– Хорошо. Если понадобится, я могу заплатить вперед за шесть месяцев, – предложила я. – Да? – Ричард внимательно на меня посмотрел. – Это полторы тысячи плюс сто семьдесят пять долларов залога. А у меня как раз чек от Фионы на полторы тысячи. – Без проблем. Могу дать их прямо сейчас. 3 В субботу я по привычке проснулась без одной минуты шесть. Взглянула на небо и обнаружила, что идет дождь. Я человек обязательный, но нет ничего слаще, чем счастливая возможность избежать утренней пробежки. Я натянула одеяло на голову и до половины девятого погрузилась в глубокий сон. Приняв душ и одевшись, я сделала себе кофе, сварила овсянку и открыла утреннюю газету. После чего сменила постельное белье, загрузила грязное в машину и принялась за уборку. В детстве тетя Джин требовала от меня, чтобы по субботам, прежде чем отправиться играть, я вылизывала все помещение. Поскольку жили мы в трейлере, задание было несложным, но привычка осталась. В одиннадцать я достала телефонный справочник и нашла раздел, где были указаны дома престарелых. Оказалось их, по моим подсчетам, около двадцати. Многие тут же публиковали рекламные объявления с перечислением предоставляемых услуг. «Пасифик Медоуз» мог похвастаться двадцатью четырьмя дипломированными медсестрами и наличием часовни, что, безусловно, было весьма кстати. Кроме того, имелась лицензия на обслуживание по программам «Медикэр» и «Медикэйд», и в этом было еще одно его неоспоримое преимущество перед другими подобными учреждениями, работающими только с частными страховыми компаниями. Я решила съездить и посмотреть на все это собственными глазами. Я сунула в сумку пачку чистых каталожных карточек, натянула ботинки, взяла желтый плащ и зонтик. Заперев дверь, я зашагала по лужам к машине, села за руль, завела мотор и отправилась в путь. Когда я подъехала к «Пасифик Медоуз», небо было все в мрачных тучах, и свет в окнах показался мне очень приветливым и гостеприимным. Я пробралась по залитой водой бетонной площадке к входу, открыла дверь. В вестибюле рядами висели мокрые плащи. Я повесила и свой, а зонтик пристроила в углу. У дальней стены в инвалидных колясках сидели шестеро стариков и старух. Кто-то крепко спал, кто-то с отрешенным видом рассматривал пол. Справа я заметила составленные в ряд алюминиевые ходунки. На стене за стеклом висело меню на сегодня. В субботу на ленч предлагались пирожки с куриным фаршем, протертая кукуруза, салат-латук, помидоры, фруктовый салат и овсяное печенье. Мне тут же так захотелось жареной картошки с бифштексом, что я готова была опрометью бежать прочь. Двери в столовую были открыты, и я могла лицезреть обитателей дома за едой. Кое-кто был одет вполне цивильно, но многие так и пришли в халате и тапочках. Несколько человек обернулись ко мне. Во взглядах их светилась надежда. Может, я приехала в гости? Или заберу их домой? Я смущенно помахала им рукой. И мне в ответ потянулись кверху костлявые руки. Улыбались старики так тепло и ласково, что даже стало как-то неловко. Я ретировалась из столовой и направилась дальше по коридору, мимо кабинетов диетолога, старшей медсестры, физиотерапевта, логопеда. Двери были открыты, но в самих кабинетах никого не было. Я увидела табличку «Приемная», а рядом – «Архив». Пожалуй, начинать надо отсюда. Я вошла, но и там было пусто. Я остановилась у стола и, заметив лоток с почтой, принялась перебирать письма. В основном это были счета, и еще – две депеши из больницы Санта-Терезы. – Могу я вам чем-нибудь помочь? Я вздрогнула от неожиданности. – Ой, здравствуйте! В двери, соединявшей администрацию и архив, стояла девушка лет двадцати с небольшим, в очках с красной пластмассовой оправой. На нагрудном кармане ее зеленого халата было вышито «Мерри», а чуть пониже – «Пасифик Медоуз». Она прошла в комнату и села за стол. – Вы приехали кого-то навестить? – спросила она. – Я здесь по делу. – Достав из сумки бумажник, я открыла его и показала ей удостоверение частного детектива. – Меня наняли в связи с исчезновением доктора Перселла. Мерри покосилась на удостоверение. – Вы здешний начальник канцелярии? – поинтересовалась я. Она замотала головой: – Я тут временно, только по выходным, замещаю сотрудницу, которая ушла в декретный отпуск. А в будни я работаю секретаршей миссис Стеглер. – Ах, вот оно что… И в чем же заключается ваша работа? – Печатаю, разбираю документы. Отвечаю на звонки, раз ношу почту. Что придется. – Значит, мне надо обратиться к миссис Стеглер? – Наверное. Но она будет только в понедельник. – А мистер Глейзер и мистер Бродус здесь бывают? – У них офис в городе. У вас есть визитная карточка? Я могу попросить миссис Стеглер вам позвонить. – Спасибо огромное. – Я порылась в сумке и выудила визитку. – Вы здесь давно? – Первого декабря будет три месяца. У меня еще испытательный срок не кончился. Я положила карточку на стол. – Ну, как, нравится вам работа? – Скучновато, а так ничего. Но я здесь ненадолго. Мне осталось два семестра в колледже, я буду учительницей младших классов. С миссис Стеглер трудно работать. То она вроде милая, а то вдруг на всех кидается. – И чего это она? – Да обижается, что ее не повышают. Говорит, ездят на ней все кому не лень. – А на чье место она метит? – На место миссис Делакорт. Той, которую уволили. Она здесь не только скучает, она еще, оказывается, не усвоила главного правила: не доверять секретов личностям вроде меня. – Что вы говорите! – сокрушенно покачала головой я. – И за что же ее уволили? – Ее не то чтобы уволили. Скорее, отстранили от дел. – Вот оно как… И когда же это случилось? – Тогда же, когда ушла мисс Барт. Она здесь с незапамятных времен была бухгалтером. Когда я сюда устраивалась, как раз подбирали подходящую кандидатуру на ее место. – Как же так случилось, что одновременно уволились и администратор, и бухгалтер? Это что, совпадение? – Никакое не совпадение. Мисс Барт просто убрали, а миссис Делакорт возмутилась и подняла шум. Мистер Харрингтон ей говорит: может, вам тоже подыскать другую работу? Она и ушла. Во всяком случае, мне так рассказывали. – Мерри вдруг замолчала и испуганно уставилась на меня: – Вы ничего не записываете? Не положено мне сплетничать. – Я просто болтаю с вами, жду, когда дождь закончится. – Фу! – выдохнула она с облегчением. – А то мне прямо не по себе стало. Знаете, не люблю совать нос в чужие дела. Не в моем это характере. – Как я вас понимаю! А кто такой мистер Харрингтон? – Он работает в аудиторской компании в Санта-Марии. – Это он вас нанял? – Вроде как. Он беседовал со мной по телефону, но уже после того, как миссис Стеглер одобрила мою кандидатуру. – Я думала, персонал подбирал доктор Перселл. – Об этом я совсем ничего не знаю. Я же здесь только две недели проработала, когда он, ну, сами знаете, сбежал или еще что… Думаю, поэтому мистеру Харрингтону и пришлось вмешаться. – Вам никто не говорил, где сейчас работает миссис Делакорт? – Она в Санта-Терезе. Я об этом случайно узнала: она на прошлой неделе заезжала повидаться с миссис Стеглер. Она отлично устроилась. – А мисс Барт? – Вот про нее не скажу. – Вы знали доктора Перселла? – Я знала, кто он. Что работает здесь. А потом он… ну, исчез. – Мерри понизила голос. – Миссис Стеглер считает, что он вообще уехал из страны. Я тоже понизила голос: – Потому что… – Из-за «Медикэр». Зимой РУ… – РУ? – Ну, Ревизионное управление. Это подразделение Министерства здравоохранения. Так вот, пришел факс из РУ; они просили выслать медицинские карты некоторых больных и счета за услуги. Причем лет за десять. Миссис Стеглер говорит, если «Пасифик Медоуз» лишится государственных субсидий, его закроют. А еще – штрафы, возмещение убытков и все такое. Может и до суда дойти, тут уж вообще стыда не оберешься. И все это вроде как должно свалиться на доктора Перселла. Все шишки на него – это она так сказала.