Дикий крик со спины заставил Тараса броситься обратно во двор. Вбежав, он увидел такое, от чего кровь стыла в жилах… Татьяна дралась с той женщиной, которая ее перевязывала… точнее, не дралась, а… – Таня! Тарас бросился, пытаясь разнять… ему удалось оторвать эту женщину… и тут он поймал взгляд Татьяны – он был такой же, как у того мужика. Мертвый, нечеловеческий взгляд… Господи… – Таня… Они с той женщиной упали назад… Татьяна в другую сторону, но начала подниматься. К ним подбежали люди, вооруженные и нет. – Таня! Бах!!! Грохот ружья перекрыл крики, Тарас своими глазами видел, как Татьяне снесло голову… врагу не пожелаешь. Она упала. – Ты чо?! Тарас вскинул пистолет, мужик целился в него из турецкого дробовика. – Она мертвая была! * * * – Ты что, не видел? – Опусти ствол. – Ты первый. Тарас вдруг понял, что женщина, которую он отбивал у Татьяны, умерла. Он участвовал в войне и знал, как умирают люди. Опустив пистолет, он тяжело поднялся. – Это чо, а? – растерянно сказал он. – Мне брат из Москвы звонил, – сказал мужик с дробовиком, – у них там хуже намного. Сказал – надо в голову стрелять, иначе не убьешь. Женщина, которая умерла, внезапно открыла глаза, осматривая враз ставший незнакомым мир. Чувства ушли, оставив одно. Голод! – Она живая! – крикнул кто-то. – Отскочи! Тарас шагнул в сторону, мужик опустил ружье и выстрелил. На камуфлированные брюки Тараса брызнуло склизким… И тут появился джип. На джипе был наскоро распечатанный тризуб на стекле и подпись «Правый сектор». Из джипа вышли двое, один был сотник, другой в полицейской форме. Автоматы у обоих. – Братан, ты тут? Перед боевиками расступились. – Чо. Норм все? – Лучше бы людям помогли, – сказал мужик с ружьем, – патриоты, вашу мать! – Че ты сказал, вата?! Бах! Мужик выронил ружье и упал. – А-а-а! Жена закричала и бросилась к упавшему. Бах! Жена поскользнулась и упала на бегу. Второй боевик вскинул автомат: – Тихо всем! Сотник направил пистолет на людей. – Значит, так, вата. Время ваше тут вышло. Сейчас будем зачистку делать. Кто москаль – лучше на Россию выехать[23]. За мат русский – будем на месте убивать, вот как сейчас. Слава Украине! * * * – Не слышу! – Героям слава, – нестройно ответили несколько человек. – Вот так. Учите мову, иначе вобьем. Пошли, братан… В машине Тарас немного хлебнул горилки. Полегчало… хотя в душе была какая-то ледяная пустота, которую уже не заполнить ничем. – Тут чо, твоя постоянка была? – спросил сотник. – Так[24]. – Ладно, не время, – сказал сотник, – похоже, борода всему пришла, в Америке такое же делается, полный аут. Мы ща едем в одно место, там побратимы кое с кем договориться должны. Еще с фронта подскочат… короче, все путем будет. Не кисни, выпей еще. – Ни, – сказал Тарас, – не буду… На развязке встретились с побратимами с фронта, те были на бронетехнике и привезли немало трофеев. Тут же вооружились. Прибывшие в выражениях не стеснялись. – На семи бэтээрах выходили, три по дороге сдохли, пришлось бросить! Самая сильная армия в Европе, на! Где эта гнида жирная, Порох, я его очком на танковую пушку посажу и на Луну отправлю?! – Поехали, посмотрим… Когда доехали до Кончи Заспы, где в поселке Козин президент Украины выстроил имение в стиле Белого дома, то обнаружили, что они не первые. Там уже стояли бронетранспортеры десантников и несколько машин от ВО «Свобода». – О… слава Украине! – Героям слава. – Че. Не застали? – Сам видишь. У дураков и мысли сходятся. Несколько держохоронцев, и все. Песды им дали, а чего? – Интересно, куда он дернул? – На Липецк, наверное. – Вот, зрадник! Не сговариваясь, посмотрели на дом.