Когда Лаура зашла в исповедальню и начала прикасаться к себе прямо передо мной, она открыла дверь, которую никто из нас не сможет закрыть. Теперь, когда у меня был небольшой пример того, что она может, я хочу большего. Намного большего. Она делает меня не способным контролировать себя, и для человека с такими потребностями, как у меня, это опасно. Я следовал за Лаурой всю дорогу от дома до этого парка, наблюдая за ней. Не знаю, жутко это или нет, но я хватаюсь за любую возможность увидеть её. Мне ещё нужно найти подходящий момент, чтобы подойти к ней, но пока я буду довольствоваться её сочной задницей в леггинсах. Блядь; то, как они обтягивают её, когдаЛаура наклоняется, чтобы коснуться пальцев ног, заставляет меня желать вставить свой член в её задницу. Это неправильно? Да, наверное. Но да поможет мне Бог, я сделаю это. Это лишь вопрос времени, прежде чем она снова придёт ко мне, и мы займёмся сексом, как безумные кролики. Одно могу сказать наверняка, всё же… я не позволю ей вновь сбежать, подразнив меня. – Привет. Хмурясь, я поворачиваю голову, только чтобы увидеть Бруно, стоящего рядом со скамейкой, где я сидел. – Хм,привет. Дерьмо. Я знал, что он здесь, но никак не ожидал, что он подойдёт ко мне. Он играл на детской площадке, пока Лаура занималась, и я, честно говоря, совершенно забыл о нём, даже находясь здесь. Почему он подошёл ко мне? Мне не интересно. Даже отдалённо. Боже, так чертовски неловко. –Что вы делаете? – спрашивает он меня, сжимая лист в руке, который только что сорвал с дерева. –Э–э… просто отдыхаю в парке, – отвечаю я, пытаясь рассмеяться, как будто это неважно. – Вы здесь из–за моей сестры? Мои глаза расширяются, и я снова смеюсь. – Нет, конечно, нет! Почему ты так думаешь? –мой голос звучит так нелепо, я плохой лжец, это невероятно. Он пожимает плечами. – Ну, я знаю, что вы шли следом за нами от нашего дома. В ужасе я закрываю глаза и вздыхаю. –Это нормально. Я понимаю, почему она вам нравится. Она добра к людям. – Да, – соглашаюсь.– Очень милая. Он улыбается мне так мило, что мне трудно поддерживать самообладание. –Что ты делаешь? – спрашиваю его. –Ничего, – отвечает он, выбрасывая разорванные листочки. – Я играл в песочнице, но мне стало скучно. – Почему? Ты можешь создать так много вещей с небольшим количеством песка. – Я знаю, но это не весело, если у тебя нет друзей, чтобы играть. Я киваю, мне так жаль парня. – Я вижу. Снова неловкое молчание, и я чувствую, что это какое–то негласное приглашение для меня, чтобы пойти поиграть с ним или что–то в этом роде. Но я не уверен, что хочу выпустить Лауру из поля зрения. Что, если она увидит меня в песочнице с ним? Она может подумать, что я какой–то невменяемый преследователь. Это потому, что так и есть, но всё же. – Отец Фрэнк, – вдруг начинает Бруно. – Почему вы не в церковной одежде? Я пожимаю плечами. – Потому что на улице жарко, и я просто обычный человек. –Так вы не из церкви? Я фыркаю. – Конечно я из церкви. Но в ней мне нужно выглядеть так, как будто я там работаю. Сейчас я не на работе, поэтому оделся так, как мне нравится. – И что это за чёрные штуки на вашей коже? Нахмурившись, я смотрю, куда он указывает, и понимаю, что это моя спина, которая покрыта татуировками. – О, это татуировки, о которых я рассказывал, помнишь? Это рисунки, но на коже. –Круто! Можно мне тоже такие? –Нет, – строго говорю я, но потом смягчаю голос, потому что не хочу быть мудаком. –Татуировки предназначены только для взрослых. –Почему? – он выглядит разочарованным. –Ну… потому что они навсегда. Их нельзя стереть. –Правда? –его глаза загораются. –Удивительно. Я фыркаю и качаю головой. – Ты забавный, малыш. –Спасибо, – говорит он. –Вы тоже. Не уверен, что это комплимент, но приму его. –Но… Я думал, что священникам не разрешается иметь татуировки? –Я не священник, Бруно, – отвечаю я. – Я – проповедник. Да и кто тебе это сказал? –Мой брат, – отвечает он, рисуя в пыли восьмёрку ботинком.