Глава 6 Когда я, наконец, вернулся в свой дом, в церковь, я рухнул на кровать с ужасной головной болью. Из–за бардака в квартире Рикардо мне пришлось проторчать у него весь день, пытаясь помочь ему. Я не мог уйти, не тогда, когда маленькая девочка застряла с ним. Ведь она жертва в этой истории. У неё нет выбора, и я хотел дать ей всё, что мог, даже, если едва знаю её. Это меньшее, что можно было сделать. Но чем больше времени я проводил с ней, тем более подавленным становился. Каждый раз, когда я смотрел на неё, то чувствовал, как моё сердце сжимается и понемногу умирает. Я свернулся в клубок и натянул простыню до самых ушей,как в коконе, согреваясь собственным теплом, покастарался забыть о Софии. В какой–то момент, когда я был там, я даже подумал о том, чтобы забрать её от него. Но чего я этим добьюсь? Ещё один ребёнок в детском доме. Они не позволят ребёнку быть под опекой такого проповедника, как я. Это не имеет смысла. Это пузырь, который мне пришлось быстро лопнуть для себя. Я хочу, чтобы у каждого ребёнка была хорошая жизнь, и только родители могут дать им это. Как только Рикардо станет мужиком и будет вести себя, как полагается отцу, всё будет хорошо. И я уверен, что он… сегодня был для него сигнал к действию. Я видел это в его глазах. Ему нужна была твёрдая рука и толчок. Мои слова были этим толчком. Он сразу выбросил весь кокс и начал убираться, как я ему и велел. Надеюсь, он понимает, что не может вернуться туда, где раньше был… ради неё. Хватит думать о чужом ребёнке. Я ворочаюсь в кровати, пока медленнозасыпаю. Это тяжело, но я закрываю глаза и заставляю себя спать. Мягкий джаз наполняет комнату жизнью. Я моргаю пару раз и открываю рот, чтобы говорить, но ничего не выходит. Я хожу по своему дому, лампочки освещают мой путь, как светлячки. Тепло охватывает меня, когда я смотрю, как она танцует посереди гостиной. Она улыбается мне и держит ребёнка у груди, махая рукой, когда замечает меня. Я улыбаюсь, когда приближаюсь к ней, касаясь её плеча, чтобы танцевать вместе с ней. Я поцеловал её в лоб и запомнил этот момент в своейголове, чтобы я мог помнить это мгновение всегда. Отныне и навсегда. Вот, что это должно быть. Всё исчезает. Красные обои становятся зелёными. Деревянные столы становятся одним большим. Появились стулья, и вдруг появляются новые растения. Комната светлая, но я чувствую себя скованным. Чем больше я пытаюсь двигаться, тем меньше моё тело реагирует. Как будто я застыл на месте. Замороженный… пока всё и все вокруг меня продолжает меняться. Это похоже на то, что время ускорилось, пока я всё ещё остался… навсегда. А посреди всего этого мальчик бегает по дому со своими игрушками… но его образ так неясен. Чем больше я смотрю, тем больше он исчезает. До тех пор, пока всё в этой комнате не испаряется, и всё, что остаётся – это пустой дом с плесенью и паутиной в каждом углу. Я вскакиваю с постели и быстро включаю свет. Громко вздыхая, я ощупываю своё лицо. Мне так жарко, и я вспотел… и слёзы текут по моим щекам. Я убираю простыни и сажусь на край кровати, закрывая лицо руками. Я тру лицо, пытаясь избавиться от образов в голове, но ничего не работает. Это никогда не работает. Поэтому я делаю единственное, что знаю. Я встаю, надеваю свою повседневную одежду и выхожу. ???????? Четыре часа спустя, середина ночи, и я снова пьян. Да, это так удивительно. – Налей мне ещё, Чак, – говорю я, пододвигая к нему бокал. – Думаю, что тебе было достаточно. – Он отодвигает его назад. –Ой, да ладно. Я платёжеспособный клиент. – Теперь моя очередь толкнуть бокал в его сторону. –Я больше беспокоюсь о тебе, чем о деньгах. Извини. – Он забрал его и положил в мыльную воду. – Чёрт подери… – удариля рукой по барной стойке. – Что нужно сделать человеку, чтобы выпить здесь, а? – Как насчёт того, чтобы не быть в жопу пьяным? – резко отвечает Чак.