— Нет, никогда не видела. — А этого? Следователь продемонстрировал изображение Виталия. — Да. Мой поставщик экзотических цветов и теперь уже муж Светланы. — Понятно. Ничего подозрительного в поведении Светланы или её мужа не замечали? — Я с ними не виделась. Спросите лучше у моего отца. — Хорошо. — Безнадежное дело? — спросила Анна. — Буду честен, шансов мало, так как подозреваемые покинули страну. Они ещё и подстраховались и указания подставному руководителю фирмы-однодневки, которой перечислили деньги, давал не ваш поставщик экзотических цветов: какой-то неизвестный парень, он возможно и не знал о том, что совершает преступление. Просто поучаствовал в сделке за определенную плату. Я обращусь к новому владельцу компании Виталия. Пусть предоставит фото сотрудников мужчин. Вдруг, он своих попросил за премиальные, например. Вольная понимающе кивнула, а следователь не стал больше докучать девушке и поспешил покинуть клинику. Владелец подставной фирмы, он же грузчик, не опознал никого из сотрудников фирмы, видимо, он действительно покрывал Виталия по непонятным для следствия причинам. Глава 11. Суд Кирилла очень расстроили слова Анны, и он тогда действительно ринулся в полицию. Переполошил весь отдел и требовал его посадить. Когда его выдворили на улицу, он позвонил адвокату, которого ему посоветовал юрист их компании. Тот сказал, что никаких взяток не было, а Вольная его неправильно поняла. Он всего лишь хотел узнать, придёт ли она на судебное заседание. И вообще посмотреть на настроение потерпевшей — насколько агрессивно она настроена по отношению к его клиенту. Кирилл позвонил отцу Анны и поинтересовался, почему она не знала про его участие в финансировании операции. — А зачем ей знать? Она упрямая, могла бы запретить брать у тебя деньги. Я не стал рисковать, — сказал мужчина. — Понятно. А можно вопрос? — Давай. — Что с её собственным капиталом? Вы просто не успели вывести деньги на операцию? — С расчётного счёта похитили всё. Подозреваем заведующую магазином и её супруга. Заявление в полицию написал недавно. Мне следователи сообщили, что у мужа был бизнес. Они его продали какому-то Бао Чжану и уехали в Испанию. — Я знаю мистера Чжана, он работал с моим отцом. Постараюсь узнать у него что-нибудь. Вдруг, остались какие-нибудь следы в той фирме. — Было бы неплохо. У тебя скоро суд. Анну вызывают на заседание. Она же в сознании и может выступить в суде. Даже сказали, что пришлют машину. — Ну, хорошо, — нейтрально отреагировал Кирилл. Они попрощались, и парень позвонил Бао Чжану. Он кратко рассказал историю о хищении. Мистер Чжан тут же набрал номер менеджера компании, которая раньше принадлежала Виталию, и тот, посмотрев в базе клиентов, сообщил, что компания Анны сотрудничала с ними. Мистер Чжан пообещал разобраться с той сделкой и перезвонить. Кирилл ждал адвоката. Он сказал, что нужно обговорить его показания, поведение в суде — всё вплоть до выражения лица. Адвокат понимал, что, несмотря на то, что всё оплачено, для СМИ нужно спектакль отыграть. В связи с резонансом дела, который как раз обеспечила пресса, процесс будет открытым. Правозащитникам тоже не хотелось терять свою репутацию и оправдывать человека, лицо которого не озарено глубочайшим раскаянием. Во дворе залаяла собака. Она сообщала, что пришёл Иван. Домработница открыла ему дверь и провела в кабинет к Кириллу. Адвокат сразу плюхнулся в маленькое кожаное кресло, закинул ногу на ногу и начал излагать стратегию поведения на судебном заседании. — В глазах должна отражаться печаль и чувство вины. Понимаешь? Обязательно упомянем недавнюю смерть отца. Жаль только, что деньгами не помогали пострадавшей. — Я дал денег на операцию, — признался Кирилл и сразу же пожалел об этом. Адвоката воодушевило данное известие. — Отлично. Расскажем и про твоё великодушие. СМИ будут в восторге. — Да не хочу я в суде говорить про помощь пострадавшей. Она же подумает, что я сделал это ради положительной характеристики. — А какая разница, что Вольная подумает? И, кстати, почему она у тебя попросила оплатить операцию? — У неё с расчётного счета компании похитили средства, — ответил Кирилл, проигнорировав первый вопрос. — Да? Не её год, — усмехнулся Иван. — Я тебе речь набросал. Выучи. Адвокат покопался в своём портфеле и выудил оттуда папку с двумя листами, покрытыми печатным текстом. Он протянул их Кириллу, и пока тот читал, увлекся изучением картин на стене. Полотна были привезены матерью Ковальчука, авторами были современные импрессионисты, которые хоть и не могли сравниться по мастерству и по стоимости с картинами их старших и уже слишком давно умерших предшественников, но зато при жизни не бедствовали благодаря богатым ценителям. — Не слишком ли пафосная речь? — изучив, наконец, текст, спросил Кирилл. — В самый раз, — откликнулся Иван. — А картины настоящие? — Ну да. Только это современное творчество. —Ааа...— разочаровано протянул адвокат, — Я думал что-то солиднее. — Одна картина стоит примерно как ваши часы, тысяч двести рублей, — сообщил Кирилл. — Лучше уж тогда купить коллекцию часов, чем картины, — с ироничной улыбкой заметил Иван. —Прихоти моей матери, так что выбора не было. — А! Забыл в речи упомянуть о том, что вас не поддерживал никто после смерти отца, даже собственная мать. Можете добавить в текст. — Это лишнее. А то получается, что я пострадал, а не Анна. — Мы вообще-то такого эффекта и добиваемся. Люди любят жалеть. Они себя в такие моменты чувствуют сильнее и счастливее. Жертве сопереживают и склонны оправдывать мученика. — Вы манипулятор! — Конечно. Это моя работа. Особенно мне нравится использовать такие приёмы в случае, когда заседание с присяжными. Судью то не проймешь, он и не такое видел, а вот обычных домохозяек можно довести до слёз. — Ужасно! — Ничего особенного! В общем, учите речь, а остальное мои заботы. Не зря же вы мне платите. Я пойду готовиться к процессу. Адвокату никакой подготовки не требовалось, разве что слегка для поддержания видимости. Он собирался немного выпить с коллегами в баре. Кирилл и Иван попрощались. Заорала мелодия на смартфоне. Звонил мистер Чжан. — Я нашёл договор с компанией Вольной. Поставка экзотических цветов. Цены завышены. Больше ничего криминального никто из сотрудников не вспомнил. — А можно копию договора? Передам отцу Анны, пригодится. — Да, я завезу тебе сам вечером. Дома будешь? — Конечно. Спасибо. Мистер Чжан повесил трубку. Кирилл взглянул на речь. Она ему категорически не нравилась. Из текста следовало, что он святой человек, а не пьяный парень, севший за руль и спровоцировавший аварию с тяжелыми последствиями для здоровья другого водителя. Лучше я скажу, что думаю и всё. Он разорвал листы и выкинул в мусорную корзину. Кирилл попросил у домработницы чай с теплыми бутербродами. Ему принесли перекус в кабинет. Всё было очень горячим, и чтобы не сидеть просто так в ожидании приемлемой температуры, он позвонил отцу Вольной и рассказал про договор. Тот заметил, что факт обмана Виталием его дочери уже говорит не в его пользу. Кирилл согласился с ним и обещал предоставить копию документа. Кто бы мог подумать, что он будет когда-нибудь спокойно разговаривать с отцом пострадавшей девушки и даже обсуждать личности её других обидчиков. Только перемирие это было очень зыбко, стоило только появиться намёку, что дочь его собеседника не сможет полностью восстановиться, и он захочет разорвать Кирилла в клочья. Оставалось только надеяться на то, что врачи и сама Вольная справятся, что утихомирит чувство вины парня. Адвокат просил сыграть раскаяние, даже не подозревая, что играть ничего не придётся. Уроки актерского мастерства Кириллу не пригодятся, он действительно чувствует то, что его просят сымитировать. Иван будет аплодировать стоя, думая, что у парня талант и в нём умер артист драматического театра. И почему люди думают, что мажорам чуждо всё человеческое? Ах да судят по конкретным представителям. Он и сам ещё недавно не многим отличался от них: думал только о себе, высшей материей считал деньги, смеялся над нравоучениями отца. Переломные моменты, такие как столкновение двух внедорожников на мокрой от дождя дороге, меняют отношение к жизни, но повезло скорее тем, кого ломают, чем тем, кто так и продолжает обитать в своей теплице с огромным забором вокруг, охраной и новыми автомобилями класса люкс. Что будет с его дружками? Они уже на наркотиках — от безделья, скуки, желания более ярких впечатлений и от ощущения собственного всемогущества. Кирилл глотнул чай и откусил бутерброд. Он, кстати, так больше и не пил виски с того вечера. Странная штука алкоголь, кто-то употребляет его от горя, кто-то от счастья в виде праздников и простого пятничного веселья. Только результат всегда один — множество различных бед. Ну ладно не будем так строги к алкогольным напиткам, иногда они спасают жизни и даже порождают иллюзию любви. В случае с Кириллом трезвость положительно влияла на его развитие. День суда определял ближайшие три года жизни Ковальчука. Именно такой срок лишения свободы запросил прокурор. Возможно, уже сегодня его арестуют и отправят в колонию - поселение, поэтому он распорядился насчёт бизнеса. Нашёл в себе силы и позвонил матери, чтобы она могла отправить дядюшку управлять делами в случае одобрение прокурорского варианта наказания. Он попросил не увольнять домработницу, чтобы она следили за особняком и кормила собаку, которая начала доверять ей. Парень уже смирился со своей участью и был готов к любому исходу. А два его адвоката позаботились о Кирилле и сделали дополнительные подарки решающим его судьбу людям. Поэтому, пока дядюшка мечтал о том, чтобы племянника посадили, Иван спокойно облачался в наглаженный темный костюм и повязывал галстук. На таких процессах адвокат больше походил на актера, нежели на профессионального защитника своих клиентов. В зале суда появлялись всё новые люди. Уже давно на скамье подсудимых восседал Кирилл, рядом стоял Иван. Присутствовал Мистер Чжан, который приехал поддержать парня. Привезли пострадавшую, она сидела в инвалидном кресле, рядом с ней стоял Сергей Алексеевич, которого вызвали, чтобы он рассказал о состоянии здоровья Анны. Хотя клиника отправила в суд документы, но захотели личного присутствия врача. Егор отказался категорически, ему привезли двух тяжелый пациентов, и он отчаянно воевал за их опорно-двигательные системы. Хирург нервничал и хмурил брови. У него в больнице тоже проблем хватало, пришлось оставить всё на молодого специалиста, и тот периодически звонил ему в состоянии легкой паники. Отец и мать Вольной сидели рядом, вели себя достаточно сдержано, им дочь недавно сообщила, что смогла пошевелить ногой. Журналисты устанавливали свои камеры и настраивали аппаратуру. Прокурор склонился над толстой папкой и делал вид, что увлеченно изучает документы. Бывших друзей Кирилла не было, тех ребят, которые дали ему в день аварии сесть за руль. Последней в зал вошла мать Кирилла. Он был удивлен, что она вообще приехала. Женщина выглядела сногсшибательно и не походила на убитую горем. Она надела лучшие свои драгоценности и яркий брючный костюм цвета морской волны. Даже прокурор недовольно фыркнул, таких пышущих счастьем матерей виновников ДТП он за свою долгую практику ещё не видел. Наконец, судья открыл заседание. Определяющим в приговоре было состояние здоровья Анны, поэтому первым заслушали хирурга. Затем выступали сотрудники ГИБДД, которые присутствовали на месте ДТП и изначально зафиксировали состояние алкогольного опьянения и отправили на освидетельствование. Так как очевидцев аварии найти не удалось, обстоятельства столкновения внедорожников проговорили потерпевшая и виновник ДТП. И вот насупил кульминационный момент. Судья дал дополнительно высказаться Кириллу. Адвокат, который наигранно минуту назад схлестнулся с прокурором на предмет того, что нужно ограничится условным сроком, ожидал речь своего клиента с нескрываемым воодушевлением, но тот стал нести какую-то отсебятину. «Я полностью признаю свою вину и прощу прощения у пострадавшей и её родителей. Меня нельзя оправдать тяжелым психологическим состоянием после смерти отца, о котором говорил адвокат. Садиться за руль в состоянии алкогольного опьянения непозволительно никому в независимости от обстоятельств» — Кирилл замолчал, но, увидев одобрительный кивок мистера Чжана, продолжил: «Тем более переживания о смерти близких должны делать нас сильнее, а не наоборот. Учить ценить чужую жизнь. Мне сказали недавно, что если бы я скрылся с места ДТП, то девушка, скорее всего, умерла бы. Я не убежал тогда, потому что понял, что не переживу чувство вины за смерть, пусть даже незнакомого человека. Ещё раз испытать это было выше моих сил. Мой отец умер от инфаркта после ссоры со мной. Он говорил мне тогда о моей безответственности, а я его не слушал. Тогда мне преподали урок: авария, за последствия которой я несу ответственность. И теперь я к этому готов и приму любое решение суда. Спасибо». Уже начали произносить коронную фразу: «суд удаляется для принятия решения», но слово попросила Анна. «Я хотела бы обратиться к суду на правах потерпевшей. Прошу учесть, что подсудимый оплатил мне вторую операцию, которая играла решающую роль в восстановлении функций опорно-двигательной системы, а также финансировал реабилитацию, которую я сейчас прохожу. Не знаю, имею ли на это право, но прошу о смягчении наказания. Я не считаю, что человек опасен для общества и его нужно лишать свободы. К тому же, он всячески помогает нам в деле с хищением средств моей компании. Часто навещает меня и замечу, что всегда трезв. Спасибо» Судья улыбнулся, его улыбка предназначалась адвокату Кирилла, когда блюститель закона выходил из зала, то успел шепнуть Ивану: — С такой защитой я б его и без ваших стараний не посадил. Суд огласил приговор. Кириллу дали три года условно с лишением права управление транспортным средством также на три года.