– Какая разница? Поменяй одного ублюдка на другого, и это всё ещё дерьмо. – У меня были бы деньги, – говорит он. – И откуда ты вообще знаешь, что они сделают, или произойдёт ли это снова? С тобой ничего подобного не было, –он указывает на свой нос, который разъеден кислотой. –Это потому, что я знал, что делал. Но не ошибись, парень, я заплатил цену. – Может быть, я тоже готов заплатить, – говорит он. Я хватаю его за воротник. – Никогда, блядь, не говори этого снова. Я потерял то, что было ценно для меня. Что–то, что никто не сможет мне заменить. И всё благодаря тем ублюдкам, с которыми ты хочешь работать, – я оттолкнул его и плюнул на землю. – Тебе должно быть стыдно за то, что ты думаешь об этом. Как ты смеешь? Ты знаешь, как и я, что случилось в тот день. Он глотает, явно потрясён моей честности. –У меня нет ничего важного. –Твоя жизнь, – рыкнул я. – Нет ничего дороже, чтобы сдаваться. – Но ты тоже сделал это слишком… – возражает он. – А потом ты просто сдался? Пройдя через всё это? –Слишком. Поздно. Я сдался слишком поздно. И поэтому сейчас тебе нужно быть умнее, Карл. Он снова сглатывает, отклоняясь от меня, его глаза всё ещё скользят вокруг, пока он, вероятно, обдумывает варианты. Следует ему сделать это или нет. –Даже не думай об этом, Карл. Это того не стоит. Ни одного цента во всём мире, поверь мне. –Но я не могу платить… – говорит он. – Церковь… её недостаточно, – слёзы наворачиваются на его глазах. Я кладу руку ему на плечо. – Послушай. Я спрошу Маргарет, будет ли у неё ещёкакая–нибудь работа для тебя, хорошо? Это было бы неплохо? Он кивает, закрывая глаза. Я схватил его обеими руками и слегка встряхнул. – Обещай, что не будешь делать глупостей. Он вздыхает. – Хорошо. – Отлично, – я шлёпнул его по спине. – А теперь возвращайся внутрь. Ты знаешь, они ждут, пока ты починишь им свет. Он кивает. – Ты идёшь? Секунду я размышляю, желая остаться на свежем воздухе, но понимаю, что, вероятно, будет лучше поддержать его, пока он на дне, так что я согласился и пошёл за ним внутрь. Он идёт в комнату Мамы, где она попросила его починить пару вещей, пока я сижу на одной из скамеек в церкви. Здесь сейчас пусто; ни посетителей, ни прихожан. Я люблю эти дни тишины и покоя. Даже Мама уезжает через несколько минут, чтобы поиграть в бридж в клубе старушек, в котором она состоит. И когда Карл закончит свою работу в её комнате, он также уйдёт, что позволит мне, наконец, насладиться приятным одиночеством в церкви. Я хочу наслаждаться этим, но тот разговор, который состоялся у меня с Карлом, действительно испортил моё настроение. Не каждый день я сталкиваюсь со своим прошлым. И мне это не нравится. В основном из–за воспоминаний, связанных… с теми, кого я пытаюсь похоронить так глубоко, чтобы никто не мог добраться до них. Но теперь… с тех пор, как Лаура вошла в мою жизнь, эти воспоминания вылезли на поверхность, и как ни странно, это даже не больно, как я думал. Или, может быть, я застрял в моём собственном маленьком мире пьяной боли, пока она не пришла, и как–то утолила ту жажду, которую я чувствовал. Но это неправильно. Я вздыхаю и наклоняюсь к скамейке, держа голову, когда стыд накрывает меня. Я даже не должен думать о ней. Я должен каяться… день за днём… молиться Богу о милости. Умоляя его простить меня за то, что я сделал. За то, что отняли у меня. Но всякий раз, когда я разговариваю с ним или умоляю его дать мне ответ, причину для всего этого, в ответ я получаю тишину, и у меня остаётся пустое небытие. Большие деревянные двери скрипят, но я остаюсь на месте. Я не в том настроении, чтобы помогать людям сейчас. Однако, я замечаю, что девушка садится рядом со мной, смотрю вверх, и на моих губах появляется намёк на улыбку. – Лаура. Что ты здесь делаешь? –Я…увидела тебя снаружи, поэтому решила зайти поздороваться. Прошло несколько минут. – И ты всё это время ждала? Она сглатывает, кажется, она не может подобрать нужные слова. – Да… э–э… Бруно, Диего, и я играли в футбол в переулке рядом с церковью, и я случайно подслушала ваш разговор. Я не была уверена, стоит ли к вам подойти или поговорить. А потом ты вошёл внутрь и… ну, и вот я здесь. –Значит, ты… подслушивала? – я нахмурился. Я не ожидал от неё этого. Опять же…