Тот молчал. – Ты что думаешь? – Арья повернулась к микенцу. – Думаю, надо выводить народ на улицы. Рассказывать, что боги недовольны Клименой, это из-за нее взбесился Священный бык. Богиня Рея больше не может их защитить. А когда власть упадет, мы ее поднимем. – Нашим богом будет Ишашаламу, – затараторил Сатур. – Мы принесем ему жертву. Человеческую. Как ты там говорил? Это будет Яр. Отличная жертва! – С ума сошли? – Арья аж захлебнулась от возмущения. – Менелай! Мы так не договаривались! – Я вообще ни о чем не договаривался. – Микенец наконец к ней обернулся. – Кстати, идея насчет Яра не так плоха. Решит наши проблемы. Ну и вашему богу тоже нужно что-то дать. Немного крови. Я потому вас сюда и позвал. Видите жертвенник? – Он подошел к тяжелому квадратному валуну, по краю которого шла глубокая борозда. – Вот по нему и будет стекать кровь наших врагов. – Это без меня! Вы проклятые дикари! – Разъяренная Арья, размахивая факелом, выскочила из пещеры. – Она нас предаст! – запаниковал Сатур. – Не предаст, – усмехнулся Менелай. – Арья, конечно, капризна. Но мозги у нее работают хорошо. Она всегда выбирает победителей. Сейчас победим мы. – А это что? – наклонился к жертвеннику Сатур: борозда была вся в засохших бурых подтеках. – Не обращай внимания. Мне нужно кормить и своих богов. Сын царя похолодел. Отблески огня делали пещеру особенно мрачной и зловещей. Тяжелые капли мерно падали с потолка на склизкие плиты пола. Почему-то Сатуру показалось – они отмеряют его жизнь… Приговор богов – Все! – Бог Ишашаламу стоял вместе с матерью на вершине Священной горы и смотрел, как солнце пытается выбраться из-под тряпья черных туч. Они встречались редко, раз в год, принимая на это время облик смертных. Богиня Рея не выносила громыхания грома и сверкания молний, которыми сопровождалось каждое появление сына. Поэтому поставила такое условие. Сегодняшняя встреча была чрезвычайной. Ишашаламу явился в своем любимом обличье: молодого красавца в сверкающих доспехах. Богиня Рея в простом белом хитоне казалась рядом с ним скромной пастушкой. Сейчас они застыли над самой пропастью: под ними наползали друг на друга рваные клочья серых облаков. – Мама, ты должна признать: твое правление привело к катастрофе. Не могут люди жить в гармонии с природой. Не мо-гут! Они наполовину животные. Они жестоки, алчны, развратны, непоследовательны. И нуждаются в жесткой руке. Их надо наказывать, мама. Я тебе с самого начала это говорил! Ишашаламу покровительственно приобнял Рею за плечи. Она отстранилась: – В людях много творческой энергии. Для чего они вообще существуют? Вырабатывают энергию любви, радости, вдохновения. А мы этот нектар пьем. Я хотела создать царство творцов. Построить дворцы искусств. Идеальную фабрику самой ценной энергии. – И что ты получила? Они убили Священного быка! Священного быка, мама! Не в качестве жертвы! Просто опоили его какой-то гадостью. И зарезали, как обычную скотину. И потом, не все боги любят твой сладенький нектар. Я, например, пью энергию битв. Отличный сильный напиток, а не твоя легкая шипучка. Ишашаламу хохотнул, и в горах ответило раскатистое эхо. – Нет, все. Ты отходишь от дел. Главным теперь стану я. Хватит ваших женских нежностей. Все боги согласны. Меня послали сообщить тебе общее решение. – А что будет со мной? – грустно усмехнулась Рея. – Можешь продолжать возиться с Землей. У тебя останутся растения, животные, эти… муравьи. В смысле – насекомые. Да вообще все живое. Кроме людей. Людьми теперь займусь я. – Что ты хочешь с ними сделать? – Рея резко повернулась к сыну. – Как что? Наказать. Стереть с лица Земли. Люди должны знать: есть вещи, которые им делать не позволено. Богиня Рея заглянула сыну в глаза: – А если я сама их накажу? Пошлю неурожай. Голод. Года на два. Они поймут и раскаются. Там есть такие прекрасные… – Прекрасные?! Ты сказала – прекрасные? Ишашаламу не выдержал, и в море под горой ударила молния, а гром расколол небо на две половины. – Я тебе повторю: они убили Священного быка. А ведь в нем мог быть я, мама. Я! Ты что, не понимаешь?! Рея вздрогнула. Ишашаламу выдержал паузу. Потом уже спокойнее сказал: – Ты многое перенесла, чтобы сохранить мне жизнь. Все же рожать в этой пещере, – он оглянулся на круглую земляную дыру в скале, – не очень приятно. И все для того, чтобы меня не сожрал собственный отец. А теперь получается, я еще мог быть здесь похоронен! С башкой с рогами! Я ведь думал на этом празднике почудить. Есть там одна красотка, дочь царя. И я подумывал обратиться в быка. Только представь! Нет, мама. Все. Люди теперь мои. – Но кто будет тебе поклоняться, если ты всех убьешь? – Убью этих – вырастут новые. Я пролистал будущее. Есть там один народец. В Афинах. Не сильно умный. Боюсь, даже имя мое не выговорят. Будут звать меня короче: Зевс. Но ничего, потом всему научатся. Рея вздохнула: – Люди не меняются. Так уж они созданы. Наполовину из света, наполовину из тьмы. Временно одна из половин может стать главной – в одном человеке или в целом царстве. Но потом все возвращается. Ты не исправишь их породу жестокостью. Я думала исправить ее красотой. Но и то, и другое – ошибка. – Посмотрим. Не получится с этими – уничтожим и начнем заново. У меня уйма времени, мама. И много имен в запасе. Ты не должна больше мне мешать. Никогда! Ишашаламу приобнял за плечи женщину, стоявшую на самом краю скалы над обрывом. Так что было непонятно, чего он хочет: столкнуть ее вниз или прижать к себе. На секунду она зависла над пропастью. Потом он вместе с ней отодвинулся. Чмокнул в лоб. Махнул рукой. И снова не выдержал: гром загрохотал над долиной и морем, дико пляшущие молнии ударили в воду и землю. Под один из особенно сильных раскатов Ишашаламу растаял в воздухе. Рея постояла еще немного над обрывом. Будто раздумывала – не шагнуть ли вниз. В облике смертных боги сами становятся смертными. Но сделала шаг назад. Эта игра проиграна. Но сын прав. Впереди много времени. Очень много. Будут и другие царства… Покинутые Наутро после совета Климена решила пойти на Священную гору и еще раз обратиться к богине Рее. Попросить: пусть беды падут только на нее. Взяла самый драгоценный экстракт из редких трав и толченых жемчужин. Большую раковину – если богиня захочет разговаривать через нее. Но только подошла к подножию горы, природа словно сошла с ума. В чистом небе громыхал гром, откуда-то били молнии, пронзая море до самого дна. Потом небо потемнело, но из него не пролилось ни капли дождя. Знаки показывали: надо остановиться, вернуться. Но Климена начала подниматься по почти отвесной тропе. Тут страшный, налетевший ниоткуда ветер принялся рвать подол ее платья, терзать заросли кустов, наклонять деревья. Один из старых платанов с треском надломился и упал прямо перед ней, перегородив дорогу. Богиня Рея гневалась и не хотела ее видеть. Но она должна с ней поговорить! Климена перелезла через толстенный ствол, зацепилась юбкой за сучок. Дернулась, вырвав с треском кусок ткани. И тут прямо перед ней на тропу вывалился огромный красноглазый вепрь с вставшей дыбом шерстью. Он оскалил хищные клыки и пошел на нее, не сводя с жертвы злобных маленьких глаз. Еще секунда – и… Сзади послышался тонкий свист. Вепрь остановился. Замер, прислушиваясь. Свист повторился. Вепрь помотал головой. Из кустов вдруг выскочил маленький полосатый кабанчик, прижался к его ноге. Климена обернулась. На тропе стояла Мина и тихонько посвистывала. Кабанчик – у него еще осталась вмятина от силков, из которых Мина вытащила его неделю назад, – заверещал. Попятился. Потерся о ногу вепря – нет, это была огромная самка! И та, зыркнув на Мину и развернувшись всей своей тяжелой тушей, с шумом скрылась в кустах. – Что ты здесь делаешь? – спросила Климена белыми губами. – Я проводила Яра. И почувствовала, что ты сюда пойдешь. Хочу быть рядом. – Мина вздрагивала под ударами ветра, как тоненькая веточка. – Нет! Разговор с богиней не для тебя! – Климена пыталась перекричать ураганный шум ветра. – Ты должна вернуться! Она-то знала, что боги совсем не так милосердны, как она рассказывала юным жрицам. Но обычно такая покорная Мина вдруг проявила твердость: – Нет. Я тебя не оставлю.