— Она не лера, а юная фера! — рыкнул в ответ отец, он редко по настоящему повышал голос особенно на матушку, но сейчас не сдержался. — Она оборотница и должна есть, чтобы укрепить дух зверя. Много есть! Скоро настанет момент ее оборота, не мешай ей утолять голод! Не лезь к ребенку! — Она маг и не нужно ей там ничего укреплять, — как-то уж слишком язвительно произнесла матушка, при этом еще и как-то высокомерно улыбаясь, словно пыталась уколоть отца. Разозлить его еще больше. — Дай Боги, обернуться у нее не получится и можно будет успокоиться. — Моя дочь — оборотень! — от тона отца повеяло северным холодом. — И если я узнаю, что ты делаешь хоть что-то, Гвена, чтобы её кровь ослабла, то буду очень зол. Меня, итак, воротит от того, что я еду просто сдавать её как разменную монету в угоду этому старому, зажравшемуся от своей безнаказанности ящеру. И если бы не вероятность того, что война затронет и нас, я бы никогда не подпустил своих детей к тому дворцу. — Это такие возможности! Нам нужен союз! — фыркнула мать. Ее упертость начинала меня пугать. Она ведь даже не слушала, что папа говорит. Будто считала его глупцом, а себя самой умной. — Не ценой чести моей дочери! — тон отца становился все холоднее и колючей. — Вся надежда на то, что она быстро найдет своего избранного, и тогда разрыв этой нелепой помолвки не будет смотреться так унизительно. — А может, и не разорвут! — мама выпятила вперёд подбородок. — Может, там избранная у него будет из побродяжек, так и выгоднее будет на троне казаться наша Рьяна. Она ведь лера... — Она фера! — Я дернулась от рыка отца. — Ты не понимаешь, женщина, что такое зов крови! Магичка! Что с вас взять, предатели собственной крови. Молодой генерал Айдан Свирепый — чистокровный дракон и неважно, кто будет его избранной. Он никогда не оскорбит её наличием другой, а тем более жены. — Но это предложение его отца — императора! — Вот это меня и настораживает, глупая ты женщина. Хотел бы он заключить мир, так сделал бы это. К чему все эти помолвки? Он ведь знает, в каком мы положении. У наших границ полчища красноглазых. Спятившие собираются в стаи, организовывают логова. Лезть в войну между идиотами магами и драконами мне крайне невыгодно. Еще и его постоянный интерес к нашим копям. Уж часто он расспрашивает о наших драгоценных камнях. Его людей видели и на россыпях. Везде свой нос сует, ящер. — Маги не идиоты! И я не глупая! — процедила мама, услышав только эту часть фразы, остальное пропустив мимо ушей. — Мы величайшая раса... — ... предавшая собственную кровь и магию и теперь трясущаяся над её крохами, — грубо припечатал её отец. Такого от него я ещё никогда не слышала. — Да как ты смеешь, Карвин! Папа лишь высокомерно, немного в издевательской манере хмыкнул, словно копируя маму. Ее мимику и жесты. Бросил короткий взгляд на перепуганную меня и опомнился. Сообразил, наконец, что их внимательно слушают. Поджав губы, он отвернулся, демонстрируя матери, что разговор себя исчерпал. А я, смутившись, опустила взгляд на свои руки. Вопросов в моей голове стало ещё больше. Выходит, что помолвка действительно не настоящая. Или я побуду немного женой, а потом меня выкинут? Или так и не стану ей? Сначала меня назовут невестой, а затем отвергнут как неугодную. Этого папа опасался?! Что меня опозорят таким образом. Как-то вся прелесть этой поездки резко померкла. Я мало что знала об Айдане Свирепом. Слишком молод, чтобы быть генералом драконов. Юнец, которому папа подарил чин и армию. Но в то же время его боялись и шептались, что Айдан не проигрывает и ставит на колени лердов одного за другим. Его армия стремительно продвигалась на север. Интересно, такой может просто так разрушить репутацию своей договорной невесты? Наверное, да. А может, рано я переживаю. До заключения брака ещё столько лет пройдет. Пока совершеннолетней стану. А вдруг и правда истинного встречу. Но это получается не смогу выйти за него, потому что с каким-то там Айданом буду в союзе. Сжав ладони в кулаки, нахмурилась. Что-то грохнуло сзади. Карета брата нагнала нас. Максен выглянул и жестом поинтересовался всё ли у нас в порядке. Видимо, услышал рык отца. Родители кивнули. Я же поморщилась, заметив, что Филлия опять заходится в истерике. Её характер, казалось, с каждым днем становился всё хуже. Подняв руку, племянница выкинула в окно кареты целый пирожок. — Хочу сладкий! Дайте! — заорала она. — У Рьянки есть сладкий. Хочу! Ни слова не говоря, мама у меня забрала корзинку и передала её брату, высунув руку наружу. Я только и смогла что бестолково моргнуть, глядя, как эта дурная сопливая пакость принялась ковыряться в ней. Мой живот грустно заурчал, намекая, что совсем не наелся. Глава 3 *** Карета катилась по неровной после затяжных дождей дороге. Кучер подгонял лошадей, стегая их коротким кнутом. Каждый такой хлесткий удар заставлял меня вздрагивать. Солнце склонялось к горизонту на западе, а с восточной стороны на небо наползали тяжелые, просто свинцовые тучи. — Ночью будет гроза, — недовольно пробормотал отец. — Говорил же, не стоит выезжать! Могли бы и обождать день или два. — А что нам эта гроза?! — мама передернула плечами. — Не пешком же идем! В ответ от отца ей достался очередной тяжелый взгляд. Мой живот упрямо урчал, требуя еды. Но никто мне мою корзинку так и не вернул. И можно было попросить отца, чтобы он добыл для меня пару пирожков, или отдал то, что приготовили для них. Я точно знала, что у него в узелке есть и сыр, и вяленое мясо. Только вот гордость мне не позволяла. Я знала, как возмутится мать. Будет намекать, что я и без того не отношусь к изящным девушкам. Что во время танца не порхаю над полом как бабочка. И щёки у меня присутствуют, и скулы не торчат. Но проблема заключалась в том, что я нравилась себе такой, какая есть, и выслушивать всё это в свой адрес не желала. Уж лучше сидеть голодной, чем оплёванной. Задрав подбородок, отвернулась и уставилась в окно. Да, моя гордость порой выходила за границы, но ничего с ней я поделать не могла. Пейзаж снаружи изменился. Теперь с обеих сторон дороги стоял густой дремучий лес. Иногда на деревьях я замечала белок. Один раз в сторону кареты выскочил заяц, но, заметив нас, быстро скрылся в высокой траве. — Странно, — отец потер подбородок, — почему мы едем этой дорогой? Развернувшись, он постучал в небольшое окошко за своей спиной. — Да, фер? — оно мгновенно открылось и показалась неприятная щербатая физиономия нашего возницы. — Почему едем этой дорогой? — повторил свой вопрос отец. — Как почему? — кучер, казалось, удивился. — Так было велено. — Кем? — отец приподнял бровь. — О, Боги, Карвин! — мама закатила глаза. — Ну, конечно, мной! Северо-восточный тракт забит разным сбродом. А этот путь пусть и длиннее на два часа, зато свободен. — Он не охраняется воинами императора! — зарычал папа. — А у нас с собой десяток всадников, и всё! Ты чем думала, отменяя мои указания?! — Головой! — фыркнула мать. — Кому мы нужны? Прямо ждет здесь под кустами армия красноглазых, чтобы напасть на тебя. — Какие указания, фер? — позволил себе вмешаться в их разговор возница. — Разворачивайся! И немедленно! — Мы потеряем два часа минимум... — теперь ворчал наш кучер. — Я сказал — разворачивай карету! — папа явно терял терпение. На его пальцах мгновенно заострились когти. И отчего-то в этот момент я сильно испугалась. Словно что-то сердце кольнуло. — Отец, — выдохнула, но меня, ожидаемо, не услышали. Позади загромыхала вторая карета. Она поравнялась с нами, и из окна выглянул обеспокоенный Максен. — Отец, что происходит? — брат выглядел не только взволнованным, но и крайне уставшим. Его жена Линнель и вовсе дремала. А эта мелкая поганка Филлия уплетала яблоко. — Мы поехали не по той дороге! — процедил папа. — Твоя мать решила, что умнее нас двоих. — Карвин, мы же едем по территории драконов! — возмутилась мама. — Что нам может угрожать? — Дезертиры, голодающие мужики из деревенских, красноглазые... Ну, это если даже не вдумываться, — как-то уж очень сурово процедил Максен. — Разворачиваемся! — И ты туда же! — воскликнула матушка. — Я хочу попасть ко двору императора, минуя все эти заторы на тракте, и не желаю торчать на дороге вместе с крестьянами, торговцами с их вонючими телегами, и чтобы на меня глазел разный сброд. Боги, там же нищие! Они вечно тянут свои руки в окно кареты. Только заразу разносят! — Я сказал — мы едем на большой тракт! — рык отца разлетелся по пустынной дороге. — И если ты ещё раз позволишь себе отменить мой приказ, я буду крайне зол! — Ну, конечно, женщина же существо бесправное, особенно если она магичка! — Ты в последнее время невыносима! — взорвался отец. — Делаешь все мне назло! Чего тебе не хватает, Гвена?