– Может, этому есть какое-нибудь другое объяснение? Дана грустно улыбнулась и, подав мне плащ, сказала: – О да, наверное, они просто пили чай. 4 В вестибюль больницы Сайта-Терезы я вошла около двух часов дня. В справочной мне сказали, где находится кабинет старшей медсестры. Кабинет у Пенелопы Делакорт был небольшой. Я постучалась, она взглянула на меня поверх очков в роговой оправе. Ей было лет пятьдесят, и она, по-видимому, никак не могла решить – уже пора красить волосы или можно еще подождать. – Вы миссис Делакорт? – Да, – ответила она настороженно. – Я Кинси Миллоун, частный детектив. Меня наняли рас следовать дело об исчезновении доктора Перселла. Могу я с вами побеседовать? Не дожидаясь приглашения, я вошла в кабинет и села на стул. Пенелопа Делакорт встала и закрыла дверь. – Собственно, мне нечего вам сообщить… – сказала она, усевшись и сложив руки на коленях. – Когда он… пропал, меня там уже не было. – Вы долго проработали в «Пасифик Медоуз»? – Я восемь лет была там администратором – до двадцать третьего августа. С доктором Перселлом я проработала неполных четыре года. – Я думала, это он был администратором. – Его должность называлась «директор по лечебной части тире администратор». Я была помощником администратора, так что, по сути, вы правы. – Скажите, а почему вы оттуда ушли? – «Дженезис», компания, которая руководит «Пасифик Медоуз», получила уведомление о том, что «Медикэр» намерен провести тщательную проверку нашей документации. – А что их к этому подтолкнуло? – поинтересовалась я. – Наверное, поступила жалоба. – От кого? – От одного из пациентов, или от опекуна, или от недовольно го сотрудника. Точно я не знаю, но они, похоже, понимали, что делают. Клинику подозревали в ряде нарушений: оказалось, что мы переплачивали поставщикам, выписывали счета за услуги, которых нам не предоставляли. Доктор Перселл перепугался и бросился обвинять во всем бухгалтера, Тину Барт. Я возмутилась и встала на ее защиту. Она никаких решений не принимала. Тина даже счета не оплачивала. Всем этим занималась «Дженезис». – Если счета оплачивала «Дженезис», почему же ответственность не возложили на нее? – Информацию им предоставляем мы. Обычно они не проверяют данные. Мисс Барт тоже этого не делала. – Однако ее все-таки уволили. – Да, и в тот же день я подала заявление об уходе. Я собиралась жаловаться в комиссию по трудовым спорам. – И как они прореагировали? – Я так и не подала жалобу. Поразмыслила как следует и решила не лезть. Тина Барт не хотела поднимать шум. Мы обе понимали, что не стоит привлекать внимание к тому, в каком положении оказался доктор Перселл. – И в каком же он оказался положении? – Понимаете, он нам всем очень нравился. Милейший человек и врач замечательный. Просто он совершенно не разбирался в правилах «Медикэр», не знал, какие услуги оплачивают, какие нет, что компенсируют частично, за что платит сам пациент. В этом действительно разобраться трудно. Одна ошибка – код не туда вписан или одна графа не заполнена, и вам безо всяких объяснений возвращают заявку. – Вы полагаете, доктор Перселл намеренно обманывал правительство? – Сомневаюсь. Не понимаю, какая ему от этого была выгода, разве что у него было тайное соглашение с «Дженезис» и фирмами-поставщиками. Но ответственность была возложена на мистера Перселла, он и должен был держать ответ. – Как вы думаете, что с ним случилось? – Не знаю. Меня там уже не было. – Позвольте еще один вопрос. Какова судьба Тины Барт? – Вы – детектив, вы и выясняйте. Вернувшись в контору, я увидела записку от Дженифер. «Звонил Ричард Хевенер, просил перезвонить». Сердце у меня радостно забилось, я побежала к своему кабинету, отперла дверь, швырнула сумку на стол и схватила телефон. Трубку снял Ричард. – Я переговорил с остальными претендентами, но ни один меня не устроил. Бездельник на бездельнике. Так что, если пожелаете, можем подписать контракт. – Отлично! Когда я могу въехать? – Я как раз собираюсь туда. Если вы сейчас свободны, можете завезти мне чек. Тысячу шестьсот семьдесят пять долларов, включая залог, на имя «Хевенер пропертиз». – Конечно. Я сейчас здесь, через дорогу. – Да ну? А я и не знал. Тогда подходите, подпишем контракт, и я отдам вам ключи. Похоже, ему было неловко говорить о деньгах, из чего я сделала вывод, что хозяин он неопытный. – Сейчас буду. Спасибо вам. Едва повесив трубку, я исполнила победный танец, а в уме уже прикидывала, как буду переезжать. Я сунула в сумку рулетку, прихватила блокнот и карандаш, проверила, включен ли автоответчик, и направилась в свою новую обитель. Я шла к дому и уже чувствовала себя здесь хозяйкой. Войдя, я тщательно вытерла ноги о коврик, положенный именно для этой цели. Дверь в мой новый офис была открыта, и оттуда доносился запах краски. Я заглянула внутрь и обнаружила Томми, который, ползая на карачках, красил белой краской плинтусы. Он улыбнулся мне и продолжил работу. – Привет, – сказала я. – Как дела? – Все в норме. Я слышал, вы наша новая жиличка? – Похоже, да. Мы с Ричардом договорились встретиться здесь, подписать контракт. Томми был поглощен работой, поэтому я могла спокойно полюбоваться его широкими плечами, рыжеватыми волосками на мускулистых руках. – Как ваш дружок? – спросил он, обернувшись ко мне. – В полном порядке. – Интересно, подумала я, а у Томми есть девушка? – Надеюсь, он к вам хорошо относится? – Его сейчас нет в городе. – Сказав это, я вздрогнула – это прозвучало как приглашение. – А чем он занимается? Небось, из этих, из пижонов адвокатов? – Он, как и я, частный детектив. Но работает сейчас мало. Ему пришлось поваляться в больнице – операция на колено. Я аж вздрогнула. Надо же было так описать Дитца: он получился инвалидом, который едва ноги передвигает. Но, честно говоря, Дитца я не видела так давно, что называть его своим близким другом было не вполне уместно. – Так он пожилой? – Вовсе нет. Ему всего пятьдесят три. Томми усмехнулся: – Ну вот, я же говорил, вы из тех, кто любит мужчин постарше. Вам самой сколько? Тридцать пять? – Тридцать шесть. – Мне двадцать восемь, и, по-моему, для мужчины это лучший возраст. – Он прислушался. – А вот и Ричард. – Откуда вы знаете? Я не слышала машины. – У меня радар, – ответил он, закупоривая банку с краской. Вошел Ричард в черном плаще. Он был не столь обаятелен, как брат, и не столь дружелюбен: мне он едва кивнул. – Я думал, у тебя сегодня другие дела, – обратился он к Томми. – Да я решил сначала здесь закончить.