– А что вы собираетесь делать? – Мы полакомимся жирной пищей, а потом, возможно, припаркуемся около пляжа и поиграем в «Правда или действие»[1]. Почем знать? – В ответе Элли прозвучало чрезмерное возбуждение, Фрэнки улыбнулась. – Я в деле. Заедем ко мне домой, чтобы я могла переодеться? – Конечно, – ответила Элли, опередив меня, – нам тоже надо переодеться. – Мы подъедем к тебе через час, ладно? – спросила я, и Фрэнки кивнула. Мы расстались, и, пока мы с Элли переодевались у нее дома, я пыталась не думать о том, что пригласила сестру Бека потусоваться с нами. Я решила не заезжать домой, написала отцу, что переночую у Элли и завтра поеду в школу из ее дома. Он не потрудился даже ответить, ну и плевать. Элли даже не пыталась солгать родителям, а просто сказала, что нам отчаянно нужен девичник и завтра мы собираемся прогулять школу. Ее отец дал нам по двадцать баксов, когда мы уходили, а мать крикнула Элли, чтобы та нашла себе бойфренда, пока мы будем развлекаться. – Классные у тебя родители. Мы подъехали к дому Фрэнки, и, пока мы ждали ее, я нервно качала ногой. – Я знаю. Пожалуй, они слишком увлекаются публичным проявлением чувств, но в общем мне не на что жаловаться. Я засмеялась, потому что она была права. Когда мы сегодня вошли в ее дом, они целовались и обнимались на диване, как парочка подростков. – Вот и она. Элли показала на боковую дверь возле гаража, из которой торопливо вышла Фрэнки с небольшой сумкой на плече. Я вздохнула с облегчением – она была одна. Но несколько секунд спустя дверь открылась опять, из нее вышел Бек и быстро направился к машине. Я уставилась вперед, пытаясь не смотреть на него. Фрэнки улыбнулась нам и, открыв заднюю дверь, бросила свою сумку на сиденье. – Бек, со мной все будет хорошо. Иди в дом, – с досадой сказала она, садясь на заднее сиденье, но Бек продолжал быстро идти к машине и, похоже, был зол. – Я могу поговорить с тобой? Бек смотрел прямо на меня, а я оглянулась на Фрэнки и Элли, как будто он обратился к одной из них. – Со мной? – Я ткнула себя в грудь. – Да, с тобой. – Он наклонился и положил локти на мое окно. – Фрэнки не поедет с вами, если сначала я не поговорю с тобой. Фрэнки тяжело вздохнула, и я поняла, что он смущает ее. – Ты не мой отец, Бек. – Это неважно, Фрэнки. – Говоря это, он не смотрел на нее, а по-прежнему не отрывал глаз от меня. Я расстегнула ремень безопасности, и он попятился, когда я открыла дверь. Я последовала за ним, отошла вместе с ним на несколько шагов от машины и, сложив руки на груди, посмотрела на него: – Что тебе надо? Он запустил пальцы в волосы, и на мгновение я по-настоящему испугалась того, что он собирается сказать. – Я знаю, ты злишься на меня, но пожалуйста, не обижай ее. – Что?! Да он с ума сошел. – Я говорю о Фрэнки. – Я знаю, о ком ты говоришь. Чего я не понимаю, так это почему ты решил, что я хочу ее обидеть. Он вгляделся в мое лицо, и тут я поняла, что это из-за того, что сам он намеренно причинил боль мне. – Я не ты, Бек. Я никогда не поступлю так с ней. – Я знаю, что ты не стала бы этого делать. Но Фрэнки важна для меня, и ей уже и без того ужасно досталось. Если ты злишься на меня, то отыграйся на мне, а не на ней. – Я не злюсь на тебя. – В самом деле? – Он сделал шаг ко мне, и меня окутал аромат его одеколона. – На благотворительном вечере ты ясно продемонстрировала свою злость. Я прикусила нижнюю губу, потому что не знала, что он хочет услышать от меня. Разумеется, я злилась на него, но еще больше я злилась на себя. Злилась потому, что я, хоть убей, не могла вспомнить, что должна испытывать к нему неприязнь, что он мне совершенно не подходит. – На благотворительном вечере я прислушалась к голосу разума. А чего ты хотел? Чтобы я весь вечер протанцевала в саду с парнем, который трахнул меня, а затем показал это всем? Он вздрогнул от моих слов, едва различимо, но достаточно, чтобы я смогла это заметить. – Это было не так. – Это ты так говоришь. – Я ткнула его пальцем в грудь и придвинулась к нему. – Но, если смотреть с этой стороны забора, то именно так все и было. И неважно, что ты там сочиняешь. Единственная правда, которая имеет значение, это моя правда, а она заключается в том, что ты токсичен, Бек. Мне не следовало смотреть ему в глаза, когда я произносила эти слова. Мне не следовало давать чуть заметной обиде, которую я увидела в них, так подействовать на меня, но я ничего не могла с собой поделать. Все в нем действовало на меня. И поэтому он был настолько плох для меня. Мне следовало без раздумий отойти от него, но даже теперь мне хотелось обнять его и притвориться, будто между нами не произошло ничего плохого – Ты права. – Он отступил от меня, и мне захотелось протянуть руку, остановить его и сказать, что я сама не знаю, о чем говорю. И не делать того, что мы делали. – Пожалуйста, будьте осторожны сегодня вечером. Фрэнки давно никуда не выходила с подругами. Она никуда не выходила после того, что с ней сделал Лукас. Я понимала, о чем он, даже если прямо он и не сказал. – Я не допущу, чтобы с ней что-то произошло. Я оглянулась на машину и увидела, что Фрэнки и Элли смотрят на нас из окна, разговаривая друг с другом. – Понятно. Бек кивнул, затем, не говоря больше ни слова, подошел к машине. Не знаю, чего я хотела, чего ждала. Я только что сказала ему, что он токсичен, однако мне так хотелось, чтобы он потребовал от меня чего-то большего, чем я готова была дать ему с охотой. Какая жесть! – Желаю вам хорошо провести время. – Бек остановился у окна Фрэнки, а я села на пассажирское сиденье. – Если я буду тебе нужен, позвони мне. Если вас всех арестуют, позвони мне, а не отцу. – Нас не арестуют, – рассмеялась Элли, но на лице Бека отразился скептицизм. – Кто знает, что может произойти. – Хорошо, – ответила Фрэнки, но было видно, что ей не по душе гиперопека брата. – Позже я напишу тебе. Похоже, ее ответ удовлетворил Бека, и он кивнул, а потом наклонился и заглянул в мое окно: – Элли, пожалуйста, веди осторожно! Она отдала ему честь: – Есть, капитан. Он картинно закатил глаза, накрыл мою ладонь своей. Он не сказал ни слова, только осторожно пожал мою руку, затем сделал шаг назад. Элли запустила двигатель и начала отъезжать. – О боже, мне так неловко. Фрэнки закрыла лицо руками, а я смотрела на Бека. Он ерошил пальцами волосы, как делал всегда, когда чувствовал себя не в своей тарелке, и я понимала, что он искренне беспокоится из-за того, что Фрэнки едет с нами. – Не смущайся! Мы же знаем твоего брата, ты помнишь? Я знала его лучше, чем была готова сказать его сестре. – Это верно. – Она рассмеялась. – Вы знаете, каким он может быть. – Вот именно. – Элли выехала с подъездной дороги на улицу. – К тому же, наверное, естественно, что он немного беспокоится, раз уж у нас намечен девичник. Смех Элли был заразителен, и я ощущала радостное волнение оттого, что еду развлекаться в компании двух девушек, которые мне по-настоящему нравятся. Я едва знала Фрэнки, но уже сейчас она нравилась мне куда больше, чем большинство моих знакомых. – Куда мы поедем в первую очередь? Я подтянула колени к груди и положила ноги на приборную панель. – Сначала молочные коктейли и жареные сырные трубочки, а потом как пойдет. – Идет! Улыбка Фрэнки была широкой и неподдельной, она продолжала улыбаться всю дорогу в закусочную, которую рекомендовала Элли. Мне было неловко, пока мы просматривали меню, и еще более неловко после того, как мы сделали заказ и официант унес меню. За окнами уже стояла кромешная темнота, и в закусочной было совсем мало народу. – Итак, Фрэнки, каково это – быть сестрой Бека? – Элли! – вскрикнула я и лягнула ее под столом.