Выслушав приказание начальства, Лу Чжи поспешно удалился в свою комнату, где облачился в официальное одеяние. После чего подошел к зеркалу и принялся придирчиво себя рассматривать. Он увидел в отражении симпатичного молодого чиновника с аккуратными усиками. На юноше было надето новое шелковое чифу[19] с положенным по рангу изображением белой цапли. Широкий пояс украшали четыре инкрустированные серебром раковины. Ноги юноши были обуты в ботинки на толстой белой подошве, а на голове красовалась черная фетровая шапочка с белым матовым шариком и павлиньим пером. Вдоволь насмотревшись на себя в зеркало, Лу Чжи остался доволен своим внешним видом. Он внушал уважение перед грозной силой судебной власти империи и неотвратимость наказания за совершенные проступки. По крайней мере, инспектор Лу рассчитывал именно на такое впечатление. Удобно устроившись в служебном паланкине, судебный чиновник отбыл в императорский дворец. По дороге Лу Чжи выработал определенный порядок действий, и, прибыв на место, со всей энергией приступил к порученному делу. Сначала он занялся поисками ядовитого паука. На это ушло больше всего времени. Наконец виновник переполоха был обнаружен в трубе отопления, проходившей под полом покоев наложницы. По ней в комнату поступало тепло от жаровни. Сунувшийся в трубу стражник запутался в липкой паутине. Пытаясь освободиться, он отвлекся, а подкравшийся паук коварно укусил его в шею. Раненый стражник рухнул на пол и забился в судорогах. Вызванный к пострадавшему придворный врач Ван Жун, старый друг Лу Чжи, только развел руками. От яда черного паука противоядия не было - укушенного ждала скорая смерть. Слабый шанс выжить оставался только при укусе в руку или ногу. Тогда необходимо было тотчас отсечь пораженную конечность, а культю прижечь огнем. Укушенный пауком стражник был перенесен во двор, где вскоре потерял сознание, а чуть погодя скончался. Пока все занимались раненым, Лу Чжи придумал, как извлечь из трубы ядовитое создание. Под руководством чиновника дворцовые стражники подожгли в бронзовой курильнице семена горчицы и полыни. Полученный дым с помощью мехов и терракотовых трубок пустили в трубу. Насекомое начало задыхаться и попыталось сбежать через смежный проход. Здесь его уже ждали. Паука загнали в угол и поймали в магические сети «обездвиживания». После поимки виновника переполоха инспектор Лу незамедлительно приступил к расследованию причин происшествия. Первым делом он побеседовал с жертвой предполагаемого покушения - императорской наложницей Ян Мэй. Девушка еще не пришла в себя после нервного потрясения. Оказалось, что правящий император лишь недавно попал под действие ее юных чар. Возвышение новой наложницы произошло стремительно и для многих во дворце неожиданно. А пять дней тому назад Ян Мэй повысили до высочайшего первого ранга «хуангуйфэй — императорская драгоценная наложница». Теперь в соответствии с законом, если она родит правителю сына, то получит статус матери наследника престола и особые привилегии. Дрожащим от волнения голосом Ян Мэй поведала следователю о тех, кто мог позавидовать ее положению при дворе. После беседы с наложницей инспектор-чжуши провел тщательный обыск на территории дворца. Во внутреннем дворике под одним из окон гарема была обнаружена скомканная рисовая бумага с пожеланиями гибели неизвестному адресату и раздавленными сверчками. В комнате за стеной проживала бывшая фаворитка императора, наложница второго ранга «гуйфэй — драгоценная наложница» Ма Фанг. Лу Чжи закинул широкий невод. Чрезвычайно строгим тоном он по очереди допросил шестерых служанок отвергнутой любовницы правителя. Одна из них, Пэн Линг, во время допроса дрожала и заикалась, а потом вдруг расплакалась. Выяснилось, что третьего дня госпожа посылала ее на рынок купить сверчков. И не музыкальных или бойцовых, а тех, что дешевле, для еды. Зная, что черные пауки, живя на воле, предпочитают охотиться на сверчков, Лу Чжи тут же отправился в покои Ма Фанг. Церемонно раскланявшись, он приступил к осторожным расспросам. Подозреваемая была растеряна, путалась в показаниях, а несколько раз явно солгала по мелочам. Тогда судебный чиновник повел допрос более напористо. В конце концов, под весом улик и перед угрозой применения жестоких пыток наложница призналась в желании навредить удачливой сопернице. Четыре дня назад она купила на черном рынке и тайком подкармливала сверчками ядовитого паука, готовя его к покушению на Ян Мэй. Картина происшествия теперь полностью прояснилась. Итоги проведенного расследования Лу Чжи в конце дня представил начальнику дворцовой стражи Су Донгу, а тот на вечернем приеме сделал доклад императору. Сын Неба милостиво распорядился сохранить жизнь черному пауку и передать его Главному хранителю дворцового зоопарка. Наложница Ма Фанг была приговорена к смертной казни. От пыток устрашения в связи с добровольным признанием ее освободили. По истечении двух недель преступницу должны были заклеймить, а потом забить бамбуковыми палками до смерти. Сообщников у коварной завистницы не оказалось. Близкие родственники преступницы подлежали лишению имущества и ссылке в удаленную провинцию на севере империи. *** Лу Чжи прервал безрадостные воспоминания и сделал глоток ароматного чая. «Куда же делось так нужное мне сегодня поэтическое вдохновение?» ‑ вновь подумал чиновник. Ему необходимо было поспешить. До торжественного приема в императорском павильоне Поющих Цикад оставалась всего два дня. Поводом для роскошного банкета послужило трагическое событие. Одну луну назад в окрестностях гор Юньшань на юге империи со страшной силой затряслась земля. В результате землетрясения были разрушены тысячи построек, погибли многие сотни людей, а еще большее количество жителей пострадало и пропало без вести. Придворные астрологи объяснили случившееся гневом богов и предсказали в ближайшем будущем для империи неисчислимые бедствия. Чтобы умилостивить Небо, а заодно успокоить народные волнения по всей стране были проведены пышные ритуалы жертвоприношений богам. Священные алтари в храмах наполнились рисом, зерном и фруктами. Император Сяо-Гун лично возглавил ночное шествие к Главному Храму столицы. Взойдя на Алтарь Неба под звуки ритуальной музыки, он трижды преклонил колени перед табличкой Владыки Неба, молясь о благоденствии и процветании государства. По совету пяти министров император провозгласил новый девиз правления «Всеобщее благополучие». В честь этого знаменательного события по давней традиции устраивались состязания лучших поэтов страны. Уже через два дня на банкете в императорском дворце соберутся все именитые стихотворцы как из столицы Пухэн, так и из самых отдаленных провинций обширного государства. К сему важному испытанию сейчас и готовился Лу Чжи. Для этого он уединился в своем домашнем кабинете. Скромный инспектор не считал себя великим сочинителем и знатоком стихосложения, но входил в число известных поэтов столицы. Сочинять стихи ему помогала феноменальная память. За короткое время он мог в уме перебрать сотни слов в поисках подходящей рифмы. Эту способность Лу Чжи объяснял для себя хорошей наследственностью и ежедневным употреблением чая. Кроме того, следуя совету близкого друга, придворного медика Ван Жуна, Лу Чжи последние три недели ежедневно выпивал чашку горячего топленого масла. Ван Жун вычитал в одной из старинных хроник, что в монастырях на севере Чжоу монахи уже много веков таким способом повышали ясность ума и концентрацию при медитациях. Привычка к кропотливой и упорной работе на должности старшего дознавателя восточного округа столицы, безусловно, способствовала успехам Лу Чжи на поэтическом поприще. Возможно поэтому, порой из-под его кисти выходили весьма достойные строфы. Инспектор с трудом верил чужим россказням, что стихи можно сочинять при помощи какого-то вдохновения. Будь славен в веках наш император Сяо-гун, Подобно Солнцу землю освещая. Пусть длится нити жизнь без счета лун, Во власти и богатстве процветая. Империей правь твердою рукою, К смиренью грубых варваров склоняя, Знамена жалкие стопою мощною Врагов разбитых попирая. Все страны дальние склонятся пред тобою Трону империи на верность присягая. Мужи достойные огромною толпою Спешат к двору, талантами блистая… Дальше хвалебные стихи упорно не складывались. И чай, увы, не смог вернуть инспектору Лу прежнее поэтическое настроение. Вечерний полумрак, окутавший кабинет, лишь слегка отступал перед светом двух масляных светильников, установленных на высоких треножниках. Тени на свитке перед инспектором колыхались в такт движениям пламени светильников. «Наверное, я уже исчерпал дневной запас лести», ‑ с легкой иронией подумал про себя Лу Чжи. Кротко вздохнув, чиновник поставил пиалу на чайную доску. И тут ему в голову пришла нужная рифма. Инспектор Лу быстро повернулся на коленях к письменному столику на низких ножках. Придерживая левой рукой рукав халата, вдохновленный поэт взял с подставки кисть с острым кончиком из овечьей шерсти и занес ее над бумагой, словно копье. За спиной чиновника с погруженного во тьму потолка бесшумно упала тонкая паутинка, на которой висел лоскут ткани. Кусочек сукна на мгновенье опустился в пиалу с чаем и тут же взмыл кверху. Под потолком комнаты раздался еле слышный поющий звук. «Не зря я приказал повесить на потолочные балки сигнальные шнуры», ‑ подумал Лу Чжи и бросился к стене. В то место, где только что сидел поэт, вонзилась и мелко задрожала маленькая стрелка с пушистым оперением. Инспектор Лу сдвинул в сторону настенный свиток и выхватил из ниши лакированную трубочку с отверстиями. Прижав ее ко рту, он резко дунул. По комнате разнесся длинный переливчатый свист. Под потолком послышались невнятные шорохи и писк. Затем раздались звуки ожесточенной борьбы, и все стихло. Внезапно от потолочной балки отделился темный силуэт. На доски пола с оглушительным грохотом рухнул неизвестный в черной одежде. Лу Чжи присел на корточки и ударил кулаком в неприметную половицу. Та легко провернулась вокруг своей оси, и прямо в руку чиновнику прыгнул короткий меч. Инспектор Лу одним прыжком подскочил к поверженному лазутчику и приставил лезвие меча к его горлу. Неудачливый убийца не двигался с места, лишь безумно вращая глазами по сторонам. Странное существо, похожее на крупную летучую мышь с торчащими на крыльях иглами, неслышно слетело сверху и опустилось на плечо Лу Чжи. Взгляд убийцы остановился на диковинном создании. Панический ужас заплескался в его округлившихся глазах. Экзотическая тварь была летуном-кровососом, купленным судебным чиновником у торговца из Вендарии. Легкий укол иглы летающего вампира вызывал у жертвы полный паралич на один-два часа. За это время тихий охотник-кровопийца высасывал из беспомощной добычи всю кровь. Специально выдрессированное магами существо имело прозвище Красноглаз. Оно жило под крышей дома Лу Чжи уже полгода и вполне оправдало себя в качестве тайного охранника. Стоило лишь дунуть в специальный свисток, как летун тут же нападал на нежелательного гостя. Снаружи раздался топот ног, и в кабинет с шумом ворвались двое ближайших помощников инспектора - близнецы Линь Бо и Линь Гу. Они застыли в дверях, оглядываясь по сторонам и тяжело переводя дух. Братья были похожи друг на друга как две капли воды. Лу Чжи постоянно их путал и поэтому приказал носить на халатах бирки с именами. ‑ Опять в облавные шашки играли? — грозно спросил своих подручных инспектор. ‑ Никак нет, господин! ‑ ответил за обоих братьев стоявший справа близнец. — Обходили дозором… ‑ Дом снаружи, ‑ продолжил его брат. — На старом тисе сзади дома… ‑ На стволе появились царапины, ‑ завершил доклад брат-близнец. Привычка братьев заканчивать фразы друг за друга не поддавалась никакому исправлению. «Так вот как лазутчик проник под крышу», ‑ понял Лу Чжи. Он строго посмотрел на близнецов, и те виновато потупились. ‑ Когда вы нужны, вас никогда нет на месте! — отчитал помощников чиновник. — Лазутчика связать и доставить в тюрьму восточного округа столицы. Обеспечить ему надежную охрану. К преступнику никого не пускать. Да, и не забудьте хорошенько обыскать негодяя во избежание ненужных сюрпризов. Судя по духовой трубке, он родом из южных провинций. Я допрошу его завтра утром. Тогда и узнаем имя заказчика покушения. Наблюдая за тем, как помощники ловко связывают парализованного убийцу, Лу Чжи подошел к чайной доске и взял в руки пиалу. По ободку чаши напиток окрасился в красный цвет. «Вот, змеиный сын, успел-таки чай ядом испортить!» ‑ с досадой подумал Лу Чжи. В коридоре дома снова раздались шаги, и в комнату вбежал запыхавшийся гонец с биркой судебного ведомства на груди. «Вечернее чаепитие окончательно испорчено», ‑ подытожил про себя хозяин дома. ‑ Господин! — вскричал посланник, склонившись в низком поклоне. — Вас срочно вызывают в Министерство Наказаний! Найдено место, где скрывается Огненная лиса Бай Ли! Лу Чжи невольно вздрогнул и выронил чашку с остатками чая на пол. Его любимая пиала разбилась вдребезги, разлетевшись по комнате мелкими осколками. «Надеюсь, что хоть это к удаче!» ‑ огорченно подумал инспектор. Глава 9. Звериными тропами Что чувствует дичь, убегая от смерти, Узнаешь, лишь сделавшись ею на час. Остаться ли монстром, иль быть человеком? Решение должен принять ты сейчас. Арбалетный болт с силой ударил Норма в плечо. Ратник крутнулся на месте и с размаху упал в высокую траву. Он полежал без движения, приходя в себя от внезапного нападения и прислушиваясь, после чего осмотрел рану. Боль была терпимой. Стрела пронзила мышцы плеча, но прямой опасности для жизни не было. Недолго думая, ратник резким движением выдернул арбалетный болт из раны. Выступила кровь, и левая рука сразу онемела. «Слава богам! ‑ подумал ратник. — А ведь на три пальца ниже и все могло быть намного серьезнее. Откуда же в меня стреляли?» Воин притаился в зарослях травы посередине широкого луга. До ближайших деревьев было не менее ста румпов. С трудом двигаясь и кривясь от боли, ратник достал из котомки кусок чистой материи и туго перетянул рану, чтобы остановить кровь. «Враг должен подойти ближе, чтобы убедиться в моей смерти, ‑ внезапно понял раненый и крепко сжал рукоять меча. — Если это та злобная старица, то она может быть не одна». По травинке перед глазами Норма куда-то спешил трудолюбивый муравей. На другом стебельке травы махало крылышками крохотное насекомое. «Да ведь это не травинка, а верхушка дерева вдалеке, ‑ вдруг понял ратник. — И вовсе не букашка, а какая-то птица машет мне крылом, сидя на ветке. Она похожа на того пернатого крикуна, что давеча спас нас с Согларусом на Чудном озере!» Пестрая птица усиленно махала крыльями, словно звала воина к себе. «Ладно, ‑ решил про себя Норм. ‑ Терять особо нечего, попробую двинуться в ту сторону». Раздвигая стебли травы окровавленными ладонями, воин, как мог быстрее, пополз к дереву со странной птицей. Неожиданно твердая почва под локтями куда-то пропала, и воин заскользил головой вниз по пологому склону оврага. С нарастающей скоростью сползая по песчаному грунту, Норм стал подгребать ладонями. Он смог развернуться ногами вперед и, достигнув дна оврага, мягко приземлился на стопы. Внизу было прохладно и тихо. Казалось, что окружающую тишину можно было пощупать руками. Вдруг откуда-то сбоку ратник услышал глухое рычание. Волосы на голове воина сами собой зашевелились, а на затылке встали дыбом. Медленно повернув голову, Норм увидел на противоположном склоне оврага между спутанными корнями кустарника темный лаз. Оттуда крадучись и кровожадно сверкая красными глазами, вылезал здоровенный волколак. Под блестящей в лучах солнца шкурой оборотня тугими узлами перекатывались могучие мышцы. За спиной зверя во тьме логова горели еще две пары глаз. Не отводя взгляда от волколака, Норм нащупал рукоять меча и медленно обнажил клинок. Прижавшись боком к склону оврага, ратник стал осторожно, шаг за шагом, отходить назад. Он старался не поворачиваться спиной к звероподобному монстру. Волколак поднял вверх массивную морду и втянул носом воздух. ‑ Сарра! У нас таки ужин! ‑ с довольным видом щелкнул зубами человек-оборотень. — Молодой человек! Прошу таки извинить старого зверя! Когда я был ростовщиком в Йонесбурге[20], у меня таки обед завсегда состоял из трех блюд. Какие, знаете ли, славные были времена! Теперь-таки приходится питаться, чем попало. ‑ Так вы монстр или человек? — сдержанным голосом спросил Норм, пытаясь выиграть время. Он выставил перед собой меч, вжимаясь спиной в склон оврага. Из норы показалась круглая голова самки волколака. Мех Сарры был белого с рыжими подпалинами окраса, в отличие от темно-коричневого цвета шерсти самца. Женщина-оборотень хищно оскалила крупные зубы и просипела: ‑ Иакков! Ты что, не мог пожирнее ж человечка подыскать? Перед зверями стыдно ж такого тощего есть! Того и гляди ж, наш милый мальчик костью подавится! Самка грациозно выпрыгнула из лаза и мгновенно перегородила Норму путь к отступлению. Волколак Иакков, высоко подняв хвост, стал, крадучись, обходить ратника с другой стороны. Склоны у оврага в этом месте были довольно крутыми и высокими. «Быстро выбраться наверх вряд ли получится, ‑ прикинул Норм. — Надо решаться!» И ратник в длинном прыжке устремился вперед. В два скачка он достиг противоположного склона оврага и нырнул в лаз. От входа вглубь звериного логова испуганно отпрянул волколак-малолеток. ‑ Молодой человек! — взвыл оборотень Иакков. — Что вы таки себе позволяете?!