— Если кто и является Адонисом группы, — сказал Мэй. — Это я. Остальные члены состава нашей группы искренне согласились, что заставило Тони широко раскрыть глаза. — Мэй — фронтмен группы, когда дело доходит до женщин? — Он называет меня главным, но этот титул действительно принадлежит ему. — сказал я, ухмыльнувшись. — Не может быть, — покачала головой Тони. — Я видела, как некоторые женщины западают на тебя, Риск Келлер. Ты... аппетитный. Я не сводил глаз с Тони, пока она говорила. Интересно, как далеко она готова зайти в этой части разговора. Она трахала меня глазами. Причем очень тщательно... — Все ждут, что я буду трахаться в любую свободную минуту каждый день, — покачал я головой. — Это неправда... к сожалению. Все фыркнули. — Но у тебя своя доля, э-э, грязных подробностей. Я потёр шею в ответ на довольно прямой вопрос Брайана. — Да, но какой рокер не был таким? Знаешь как говорится: секс, наркотики, рок-н-ролл. Невозможно иметь одно без другого. Поверь, я знаю, о чём говорю. Все засмеялись над уколом в мое прошлое, команда веселилась больше, чем мои товарищи по группе. — Вы, ребята, занимаетесь этим уже давно... а, сексом и того дольше, не так ли? Только на «Rock Stop» человека спрашивали, когда он сорвал свою первую вишенку. — У меня в пятнадцать, — сказал Хейс, затем Мэй и Эйнджел сказали: — Шестнадцать. — В день восемнадцатилетия, — вздохнув сказал я — Лжец, — ухмыльнулась Тони. — Видела твои фотографии, когда тебе было восемнадцать, ты никак не мог быть девственником. — Но это правда, — заверил я её. — Все на самом деле очень просто. У меня тогда были отношения и я ждал, когда девушка будет готова. — Я слышала, как ты пару раз упоминал о таинственной подружке в интервью. — Тони подняла бровь. — Так это она первая Грешница? — Ага. Я почувствовал, что Мэй смотрит на меня и задумался, не слишком ли много рассказал. Всегда был избирателен, когда говорил о Фрэнки, следил за тем, чтобы она оставалась в секрете, но что-то в том, как Тони задала вопрос, сбило с толку. Ее тон был чуть надменным. Типа Фрэнки заставила меня ждать секса, пока не будет готова и будто это отстойный поступок. Вот что меня разозлило. Эйнджел вмешался и небрежно перевел разговор на наш предстоящий альбом и мировое турне в следующем году. Мы ответили на несколько вопросов фанатов, Хейс немного рассказал о жене Саммер и о том, как она приспосабливалась к замужеству со знаменитой рок-звездой. Я немного отключился, продолжал думать о песне, которую мы начали писать по дороге сюда и это привело к мыслям о Фрэнки. Мне не могут надоесть твои зелёные глаза, твоя нежная кожа, твоя милая улыбка. Эти слова я написал в блокноте прошлой ночью. Еще одна песня о Фрэнки, но чувствую, эта будет отличаться от других. Каждая песня о ней была связана с потерей любви или жизнью вопреки чему-то. Даже в наших оптимистичных треках она присутствовала, но сейчас... В этой я хотел рассказать о том, что испытал за прошедшие года и что почувствовал сейчас, когда Фрэнки вернулась в мою жизнь. Мне нужно начать писать. Хорошо, что через полчаса интервью закончилось и все попрощались с теми, кто смотрел прямую трансляцию. Мы сняли наушники и встали, пожать руку Брайану и обнять Тони. В этот момент она наклонилась и прошептала мне на ухо: — Хочешь покажу тебе прекрасную пустую комнату дальше по коридору? У меня не было секса с того момента, как попал на реабилитацию; когда завязал с наркотиками и алкоголем, отказался и от секса. Предложение Тони меня даже не заинтересовало, это говорило о том, насколько глубоко я в завязке, но также и потому, что в голове всплыло лицо Фрэнки. — Прости, Тони, — вежливо поцеловал ее в щеку. — В другой раз, хорошо? Я должен вернуться в Саутволд. Нужно написать песню. Она надула губки, но кивнула. Когда мы вышли из здания и вернулись в машину, ребята повернулись и посмотрели на меня. Под их пристальными взглядами — я застыл. Поднёс руки к лицу, вдруг испачкался или еще что-то. Я что-то не так сделал? — Что? — Спросил я. — Я ничего не сделал. Я ненавидел этот свой ответ. Несмотря на все прошедшие годы свободы от Дэйзов, я всегда занимал оборонительную позицию. От этого мне еще предстояло избавиться. — Тони хотела перепихнуться, — моргнула Мэй. — Ты ее отшил. — Почему? — спросил Эйнджел. — Почему бы не трахнуть ее? У тебя сейчас сухой период. Добровольное засушливое время. — Я знаю почему, — усмехнулся Хейс. — Это связано с одной рыженькой в Саутволде, я прав? Той, с которой вы «просто дружите»? Я хмуро посмотрел на них троих. — Отсосите, все трое. Они засмеялись и повернулись вперед на сиденьях. Мы покинули Лондон и направились обратно в Саутуолд. Посмотрев на время, невольно выругался: не успею забрать Фрэнки с работы. Пришлось отложить написание песни с ребятами, что их вполне устраивало. Мы провели в дороге больше трех часов. Парни вышли у дома Мэя и решили заказать еду на вынос, а я запрыгнув на водительское сиденье, помчался к «Мэри Уэллс». Заехал на парковку, как раз в тот момент, когда Фрэнки выходила из закусочной. Притормозив рядом с ней я опустил пассажирское стекло. — Куда направляешься, красавица? — Спросил я с дразнящей ухмылкой. — Надеюсь, собиралась найти меня. — Ты сказал, что заберешь с работы, поэтому я не на машине. — Она заправила прядь волос за ухо. — Я... подумала, ты забыл обо мне. — Забыть о тебе? — Повторил я. — Вишенка, если я не смог забыть тебя в течении последних девяти лет, то восемнадцать часов точно не помогут. Спокойствие наполнило меня, когда она улыбнулась. — Залезай, Фродо, — усмехнулся я, — хочу кое-что сделать после того, как навестим твою маму. Глава 12 Фрэнки — Выглядишь, как будто собираешься ограбить банк. В уголках глаз Риска появились морщинки, сказав мне, что он улыбается. — Когда выхожу на улицу нужно скрывать лицо. Грешники есть везде, даже здесь, в Саутволде. Я усмехнулась. — Хорошо, что сейчас зима. Скрываясь, ты не особо выделяешься. Он кивнул, пока мы шли по коридору хосписа к палате моей матери. — Помни, — мягко напомнила я. — Майкл может быть немного холоден к тебе. — Знаю, — Риск поправил пальто. — Он имеет полное право злиться на меня за то, как я с тобой обошёлся. — Я только сказала, что ты разговаривал со мной немного свысока. Не вдавалась в детали. Если бы он знал правду, то скорее всего стал бы разговаривать с тобой, так же как ты со мной в закусочной. Риск взглянул на меня сверху вниз, приподняв брови. — Он так заботится о тебе? — Он во многом ведёт себя со мной как отец, — сказала я, кивнув, — и так же сильно любит. А я люблю его. Риск замолчал, когда мы остановились, постучали и вошли в дверь маминой комнаты. Мама, как обычно, спала, а Майкл сидел в кресле и читал газету. Он поднял глаза, когда я вошла, поправил очки, улыбнулся, но улыбка померкла, когда Риск шагнул в комнату вслед за мной, слегка пригнувшись, чтобы не удариться о верхнюю часть дверной рамы. — Всё в порядке, — сказала я Майклу. — Он заходил ко мне вчера вечером, чтобы извиниться. Мы всё выяснили. Майкл не выглядел убеждённым. — Ты извинился честно и искренне? — Спросил он Риска, не мигая, глядя ему в глаза. — Потому что неуважение к ней — неуважение ко мне. Мне всё равно, кто ты, я этого не потерплю. Риск обошёл меня, на ходу снимая шарф с лица. — Да, сэр, извинился. Вчера сказал то, чего не должен был и плохо обошелся с Фрэнки. Она этого не заслужила, знаю. Я был огромным мудаком. — Именно, — хмыкнул Майкл. — Не хочу создавать проблем, доктор О'Рурк. — Риск поднял руки вверх. — Только хотел навестить миссис О'Рурк, и всё.