— Три миллиона рублей. Я сегодня звонил им, они готовы принять через три дня. Вообще, чем раньше, тем лучше. Консультирую их пациентов иногда, операцию смогу провести сам. — Хорошо. Родители должны прийти сегодня, я поговорю с ними и объясню, как перечислить денежные средства. Предоплата же нужна? — Да, пятьдесят процентов от общей суммы. Реквизиты на этом листе, есть номер телефона. Можно всё уточнить. Хирург передал Анне сложенный вчетверо листок. — Постараемся быстрее, — заверила его Вольная. — В данной ситуации действительно поспешить не помешает. Не пугайтесь только. Просто чем быстрее сделаем, тем эффективнее будет результат. По прогнозам, если тянуть месяц, допустим, то степень восстановления может снизиться. То есть вероятность, что останется хромота или какие-нибудь боли. — Я поняла, Сергей Алексеевич. За три дня справимся, думаю. — Отлично. Как только клиника одобрит, будем готовить переезд. Насчёт цен на восстановление после операции подсказать не могу. Честно скажу, у нас, конечно, хорошая больница, но достаточный уровень ухода вам здесь не обеспечат. Слишком большая нагрузка на специалистов. В общем, думайте и решайте, а мне пора к другим пациентам. Хирург уже сделал шаг в коридор, но Анна окликнула его: — Сергей Алексеевич? — Что? — оглянувшись, задумчиво спросил он. Наверно уже переключился на мысли о других делах. — Спасибо, что помогаете, — произнесла Вольная. — Пока не за что благодарить. Вот когда вы у меня начнёте бегать, тогда и поговорим, — улыбаясь, ответил мужчина и осторожно прикрыл за собой дверь. Оказывается, у него была красивая улыбка, которая озаряла всё лицо. И она то и формировала маленькие милые морщинки в уголках глаз. За Анной наконец-то пришла медсестра, помогла ей разместиться в кресле-каталке и повезла на обед. Сначала Вольная хотела воспользоваться возможностью доставки еды в палату, но передумала. В столовой иногда можно было пообщаться с людьми, что спасало от скуки и жалости к себе. Персонал уже накрыл столы, и её ждало картофельное пюре с куриной котлетой, компот и булочка. Подвезли молодую девушку, на вид лет двадцати пяти: короткая стрижка, каштановые волосы, серые глаза, смешной плюшевый халат и тапочки с заячьими ушами, — подмечала детали внешнего облика другой пациентки Анна. — У вас тоже что-то с ногами? — поинтересовалась она. Вольная посчитала, что в данных обстоятельствах этот вопрос не считается бестактным и болезненным. — Да, производственная травма. А про вас я читала в газете — авария. Про меня, кстати, тоже напечатали заметку на последней странице в углу. Неудачный способ прославиться, конечно, — с улыбкой сказала девушка. — Меня зовут Таня. — Анна. Очень приятно познакомиться. А всё-таки, что конкретно случилось? — Зажало ноги в металлической конструкции, упал верхний стеллаж с продукцией. Хорошо, что жизнь и здоровье застраховали. Должно хватить на операцию. — А я вот не застрахована, придется доставать деньги из бизнеса, тоже операция нужна. Но нам обеим повезло. Есть люди, которым нечем платить. И что тогда? — А что? Стопроцентная инвалидность без права на надежду, — констатировала факт Таня. — Может, уже есть будем, а то остынет? — Я очень голодна, если честно, — призналась Анна и схватила вилку. Таня улыбнулась и разломила булочку. Вгляделась внутрь и с грустью произнесла: — Без начинки. Очень жаль. Анна не смогла сдержать смех. Странно печалиться по поводу булочек без начинок в преддверии операций, которые решали многое в их жизни. — Ничего смешного. Вчера была булочка со сгущёнкой, а сегодня пожадничали, — отламывая котлету, сообщила Вольной собеседница. — Надеюсь, то, что в котлете нет начинки — это плюс, — иронизировала Анна. — Конечно, минус. Я как-то ела с сыром внутри. Очень вкусно, — беззаботно отзывалась Таня. Вольная убедилась ещё раз, что обеды в столовой — хорошая идея. Можно говорить о ерунде и в то же время не чувствовать себя самой несчастной на свете, находясь среди людей с похожими проблемами. Это как клуб анонимных алкоголиков или других анонимных: объединяющая беда делает своё дело. Правда, в данном случае, оказывается, инкогнито оставаться не удается. Передавайте привет прессе! Подошли медсестры, девушки уже доели, попрощались, и их повезли в палаты. Анне нужно было позвонить матери и аккуратно объяснить ей необходимость новой операции, не нервируя. Она набрала номер: — Алло, Анечка. Что-то случилось? — сразу почувствовав неладное, сказала мать. — Привет. Всё нормально. Просто хирург говорит, нужна платная операция. Необходимо перевести на счёт частной клиники деньги с моего расчётного счёта. Там на рублёвом счёте около десяти миллионов из чистой прибыли. Их можно беспрепятственно тратить, — выпалила Вольная максимум информации на одно дыхании, чтобы женщина не успела начать причитать. — А зачем опять операция? Как их снять? Света уволилась и улетела с мужем из страны, вроде навсегда. Мы же с папой в этом всём не разбираемся. — Ничего себе новости! У вас должен быть пароль для входа. Пусть отец доедет до моего офиса и позвонит. Я ему расскажу, что нужно делать. Хорошо? — Да, сейчас отправлю его. Ой, доченька, мы же ничего не понимаем, а менеджеры твои тоже не всё знают. В курсе некоторых дел была только Света. Угробим ещё и твой бизнес! — Мама, это сейчас не так важно. Как только деньги переведете в клинику, начнём искать нового заведующего. Зарплату сотрудникам выплатили? Штрафы по контрактам есть? — Предыдущую заработную плату Света выплатила, но скоро следующая. Клиенты не жаловались, девочки в магазине говорят, всё в порядке. — Ну вот и отлично. Не паникуйте. Если удачно сделают операцию, я скоро сама вернусь на работу и во всем разберусь. — Так ты мне ничего не рассказала. Зачем опять под нож ложиться? — Мам, ну, врач так сказал. Ему виднее. Вольная не стала посвящать родителей в нерадужные перспективы, в случае промедления или отсутствия хирургического вмешательства. — А без операции никак? — расспрашивала женщина. — Ты думаешь, врачи так любят заниматься бесполезными вещами? Если Сергей Алексеевич советует сделать, значит, так нужно. — Может, обследоваться у других врачей? Вдруг это лишнее. — Я доверяю своему хирургу. — Ладно, тогда хватит болтать. Пойду скажу отцу, чтобы собирался в офис. Пока, дорогая. — Пока, мам. Анна положила трубку и решила поспать. Делать было всё равно нечего. Она подумала, что попросит, чтобы привезли ноутбук и книги, а то абсолютное бездействие позволяет плохим мыслям прокрадываться в голову. Страх, жалость, печаль, безысходность — полный букет негативных эмоций захватывают территорию чаще, чем надежда на лучшее, воля и стремление к победе над обстоятельствами. Через два часа позвонил отец. Он уже сидел в кресле перед ноутбуком и вводил пароль. — Пап, там должна быть строка с суммой. Видишь? Сколько там? — Десять рублей, — отозвался отец. — Не может быть! Ты не туда смотришь! — А на валютном счёте? — Пять долларов. — Больше нет никаких сумм. Света оставила на столе сим-карту, которую восстановила, чтобы туда код приходил какой-то. Нужно вставить её в телефон? — Да, точно. В столе должен быть рабочий мобильный телефон. Поставь туда сим-карту. Сделаем запрос. Отец включил телефон и ввёл символы для запроса баланса расчётного счёта. — Сообщение пришло. Пишут, что пять долларов и десять рублей соответственно. Я же говорил, — откликнулся отец. — Дочка, почему ты молчишь? — Кажется, деньги пропали, папа, — с отчаянным выдохом произнесла Вольная. — Приезжай в больницу, я выпишу доверенность на тебя. Нужно узнать у оператора связи был ли запрос на перевод средств. Когда Света уехала? Куда? — Да, вот на днях. Я не знаю, в другую страну. Ты хочешь сказать, это она сделала? — А больше ни у кого не было доступа! — Ты не переживай, если что, можно же продать часть бизнеса или кредит взять! — Деньги нужны очень срочно. Я не стала нервировать маму, но Сергей Алексеевич сказал, если операцию не сделать в ближайшее время, то может остаться хромота, а если вообще затянуть, то боли или ещё что похуже. — Что? Я звоню матери. Мы приедем к тебе через час. — Хорошо. Пап, возьмите, пожалуйста, ноутбук, я хочу сама убедиться, что всё настолько плохо. И книжек каких-нибудь, а то я сойду с ума скоро в этой больнице. — Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем. Жди. — Может, маме не говорить? — Нет уж, она нам не простит. Если что, накачаю её валерьянкой.