Минут через сорок подкатила белая «Нива». Оскаленный посигналил, Бешеный помахал рукой с заднего сиденья. Ворон занял командирское место. — Чего ты здесь делаешь? — спросил Оскаленный. Ворону очень хотелось похвастаться, но удержался. Пусть о новой квартире пока никто не знает. На всякий случай. Они подъехали к пивной под названием «Донской круг». На вывеске над входом был изображён сидящий на бочке голый казак с кружкой в руке, фуражкой на голове, шашкой на боку и ружьем в другой руке. По легенде он пропил всю одежду, но оружие сохранил, за что его, якобы, похвалил сам царь Петр, неизвестно каким образом, оказавшийся в том же самом шинке. Здесь воняло разбавленным пивом и куревом. Посетителей было немного: пили светло-желтое пиво работяги, «отдыхающие» с получки, да блатовала мелкая босота, которая при появлении серьезной троицы подобралась и приняла нейтральный вид простых, справных хлопцев, не претендующих на лавры четких пацанов. Все курили дешёвые вонючие сигареты, вентиляторы вытяжки не справлялись с густым синим дымом. Стоящий за стойкой толстяк в условно белом халате, вопросительно уставился на вошедших, но Ворон молча развернулся и вышел. Оскаленный с Бешеным последовали за ним. — Надо было этой шелупени морды набить, — сказал Бешеный, но Оскаленный его одернул: — Не за тем идем! «Как знать», — подумал Ворон. Следующей точкой на пути к отборным донским ракам и свежему, цельному пиву, стало кафе «Встреча», расположенное в полуподвале, внизу Богатяновского спуска. Встречалась здесь, в основном, местная шпана с освободившимися из колоний дружками, либо те, кто только собирались туда отправиться, а пока строили заведомо обреченные на провал хитроумные планы — как провернуть крупную делюгу, а зоны все-таки избежать. В основном, здесь проводила время неприученная к гастрономическим изыскам публика и обстановка была соответствующей: душно, разило плохой кухней и пережаренным мясом. Полутемный зал был почти пуст, только небольшая компания речпортовских сидела за столом, уставленным пустыми и полными кружками с жидкой пеной, и отбивными на глиняных тарелках, да тетя Валя за стойкой, подбоченясь, рассматривала не шумных, но опасных парней. Она была толстой, с лицом бульдога, и торговала кислым разбавленным пивом с видом благодетельницы, одаривающей ничтожных местных алкоголиков, соглашающихся пить эту дрянь. Речпортовские вяло поприветствовали коллег, а когда те вдруг развернулись и вышли, проводили их подозрительными взглядами. «Нива» съехала на набережную и остановилась около безымянной закусочной, расположенной прямо под открытым небом — столики, горящий мангал, наколотые дрова, которыми для привлечения клиентов обложены два стоящих рядом велосипеда… Издали казалось, будто в центре большой поленницы просто пустота, фигурное отверстие в виде двухколёсного велосипеда. — А чё, прикольно! — поделился мыслью Бешеный, глядя на это сооружение. — Хотя лучше бы жратву рекламировали… Посетителей здесь было немногим больше, чем в первых двух заведениях, но они занимали почти все столики — три из четырёх: молодая пара, компания приятелей среднего возраста и двое немолодых армян, по-видимому — друзей бармена-шашлычника. Свободный столик стоял рядом с мангалом и окуривался дымком с приятным мясным запахом. — Так что, может, по шашлычку? — предложил Бешеный. — Нет! — ответил Ворон. — Дальше пойдём. — Так всю ночь проходим, — проворчал Бешеный. — Ты ищешь кого-то что ли? Нашел место — здесь, в основном, речпортовские тусуются… — Кого мне искать?! Не хочу сидеть в духоте, кормить комаров и прованиваться дымом! И вообще, договорились пиво пить! — Так поехали в «Рак», — сказал Оскаленный. — Там поприличней, и пиво всегда хорошее. — Поехали! Ехать пришлось недалеко, и вскоре они остановились под светящимся неоновым контуром членистоногого, дающего название заведению. В поднятой клешне рак держал пенящуюся кружку, будто салютовал проходящим мимо судам, или провозглашал тост за здоровье их пассажиров. Это был бар более высокого разряда. Внутри прохладно, хлебный запах пива приятно щекотал ноздри. Из посетителей — лишь одна, правда большая и шумная компания — восемь человек сидели за сдвинутыми вдали от входа столами. Крики, смех, ругательства… Это были речпортовские. Они считали себя хозяевами набережной, расположенных на ней торговых точек и вообще всей прилегающей к Дону территории. Желающих оспаривать это мнение, как правило, не находилось, поэтому они всегда веселились тут в одиночестве, без посторонних взглядов. Но Ворона это не волновало. Он вошел, осмотрелся, и если спутники ожидали, что он опять развернется и выйдет, то они ошиблись. — Ну вот, я так и знал, что «Рак» нам подойдет! — сказал бригадир. При появлении новых гостей шум стих: компания речпортовских настороженно рассматривала вороновских. Сидящий во главе стола парень покосился на вошедших прищуренным глазом и едва заметно кивнул. Громкий разговор и крики продолжились, хотя в них уже не было той вольности и раскованности, которая царила здесь еще несколько минут назад. — Может, лучше пойдём в «Дон»? — предложил Оскаленный. — Братва гуляет на всю катушку, а два медведя в одной берлоге не уживаются. Мне бы не понравилось, если бы они нам помешали! — Мне бы тоже, — кивнул Ворон. — Но мне плевать, что им понравится, а что — нет! Они сели за стол неподалеку от гуляющих, заказали раков покрупнее и пива. Через несколько минут испуганный официант принес большое блюдо, на котором еле умещались красные двойники неонового «зверя» на рекламе и шесть запотевших гранёных кружек, исходящих через край густой пеной. — Вот это другое дело! — Бешеный залпом отпил полкружки и с жадностью набросился на раков. Ворон и Оскаленный последовали его примеру. Все трое умели обходиться с одним из самых изысканных донских деликатесов: они не ограничивались только хвостами, но, сняв панцирь, выедали спинки, клешни и даже высасывали каждую лапку. Гора хитиновых очисток росла, блюдо пустело, а пиво уменьшалось. — Ты не забыл о моем поручении? — спросил Ворон, доедая последнего рака. Говорить пришлось, повышая голос: речпортовские шумели, как будто пытаясь перекричать друг друга, громко смеялись, матерились, — словом, чувствовали себя вполне привычно. Они ели рыбу: огромных цимлянских лещей, рыбцов, жирную, похожую на кривые кинжалы, чехонь. А пили водку с пивом, что бывает весьма неплохо, если не смешивать их в одной посуде и знать меру. Но они эти правила нарушали. Прямо на столе несколькими большими горками лежала рыбья чешуя, кости, хвосты и плавники. Двое, очевидно, перебрав, встали и, поддерживая друг друга, пошли к выходу. — Обижаешь! — сказал Оскаленный. — Мусор вынюхивает, что надо! И знаешь, мне нравится, когда за меня работают другие… — Тогда тебе надо быть побогаче! — усмехнулся Ворон, допивая свое пиво. Лоцман выпил рюмку водки, оторвал зубами мякоть от рыбьего хребта, разжевал, проглотил и запил пивом. Губы его лоснились от жира. Он сидел спиной к стене и смотрел осоловевшими глазами в зал. Ворон же выбрал место напротив и следил за каждым его движением. Когда он встал и направился к стойке, товарищи решили, что шеф собирается заказать что-то еще, и только удивились, что он не послал одного из них. Однако, Ворон бесцеремонно сел за стол речпортовских. Его не приглашали, и это было дерзостью. За столом установилась недобрая тишина. Взгляды всех шестерых обратились на наглого чужака. Глаза Лоцмана сфокусировались. — А, это, наверное, ты и есть — Ворон… Слыхал… Выпить с нами хочешь? — А я про тебя ничего не слышал, — спокойно, с ноткой презрения, произнес Ворон. — Ну, совсем ничего! Только вчера узнал, что ты хватаешь чужих женщин и тянешь их в машину! — На ней разве написано — чья она? — возразил Лоцман. — Как только сказали, что она с тобой, я ее отпустил. Вообще ничего не сделал! О чем базар? — Если бы что-то сделал — сейчас бы лежал в морге! — так же спокойно и очень уверенно сказал Ворон. За столом снова зашумели, но уже не весело, а угрожающе. — Слушай, ты вообще, кто такой? — скривил жирные губы Лоцман. — Как ты стоишь? Чем дышишь? Кто за тобой есть? И чего ты мне предъявляешь? Что я твоей телке сделал?! — Она не телка. Она моя невеста. А сделал… У нее руки в синяках! — Ладно, ладно. — Лоцман поднял ладонь, успокаивая свою кодлу. — Я знаю, кто твой пахан, знаю, что ты не простой фрайер. Поэтому, давай разойдемся краями. Я твой стол оплачу, да еще отдельно поляну накрою — и в расчете! Согласен? Ворон покачал головой. — Нет. Он взял недопитую кружку Лоцмана, привстал будто вопреки своим словам хотел все-таки выпить мировую. Но вместо этого резко ударил. — Шмяк! — Гранёная стенка пивного бокала, словно тяжелый кастет, впечаталась в жирные губы и нос Лоцмана. Пиво выплеснулось и потекло по лицу вниз, вместе с кровью, смывая рыбий жир. Лоцман опрокинулся, ударился о стенку и сполз под стол. Речпортовские с криками вскочили, но за спиной Ворона уже стояло подкрепление. Бешеный ударом кулака сбил с ног одного, «мельницей» бросил в угол другого. — Сидеть всем! Не дёргаться! — страшно зарычал Оскаленный. В руке у него был большой, испачканный рыбьими кишками и налипшей чешуёй нож. Воняющий рыбой клинок просвистел перед физиономиями трех оставшихся невредимыми братков. Лицо искажено злобой, глаза налились кровью, из поврежденной губы текла слюна. «Дёргаться» никто и не пытался. — Теперь в расчете! — сказал Ворон и со стуком поставил пустой бокал на стол. — Уходим! Он развернулся и двинулся к выходу. Бешеный и Оскаленный пошли за ним. В дверях Оскаленный оглянулся. Лоцман вылез из-под стола и пытался вытереть салфеткой кровь с разбитого лица. Его спутники приводили в чувство двоих, лежащих на полу. Те тоже начинали шевелиться. Оскаленный бросил нож под ноги и захлопнул дверь. — Быстро уезжаем, пока они своих не подтянули! — скомандовал Ворон. Все трое быстро погрузились в «Ниву». — Тебя куда? — спросил Оскаленный. — На Индустриальную? — Нет. Туда, где взяли. «Нива» проехала до конца набережной, миновала «Пристань». — Надо было сюда идти, — сказал Бешеный. — Тут народ денежный, солидный, без мордобоя обходится… — Угу, — скептически хмыкнул Оскаленный. — Здесь морды не бьют, здесь сразу валят! Забыл, как Перец Капитана застрелил? А его охранник Перца… — Да, верно, — согласился Бешеный. — Погуляли… Два трупа, охраннику пятнашку… Но это один раз было. Надо было сюда идти! — Слушай, Бешеный, включи мозги! — нарушил молчание Ворон. — Разве на нас Лоцман напал? Бешеный задумался. «Нива» принялась карабкаться вверх по крутому Богатяновскому спуску. — Так ты спецом Лоцмана искал? — догадался Бешеный. Ответа он не получил. Через несколько минут они высадили бригадира. — Оружие достаньте и предупредите пацанов, чтобы вместе держались, — сказал он напоследок. — Завтра и так тяжелый день, так, может, еще речпортовские «ответку» пришлют. Хотя думаю, Валет не попрет буром… Он пошел через сквер, «Нива» поехала дальше. — Еще не хватало на ментов напороться, — процедил Оскаленный. — А что-то их сегодня и видно не было, — сказал Бешеный. И действительно, ни одного милицейского патруля — ни усиленного, ни простого они не встретили. — Так за что всё-таки Ворон его так разделал? — спросил Бешеный, когда подъехали к его дому. — Неужели только за то, что он телку за руку схватил? — Услышит слово «телка» — и тебя разделает! — мрачно сказал Оскаленный. — Ну и дела! — только и сказал напарник.