— Не лезь в это дело, Ринго. — Умоляю. Я лучше, по сравнению с ним. — Неважно. — Я закатил глаза. — Держи свои комментарии при себе или я надеру тебе задницу. Эйнджел фыркнул, не испытывая особого беспокойства. — Это проблема? — спросил Мэй. — Я имею ввиду столкновение с Фрэнки, пока мы здесь? Может, нам не стоило возвращаться. Тебе не следует находиться в триггерной ситуации. Если переживаешь, возможно, еще слишком рано. Тебя выпустили из реабилитационного центра всего три месяца назад, а трезв ты шесть. Я ненавидел, черт побери, просто ненавидел, что моя зависимость так повлияла на мысли Мэя. Они с Хейсом никогда не принимали наркотики. Эйнджел любил покурить травку. Парни пили алкоголь, но для них это не было такой проблемой, как для меня. Они пили для развлечения, я же пил, чтобы отключиться. Сначала пил, заглушая боль, которую чувствовал, а потом выпивка стала необходимостью, чтобы продолжать жить. Я не знаю, когда мое употребление стало зависимостью... Все произошло слишком быстро. — Я уже говорил, что сказал мой психотерапевт. — Толкнул своей ногой Мэя. — У людей могут уйти годы, что бы достичь того прогресса, которого добился я. Мне хочется быть здоровым и иметь ясный ум, я трезвенник для себя. Фрэнки... она для меня не триггер. — Откуда ты знаешь? — настаивал Мэй. — Ты начал пить и принимать наркотики, чтобы забыть все, что с ней связано. А что если встреча с ней все разрушит? — Я не могу убежать от нее, Мэй. Если так, то я буду бежать вечно. — Думаю, что для нее это будет хуже, чем для него, потому что она знает, что она с ним сделала, — прокомментировал Хейс. — Он знал ее всю жизнь, они несколько лет встречались, а затем, когда настал наш звёздный час, она его бросила. Именно тогда, когда в его жизни происходили серьёзные перемены. Фрэнки мне всегда нравилась, но то, как она поступила с ним — жестоко. Если кто-то и должен быть напуган, так это она, а не Риск. — Это несправедливо, парень. Она узнала, что ее мама больна, на той же неделе, когда нам предложили заключить контракт на запись, — ответил Мэй, встав на защиту Фрэнки. Он всегда так делал. — Она сделала то, что считала лучшим и для себя, и для своего мужчины. Она не жестокий человек, и ты, бл*дь, это знаешь, Хейс. Поднеся руки к лицу, я застонал и произнес: — Хватит, — произнес, опуская их на колени. — Слушайте, прошло девять лет. Почти целое десятилетие я не видел ее и не разговаривал с ней. Уже давно минуло то время, когда нам было интересно находиться в обществе друг друга. У нее своя жизнь, у меня своя. Все в порядке. Я могу справиться с возвращением домой. Никто ничего не сказал, что меня немного разозлило. Я хотел, чтобы кто-нибудь согласился со мной, но все промолчали. Откинув голову на подголовник, я сказал себе, что это был пустой разговор. Прошли годы с тех пор, как мы с Фрэнки что-то значили друг для друга. Если честно, у меня голова шла кругом от мыслей о ней, из-за того, как много она значила для меня в какой-то момент. Возвращение в Саутволд действительно оказалось чем-то вроде спускового крючка, потому что я мог думать только о ней, пока мы въезжали в город. Невольно я провалился в чертову аллею воспоминаний о ней . Бож!. Я уже сломал себе голову. Черт. Нужно прекращать. — Я и забыл, что Саутволд такой маленький. Выглянув из окна минивэна, Мэй вдруг сказал: — Ничего не поменялось. Все то же самое. Как такое может быть? — Потому что это Саутволд, — ответил я. — Единственное, что меняется — лица. Мэй и Хейс с интересом разглядывали места, где выросли. У меня не было такого же энтузиазма. Энджел, сидя справа от меня, смотрел в телефон, вероятно, переписываясь с девушкой, которая держала его за член последний месяц. Мои глаза были закрыты, пока минивэн полностью не остановился, а Мэй внезапно не разразился смехом и не выпрыгнул из машины. Хейс с Эйнджелом последовали за ним. Подняв ширму, обеспечивающую конфиденциальность, я взглянул на водителя, который забирал нас из аэропорта. — Спасибо, парень. Он кивнул, затем вышел из минивэна и помог нам выгрузить наши вещи из багажника. В знак благодарности, я дал ему пятьдесят фунтов, он просто взял их, еще раз кивнул, сел в свой минивэн с тонированными стеклами и уехал. Я повернулся и уставился на двухэтажный дом, на который смотрели остальные. — Это... — сказал Эйнджел. — Эта деревня — место, где ты вырос? — Я купил этот дом, когда мои родители продавали его, чтобы переехать во Францию. — Рассмеялся Мэй. — Разве это не здорово? — Ох*енно, брат. Я усмехнулся, Хейс рассмеялся, а Мэй просиял так, как будто ему было все равно. — Может быть, он выглядит не очень, но, дружище, этот маленький домик хранит для меня только счастливые воспоминания. Здесь родилась «Blood Oath»... Сечешь? Эйнджел протянул руку и сжал плечо Мэя. — Знаю, брат, я просто дразню тебя. — Дом моей семьи не нуждается в поддразнивании. — Мэй сделал паузу, ухмыляясь. — А с другой стороны твоя миссис... Шучу! Мэй практически отпрыгнула от Эйнджела и как трус спрятался за меня, что заставило Хейза засмеяться сильнее. Я наблюдал за Эйнджелом со знающей ухмылкой. — Ему всегда удается взъерошить тебе перья, упоминанием о твоей новой девушке. Почему? Черные как ночь глаза Эйнджела переместились на меня и слегка сузились. — Нужна еще причина, кроме той, что она моя девушка? Я пожал плечами и произнес: — Нет. У тебя были десятки подружек и ты никогда не выходил из себя из-за шуток Мэя. Приятель, я уверен, что последняя блондинка, с которой ты встречался, трахалась с Мэем после того, как ты выкинул ее из автобуса в Вегасе. Эйнджел закатил глаза. — Она хотела его с самого начала. Я просто достаточно хороший друг, чтобы не развлекать кисок, которые хотят сидеть на члене моего друга, а не на моем. Мэй высунул голову из-за моей спины. — Я трахал блондинку в Вегасе? Почему я не помню? — Бриттани с большими сиськами, — сказали мы с Эйнджелом одновременно. — О. — Глаза друга заблестели. — Я вспомнил ее. Эйнджел покачал головой. — Зои недоступна для шуток любого рода. Особенно для намеков, Мэй. — Почему ты выделяешь меня? — Мэй запротестовал. — Я не единственный участник этой группы. — Нет, — согласился я. — Но ты самая большая шлюшка в группе. Секс и женщины никогда не выходят у тебя из головы. Актон минуту подумал, потом вышел из-за моей спины, выставив ладони вперед. — Справедливо, — сказал он. — Я больше не буду говорить о твоих подружках. — А если ты это сделаешь, я сломаю тебе пальцы. Эйнджел повернулся и пошел к нашему багажу. Мэй устремился за ним. — Мои пальцы? — Он захлебнулся. — Из всех вещей, которые можно сломать, почему мои пальцы? Они нужны мне, чтобы играть! Ты бы погубил всю группу и наши поклонники возненавидели бы тебя и... Разглагольствования Мэя прервались, когда Эйнджел схватил один из чемоданов и ткнул им в его живот. Мы с Хейсом весело рассмеялись. — Думаю, он серьезно относится к своей новой девушке, — отметил Хейс. — Он даже не взглянул на других с тех пор, как начал встречаться с ней в прошлом месяце. Стал чаще улыбаться. Ты ведь тоже это заметил, верно? — Да, — кивнул я. — Наш мальчик повзрослел. У него сейчас серьезные отношения, как и у тебя. Хейс ухмыльнулся. — Я женат, а он нет. — С Эйнджелом я не удивлюсь, если он женится на этой девушке на следующей неделе, а к концу года она забеременеет от него. — Не сглазь! — Вздрогнул Хейс. — После выхода нового альбома в следующем месяце у нас есть год до следующего тура. В этот раз тур будет другим, приятель. Двести концертов в тридцати семи странах. Ты можешь, блядь, поверить, что мы записываем альбомы и ездим в туры? Это все еще взрывает мне мозг. Я обнял Хейса за плечи и сказал: — Дружище, я надеюсь, что нам это никогда не надоест. — Аминь, брат. Мы оглянулись на Мэя и Эйнджела, которые теперь ругались и требовали, чтобы один извинился за что-то, что сказал другой. Они творили одно и то же, независимо от того, в какой стране мы находились - ничего нового. Я посмотрел на Хейса и ухмыльнулся. — Дом, милый, мать его, дом. Глава 5 Фрэнки