— Мм… — дрогнули губы друга, — мм… Юган поджал губы, отчаянно ненавидя свое безмолвие. Гварен говорил сейчас с ним лишь мысленно, да и не нужны им оказались слова. Достаточно было взглянуть друг другу в глаза. Юган лег на пол рядом с волком и придвинулся к его боку спиной, будто таким образом защищая. Зверь тихо рыкнул в знак благодарности и снова опустил голову на лапы. Вскоре дыхание друга успокоилось, только Ладвик продолжал смотреть на небо, усеянное крошкой мерцающих звезд. Файона не решилась вернуться в комнату. Разговор в кабинете ректора измотал, забирая последние силы, хоть и успокоил душевно. Ведьма посмотрела в окно, опираясь ладонями на подоконник. Совсем стемнело. Отбой давно объявлен, и сферы погасли. Хотя чего ей страшиться? После сегодняшнего дня ее мало чем можно испугать, да и второй ошейник не наденут… Она оглядела опустевший двор, замечая на одной из дорожек темный силуэт. — Мастер Бродик… — Она приникла к стеклу, понимая, что не успеет открыть окно до того, как ведьмак пересечет двор и покинет его. Ведьма часто задышала и с силой дернула ручку на раме, но та только тихо скрипнула, не поддаваясь. Файона снова прижалась лбом к холодному окну, в отчаянии глядя вниз. Словно почувствовав ее присутствие, ведьмак лишь замедлил шаг и поднял руку, пальцем указывая на одну из башен. Макдара замерла от неожиданности. Понял, что она наблюдала за ним? Хотя какая сейчас разница? Она поглядела на Южную башню и блестевший стеклянный купол, венчавший ее крышу. Неужели там? Неужели он подсказал ей? Файона немедленно отпрянула от подоконника и побежала по коридору, собираясь спуститься во двор. Когда она вышла на крыльцо, Бродика уже не было, словно привиделся ей этот странный ведьмак. Оглядываться она не стала, просто продолжила бежать. Она поднималась с этажа на этаж, все выше и выше, пока не остановилась перед высокими двойными дверьми. Без собственной силы ведьма была беспомощна, поскольку кромешная тьма не позволяла разглядеть все толком. Дверь поддалась, стоило толкнуть ее обеими руками, и Файона оказалась под сводом прозрачного купола, в лунном свете различая того, кого так спешила увидеть. Ладвик поднял голову, не решаясь встать и потревожить спящего товарища. Она жива, цела, свободна, пусть и блестит унизительное кольцо на шее. Значит, Саргон позволил остаться в замке. Это было великим облегчением. Ведьма бесшумно подошла к зверю, с удивлением замечая рыжего Югана. Кажется, не одна она переживала за этого волка. Отчего-то на душе стало теплее при виде того, как огромного зверя охранял тощий мальчишка. Файона села рядом с Ладвиком и одной рукой обняла его за шею. Шепотом, чтобы не разбудить спящего даланея, принялась рассказывать, как все прошло, при этом не переставая поглаживать мягкую шерсть. Зачем она все это говорила? Не важно, скорее, чтобы успокоиться самой. Или ей казалось, что так правильнее, чтоб он знал все, каждую деталь? Келейр осторожно отжала ткань платья, понимая, что всех пятен ей не отстирать. Она стряхнула свое порванное сокровище и вышла из ванной. Совсем стемнело, звезды вспыхивали на безоблачном небе. Отбой, а Рейн до сих пор не вернулся. Лиса взволнованно поглядела на входную дверь. Ректор вызвал его к себе, и, по-видимому, их беседа затянулась. Она перекинула платье через раскрытую дверцу шкафа и бережно пригладила порванное кружево. Тревога не покидала Келейр со времени прибытия в замок. Она не переоделась перед тем, как въехать в замок, и конечно же это не могло укрыться от любопытных глаз. Сейчас все слишком ошеломлены и растерянны, но вскоре поймут, что их одурачили. — Готовь кулаки, Тайернак… — вздохнула лиса, снова проводя ладонью по мокрому платью. — Броган, — раздался совсем рядом недовольный голос дракона. Келейр подпрыгнула от неожиданности. Как она могла так увлечься мыслями, что пропустила возвращение Рейна? — Что? — непонимающе отозвалась она. — Не Тайернак, а Броган. Посмей только еще раз забыть об этом, — сердито проворчал ее взъерошенный муж. И правда, она совсем забыла. Не Тайернак — Келейр Броган. Именно так. Поразмышлять или смутиться ей не дали. Рейн собственнически привлек жену к себе и поцеловал. Губы его были прохладными и настойчивыми, и стоило ему прекратить свою ласку, как Келейр разочарованно вздохнула. — Идем! — потребовал дракон. Он схватил ошеломленную жену за руку и потянул к дверям. — Куда? Зачем? — попыталась освободиться лиса, но ее уже тащили по темному коридору. Рейн обернулся к ней на мгновение. Синие глаза ярко вспыхнули в полумраке. — Зал Баркарна. Мы идем туда, — не объясняя подробнее, дракон снова увлек ее за собой. Келейр бежала следом, не понимая, что происходит. До тех самых пор, пока они не достигли верха башни. Задыхаясь, лиса прислонилась к плечу Рейна. — Пришли… — Он толкнул дверь, и они вошли в зал. Келейр была ошеломлена звездным небом, открывшимся с высоты, и не сразу заметила того, к кому они так спешили. Когда же взгляд лисы опустился ниже, она разглядела силуэт огромного волка, и знакомый взгляд зверя заставил ее немедленно зажать рот ладонью. — А ты тут неплохо устроился… — тихо проворчал дракон, подходя к товарищу и замечая пришедших раньше ведьму и Югана. Файона опустила голову на шею волка и спала, позволив себе долгожданный отдых. — Как же так? — едва слышно выдохнула Келейр, осторожно подходя к Ладвику. Она несчастно шмыгнула носом, но немедленно приказала себе держаться и не показывать своих чувств. Вот, значит, почему Рейн задержался. Волк тихо рыкнул и ткнулся головой в руку лисы, словно подбадривая ее. Келейр осторожно погладила его и опустилась на пол рядом с драконом. Что бы ни случилось с Гвареном, наверняка все наладится. Келейр не была сильна в волчьих обращениях и обычаев стаи толком не знала, понимала только, что все пошло не так, как должно. Но сейчас они могли разделить с другом это бремя, быть рядом. Рейн оперся спиной на бок волка и проворчал: — Что ж ты тощий такой? Утром вся шея затечет… Гварен хлестнул товарища по ноге хвостом и в ответ получил дружеский тычок локтем под ребра. Келейр устроилась рядом с мужем, закрывая глаза. Время близилось к полуночи. Волк вновь поглядел на небо над их головами. Новый день укажет новый путь. И это будет хороший путь. Стражи прибыли гораздо раньше, чем их ожидали в замке. Ястреб возвестил об их приближении своим кличем, и Белла протянула руку, с облегчением встречая питомца. До рассвета оставалось еще не менее часа, и Вардван заклинанием поднял несколько сфер, указывая путь четверым всадникам. Стоило воротам открыться, как стражи въехали во двор и остановились неподалеку от Белой башни. Лошадь Хью уже была оседлана и ожидала своего хозяина. Маг вместе с Саргоном вел угрюмого ведьмака. Макдара глянул полным ненависти взглядом на молчаливых конвоиров и, звякнув оковами, остановился, ожидая своей участи. Ректор поприветствовал прибывших мужчин и коротко переговорил с начальником стражи. — Прошу помнить, что кольцо смирения имеет и обратное действие. Не только пленник не может пользоваться собственной силой, но и вы не сумеете применить к нему магию, — заметил в конце разговора Элазар. Начальник стражи молча кивнул, затем принялся отдавать распоряжения своим людям. Ректор поглядел на Эверета. Маг похлопал по шее свою нетерпеливую лошадь и хмуро глянул на товарища. — Моя смерть будет на твоей совести. — Хью подергал крепления дорожной сумки. — Раегдан пойдет войной на Ар-фен, и я первый попаду на копья! — Ты драматизируешь, Хью. — Саргон расстроенно покачал головой. — Согласись, Арис? Вардван только закатил глаза и махнул рукой на вечно спорящих товарищей. Вскоре небольшая группа, включая Эверета, двинулась в путь. Ректор смотрел им вслед, пока они не скрылись за воротами. Рядом вздохнул Вардван, и Саргон повернул к нему голову, поинтересовавшись: — Волнуешься, что Силлаг попытается сбежать? — Эверет убьет его раньше, чем он рот успеет открыть. Я бы на его месте особо резких движений не делал, — задумчиво отозвался Аристакес. — А что, если он намеренно поступит именно так? — нахмурился Саргон. — Предпочтет смерть от руки охотника, чтобы избежать публичного позора? — Маг приподнял черную бровь. — Возможно. Но тогда и Хью несдобровать. — Я думаю, что твоему дружку в любом случае несдобровать, Элазар, — хмыкнул Вардван. — Отчего же? — пришла очередь ректора удивляться. — Я бы предпочел работать год без жалования, чем сообщать леди Айле последние новости. — Год без жалованья? Хм… — Саргон задумчиво потер небритый подбородок большим пальцем руки. — Эй, — спохватился проректор, — я сказал это для примера! — Солнце поднимается… — Белла встала на крыльце и поглядела на полосу леса за оградой. — Думаешь, пора? — обратился к ней ректор. Он тревожно нахмурился, глядя в сторону Южной башни. — Гварен Ладвик — один из немногих учеников, в которого я верю, Элазар, — вмешался в их разговор проректор. — А я верю в тех, кто усиленно продолжает нарушать мой устав… — проворчал Саргон и неторопливо пошел в сторону башни. Первые лучи уже золотили стеклянный купол. Когда Элазар поднимался по старым ступеням, то ловил себя на мысли, что сердце стучит гораздо чаще, чем обычно. Ректор, а волнуется, как девица на первом балу! Ворча, Саргон поднялся на самый верх. Проклятье, предстояло столько дел! В этом году первокурсники оказались самыми беспокойными из всех, кого он знал. Это не могло не радовать его как руководителя, поскольку блеск в глазах и бодрость духа есть бесценное сокровище для юных учеников. Но не должна была беда вгрызаться в стены этого замка. Только вот, вопреки его желанию, она, словно дикий шторм, волнами все билась и билась о них. Саргон остановился перед дверями и тихо приложил к ним ладонь. Он постоял так минуту, затем заставил себя толкнуть их. Створки поддались, являя взору зал Баркарна, наполненный радужным светом. Ректор опустил взгляд на пол, и его губы дрогнули. Он прижал к ним кулак, сдерживая эмоции. Все пятеро мирно сопели, так безмятежно, что хотелось остановить время и не позволить ему украсть этот момент. Ректор сохранит его в памяти, как и другие прекрасные воспоминания. Именно такие моменты побуждали Элазара оставаться в этих стенах руководителем. Ладвик обнимал одной рукой ведьму, второй — Брогана, и ректор представил себе их пробуждение. Келейр свернулась клубочком у мужа под боком, а рыжий Юган удобно устроил голову на животе Гварена и спал с приоткрытым ртом, укрыв всех своими длинными огненными волосами. Саргон так же тихо прикрыл двери и, не в силах сдержать улыбку, неспешно побрел прочь. Сейчас он был так доволен, что мог почти спокойно думать о предстоящей встрече с хозяйкой Раегдана и о гневе Дарема. Рейн что-то пробормотал в полудреме и закинул ногу, как ему показалось, на скомканное одеяло. Немедленно «одеяло» дало ему тумака и откинуло ногу обратно. Сонный Броган приоткрыл один глаз, желая понять, что, собственно, происходит. Увиденное мгновенно прогнало сон, едва он встретился со знакомым карим взглядом. — А, чтоб тебя… — сипло пробормотал дракон, едва ли не соприкасаясь с небритой физиономией Ладвика. — Неужели теперь ты будешь преследовать меня и по утрам, сразу после пробуждения? А, Броган? — медленно проговорил волк, словно пробуя слова на вкус. Тело ломило и ныло, но это было тело человека. Каким-то невероятным чудом ему удалось вернуться. Или одно из этих «невероятных чудес» он сейчас, словно возлюбленную девицу, обнимал рукой? Неужели им удалось вернуть его? — Проклятый симулянт! — прорычал дракон, стремясь освободиться из объятий товарища. Ладвик улыбнулся и попытался освободить руку. Рейн облегчил ему задачу, резко вскакивая на ноги и нервно одергивая помятую рубашку. Юган, потирая ушибленный лоб, на который, по всей видимости, приземлился ботинок дракона, поднялся следом. Даланей попытался собрать в хвост спутанные волосы, затем сдался и просто укоротил их, как на занятиях у мастера Токум. — Гварен! — вяло отозвалась Келейр и, к крайнему возмущению Рейна, протянула руки, пытаясь обнять слишком довольного волка. Бормоча проклятия, Броган рывком поднял жену и перекинул ее для верности через плечо, собираясь оттащить прочь. Лиса немедленно попыталась освободиться. Ее глаза восторженно осматривали друга, словно не веря тому, что видят.