без остатка растаял в ночном воздухе. ‑ Той ночью разразилась страшная гроза, ‑ выпустив кольцо дыма, продолжил старый воин. — Проливной дождь лил весь день. А к вечеру в ближайшей от поместья барона деревне появились двое младших слуг из замковой прислуги. Это были девушка-служанка и маленький мальчик, сын садовника. Беглецы были с головы до ног перепачканы грязью и едва держались на ногах от усталости. Мальчик все время бредил, в горячке повторяя: «Грязь! Живая грязь…» Он умер на следующее утро. Молоденькая служанка сбивчиво поведала трагичную историю об измене барона. С ее слов выходило, что все случившееся той ночью в замке было подстроено Клайдом Лукашем. Он опоил барона и отвел его к продажной девке, а потом заманил в их спальню Велесу. Никто из слышавших рассказ служанки не мог понять, зачем Лукаш это сделал. Возможно, причиной была зависть к чужому счастью. По словам девушки, все обитатели поместья барона погибли страшной смертью. Спасшаяся служанка после той памятной ночи не могла больше уснуть и лишь беспокойно металась в постели. А по прошествии двух дней начала заговариваться. Целый день она без конца терла свои руки и лицо, повторяя «Грязно! Грязно…» На третий день бедную девушку нашли утонувшей в пруду. На поверхности воды оставалось лишь ее лицо, удивленно смотревшее в небо. Трое местных смельчаков отправились в замок, чтобы выяснить, что там случилось, но ни один из них назад не вернулся. На четвертый день к замку барона выехал конный отряд стражников, посланный градоначальником соседнего городка. Проехав несколько часов по размытой дождем дороге, воины приблизились к владениям барона де Пасленака. Деревня, расположенная у стен молчаливого замка, была пуста. На каменном мосту перед крепостью и у самых ее ворот были разбросаны трупы обитателей баронского поместья. Все они лежали навзничь, раскинув руки и уставившись широко открытыми глазами на проплывавшие в небе облака. Никаких ран на телах людей видно не было. Они просто перестали дышать. Судя по всему, жителей поместья поразила какая-то странная болезнь. Трупы умерших лежали нетронутыми после смерти. Обычного в таких случаях воронья и других любителей падали не наблюдалось, словно все живое опасалось приблизиться к проклятому месту. Присланные стражники, боясь подхватить неизвестную заразу, не решились заходить внутрь баронского замка. Они крепко-накрепко заколотили входные ворота крепости снаружи. С тех самых пор никто больше не приближался к заколдованному поместью. Со временем прежнее название замка забылось, и теперь окрестные жители называют его Проклятый. Старый воин закончил рассказ и постучал погасшей трубкой о торчавший из земли камень, выбивая пепел. — Значит, уже многие годы в замке никто не живет, — задумчиво произнес юный слушатель. — Но кто же тогда зажег огонь в центральной башне? Ветеран недоуменно вскинул голову и посмотрел на чернеющую на фоне ночного неба крепость. В одном из окон заброшенного замка мерцали кроваво-красные отблески пламени. ***