Глава 49. Наоми и Джим Где-то горел Джим. От лихорадки внутри. От жара снаружи. Где-то ему было плохо. Но не здесь. Здесь он воспринимал – видел, не видя, – как отходит от «Сокола» «Роси», удаляется от станции. Разворачивается и начинает разгон. Стоило сделать усилие, он бы придвинулся ближе. Узнал больше. Он не стал. – Может, так оно и разумнее, – заметил Миллер. – Не стоит себя изматывать. – Поздновато спохватился, – ответил Холден. Детектив захихикал, а спину Холдена свело судорогой. На миг он очутился в светлой камере. Вокруг вихрились голубые светляки, и в их мерцании скрывались почти понятные слова. Дай ему время, он бы расшифровал. Его окатило волной тошноты. Голова закружилась, и камера пошла кругом, но это просто у него менялось среднее ухо. Он закрыл глаза и усилием воли вернулся в не-здесь. В глубине станции бежала Тереза – слишком быстро. Проскочила коридор, ведущий к поверхности. К «Соколу». Он изменил проход перед ней, направил его куда нужно. Он видел, как она стискивает челюсти. Ее решимость была похожа на злость. Он жалел, что ничем больше не может ей помочь. Изменилась природа пространства. Невидимые линии напрягались, возвращая ее к прежней. Холден напрягся, выравнивая их. Пространство осталось просто пространством. Еще на минуту. – Помнишь, как мы в первый раз этим занимались? – спросил Миллер. – Никогда мы этим не занимались. – Ты знаешь, о чем я. На Эросе. Мы там сидели, ждали, пока с нас слезет шкура от радиации. И толковали про какую-то детскую передачу. – «Миско и Мариско». – Вот-вот. – Миллер промычал мелодию песенки, дирижируя сам собой. Холден улыбнулся. – Сколько лет не вспоминал. Видно, я здорово нагрешил в прошлой жизни, если умирать приходится в твоем обществе. – Ничего подобного. Ты разваливаешься, но это не смерть. Это гораздо больше продлится. – Если кто-нибудь не вмешается в процесс. – Это да, – признал Миллер. – Если не. Тереза приближалась к выходу. Еще несколько сотен метров, и выберется. Он надеялся, что она не забыла надеть шлем. В норме не стал бы беспокоиться, но сейчас она не в себе. – Я тогда в первый раз сказал Наоми, что ее люблю, – вспомнил Холден. – Ох, она мне и врезала. – Сам напрашивался. И кстати, кончилось-то все хорошо. Тереза добралась до обшивки станции и вышла за нее. Он чувствовал, как она замешкалась, сбилась, но сразу нашла «Сокол» и толкнулась к нему. Из врат уходили корабли: за первым еще и еще. Пустое пространство становилось еще немножко пустее. Тереза приблизилась к «Соколу». Те, за вратами, шевельнулись, как хищник, учуявший то ли кровь, то ли дым. Не решались атаковать. Тереза добралась до люка и вошла внутрь. Холден ощутимо расслабился. Он ждал, когда корабль начнет двигаться. Когда заработают дюзы. Минуты тянулись медленно. Мучительно. – Давай, – торопил он. – Давай, уходи отсюда. Пожалуйста, не вздумай остаться. Пожалуйста, уходи. * * * Открылась внутренняя дверь шлюза, и в нее вкатилась Тереза. Глаза дикие, в слезах. Рот разинут от ярости. – Где мой корабль?! На «Соколе» все были при деле. Экипаж заканчивал необходимый ремонт, готовился к тяге, Амос собирал спецамортизатор для собаки, Наоми координировала эвакуацию отставших. Она чуть не опоздала встретить Терезу. Она заметила, в какой момент девочка ее узнала. Облегчение в сочетании с радостью, что нашлась мишень для гнева, дало сложную смесь. – Куда девали «Роси»? – выкрикнула Тереза. – Он понадобился Алексу, – сказала Наоми. – Мы теперь на «Соколе». – Меня никто не предупредил! – Эй, Кроха… – К Наоми подплыл Амос. – Я тут подумал, может, тебе… Тереза с визгом бросилась на механика. Врезалась ему в плечо, обхватила за шею и обвила руку ногами. Наоми молотом ударил всплеск адреналина, и только потом она услышала, что девочка всхлипывает. Амос придерживался одной рукой вместе с повисшей на нем Терезой. Он обратил плоские черные глаза к Наоми, жестом спросил: «Что мне делать»? Наоми пожала плечами: «Не знаю». Амос неумело погладил Терезу по голове. – Ничего, Кроха. Все уже хорошо. Ты с нами. Видно было, что он совсем не в своей тарелке – никогда еще со времени изменения Амос не выглядел настолько человеком. Минуту спустя появились Кара с Ксаном, тронули Терезу за плечо, давая знать, что они здесь, а потом молча обняли. Потрясенная девочка в утешительных объятиях трех серокожих черноглазых людей. Это походило на картину. Фантастическую и прекрасную. Тереза стала всхлипывать потише, но держалась все так же крепко. – Может, нам понадобится пара минут, босс. – Приходи, когда освободишься, – сказала Наоми и вернулась на выделенное ей Элви рабочее место. Эвакуация шла нормально. Все способные двигаться корабли двигались. Со всех обездвиженных сняли экипажи. Большинство направлялись к ближайшему выходу. Дальше всех до врат было «Роси» и припаркованному в центре пространства «Соколу». Еще некоторые решились пересечь все пространство колец, добираясь до Бара Гаона, Сол или Оберона на максимально доступном ускорении. – Мы готовы, – сказала Элви. – Преувеличиваешь, – подал голос Фаиз. – Мы более или менее вышли на уровень «Плевать, сойдет и так». Назовем это готовностью. Наоми обернулась. Фаиз держался на палубе магнитными подошвами. Элви плавала рядом. Создавалась иллюзия, что он в поле тяготения, а она парит над ним воздушным шариком. Ее худоба и хрупкость усиливали впечатление. – Жидкостных амортизаторов у нас на всех не хватит, – сказала Элви. – Это ставит предел безопасному ускорению. Наоми в последний раз окинула взглядом тактическую схему. Больше она ничего сделать не могла. Закрывая экран, она подумала, что это ее последняя минута в роли главы подполья. Она ожидала, что эта мысль принесет облегчение, и удивилась своей грусти. – В жидкостные уложим самых уязвимых, – сказала она. Фаиз взглянул на жену: – Это она о тебе, милая. – Он прав, – согласилась Наоми. – Было бы время, я бы с тобой поспорила, – заметила Элви. – Пять минут, чтобы уложить всех по местам? – Я к себе в койку, – ответила Наоми. Койка у нее была типовой конструкции: гелевая основа на шарнирной платформе. Такие же использовались на «Роси». Лаконские шарниры работали бесшумно, а гель был на удивление теплым – насколько понимала Наоми, подогрев улучшал кровообращение при высоких перегрузках, но от этого койка казалась неприятно живой. Впрочем, температура регулировалась, и, пристегнувшись, Наоми сразу сделала постель попрохладнее. Через ручной терминал она связалась с Амосом. Лаг ее насторожил, пока она не догадалась, что система пытается построить маршрут через «Роси». Тогда переключила ее на «Сокол», и запрос прошел без задержки. – Привет, босс, – сказал тот, кто был – а может, в основном и остался – Амосом. – Все наши на местах? – Угу. Ондатра малость растревожилась. Место новое, и Кроха сорвалась на фиг. Медик дал Крохе чуток снадобья, чтоб была поспокойнее. Она сейчас спит. Он сказал, у нее травма. – Похоже на правду. – Не знаю, как я дожил до своих лет, не ведая о таблеточках, которые от этого помогают. Она расслышала в его голосе недовольство и вспомнила, кем он был прежде. – Инструментов полно, – сказала она. – Каждый подбирает по себе. – Наверное. Словом, я пристегнулся, с Крохой порядок. С псиной порядок. Вот и все наши. «Черт… – подумала Наоми. – Вот и все наши». – Хорошо. – Ты как, держишься? – спросил Амос. – Увидимся на той стороне, – сказала она и дала отбой. Почти сразу Элви по корабельному оповещению велела всем пристегнуться и приготовиться к жесткому ускорению. Наоми подключилась к наружному телескопу и настроила его на слежение за станцией. За Джимом. Она понимала, что его почти не будет видно за выбросом из дюз, но все-таки. Пошел отсчет. Койка вогнала в нее иголки, в кровь влился «сок», и «Сокол» ударил по ней снизу.