– Посланий-самоубийц! – донесся где-то из-под стола голос технаря Стива. – Тринадцать Кукол не найдены. – Тринадцать? – вздрогнула Бакстер. – Кроме того, – виновато продолжала женщина, – из тех Кукол, которых мы успели к этому часу проверить, как минимум пятеро никогда не страдали психическими отклонениями и не обращались за помощью вообще ни к каким психиатрам, а уж тем более к нашим психиатрам. Это свидетельствует о том, что здесь, как и в Нью-Йорке, все гораздо масштабнее и не ограничивается одним лишь Грином и его пациентами. Мы сосредоточились лишь на небольшом фрагменте пазла… Я подумала, вы должны об этом знать. Бакстер издала звук, который одновременно выражал измождение, разочарование и тревогу. Женщина улыбнулась, будто извиняясь, и села на место. – Эй! – прошептал Сондерс. – Что понадобилось Наклз? Блин, и правда Наклз! – Изгадить нам праздник, – вздохнула Бакстер, вышла вперед и начала отчет. Блейк поднял руку. – Боже праведный, Блейк, – заорала она, – ты давно взрослый, говори! – Грин правда мог признаться, сколько бомб планируется взорвать? – По идее, должно быть столько же, сколько в Нью-Йорке. Плюс Сондерс кое-что из него выудил. – Понятно, – кивнул Блейк, не требуя дальнейших объяснений. Чейз смотрел на них, ничего не понимая. – Его спровоцировали, – объяснил Блейк. – Что дала программа распознавания лиц? – спросила у собравшихся Бакстер. – «Сити Оазис» прислал нам записи со своих камер видеонаблюдения, – отозвался технарь из ФБР, – теперь мы сравниваем видео, записанное в обеих гостиницах, чтобы убедиться, что никого не пропустили. – А три человека, которые стояли на сцене с Грином? – спросила она. – Одну убили при попытке к бегству. Бакстер гневно фыркнула и закатила глаза. – Она набросилась на меня с ножом! – произнес в свое оправдание один из агентов Чейза. – Доктор Эмбер Айвз, – добавил технарь. – Тоже психиатр и терапевт для переживших утрату. Возможностей познакомиться с Грином у нее было предостаточно – семинары, общие коллеги… – Он заглянул в свои записи и продолжил: – Второму человеку, который был вместе с Айвз, удалось бежать. Все осуждающе посмотрели на агента ФБР. – Там было очень много людей! – А третий? – спросила Бакстер, теряя терпение. – В данный момент его везут сюда. Он говорит, что хочет заключить сделку. – Это уже кое-что, – прокомментировала Бакстер. – Но держите в уме, что он может попытаться скормить нам какое-нибудь дерьмо. – Она повернулась к Сондерсу: – Отличная работа! – похвалила она. Потом обратилась к Чейзу: – Мы с Грином закончили, теперь можете драться за него с МИ5. Бакстер нерешительно замерла на пороге индивидуальной палаты Руша в больнице Сент-Мэри. За окном сыпал снег. На какую-то долю секунды она вновь оказалась в той мрачной церкви и увидела на горле Кертис тонкую красную линию – от язвительных слов Грина к ней вернулись воспоминания… Во сне Дамьен казался мертвецом, его голова склонилась на грудь, где под бинтами по-прежнему кровоточили раны. Руки были неестественно раскинуты в стороны, от них к капельницам на подставках змеились тонкие трубочки, со стороны похожие на путы, приковавшие его к постели. Его веки задрожали, глаза открылись, он увидел Эмили и устало улыбнулся. Она прогнала видение, подошла к койке и бросила ему здоровенный пакет печенья с шоколадом, купленный в киоске в вестибюле. Жест вполне мог бы получиться трогательным, если бы не капельницы, сковывавшие движения рук агента, и не его возглас от боли, когда злополучное печенье упало в аккурат на окровавленную повязку. – Твою мать! – воскликнула Эмили и быстро переложила пакет на стоявшую рядом с койкой полку на колесиках. По телевизору шел рождественский фильм, в котором Эмили узнала «Гарри Поттера и принца-полукровку». Альбус Дамблдор предостерегал своих учеников, напоминая, что самое страшное вражеское оружие таится в них самих, и Бакстер поразило сходство с их собственной историей. Она выключила звук и села рядом с Рушем. – И когда вас отсюда выпустят? – Завтра утром, – ответил он. – Им нужно под завязку накачать меня антибиотиками, чтобы я, цитирую, «не умер». Но теперь я хотя бы могу дышать. Эмили бросила на него вопросительный взгляд. – Мне в легкое воткнулось ребро, – объяснил он, – еще тогда, в тюрьме. – О господи, – виновато произнесла Бакстер, не сводя глаз с его повязок. – Забавно я теперь буду выглядеть в бассейне, – пошутил Руш. – Может, они смогут это поправить, – сказала Бакстер, – пересадка кожи или что-то типа того? – Да, – ответил он, – наверняка смогут. Звучало это не очень убедительно. – Есть люди, которые переделывают татуировки, – с надеждой в голосе предположила она, – чтобы избавить клиентов от имен бывших и всякого такого. – Ну да, чтобы у меня было написано не «Кукла», а, скажем, «Кукса», да? – кивнул Руш и скривился. – Тогда уж лучше «Букля», – с непроницаемым лицом посоветовала Бакстер, и они оба расхохотались. Внезапная боль заставила Руша схватиться за грудь. – Из Грина удалось что-нибудь вытянуть? – спросил он. Бакстер рассказала, как прошел допрос мнимого лидера и что им удалось вытрясти из арестованного доктора Янниса Хоффмана. Последний предоставил полиции все сведения о своих пациентах, трое из которых входили в число тринадцати Кукол, все еще разгуливающих на свободе. Он специализировался на онкологии и паллиативной помощи, и его завербовал сам Грин, которого он считал единственным организатором всех убийств. Но главное, он заработал себе сокращение тюремного срока, назвав точное время атаки: 5 часов вечера. Час пик. – И вот еще что, – добавила Бакстер, – подруга Грина погибла во время терактов в Норвегии. Если это открытие и огорчило Руша, виду он не подал. – Мотив? – спросил он. – Уязвимое место, – поправила его Бакстер. – И все это не имело никакого отношения к Тряпичной кукле? – Это был способ привлечь внимание всего мира, – сказала Бакстер, – очень умный ход – использовать слабых травмированных людей, чтобы привести в действие большие бомбы. Они использовали против нас наши худшие эмоции, все это стало возможно благодаря нашей собственной жажде крови. Люди не были в таком воодушевлении со времен Тряпичной куклы. После допроса Грина Эмили, очевидно, много размышляла. – Гениальное решение, – продолжала она, – те, кто без конца дерется друг с другом, никогда не замечают, когда к ним сзади подкрадывается враг. Нас заставили убивать самих себя. Глава 33 Воскресенье, 20 декабря 2015 года, 6 часов 3 минуты вечера В лучах фар «Ауди» Бакстер поблескивали снежинки. Под капотом что-то скрежетало, машину заносило вправо, что совсем не казалось удивительным после того, как утром она влетела в стену аптеки на Оксфорд-стрит. У Эмили возникли первые, пока еще смутные подозрения, что ей вряд ли удастся пройти грядущий техосмотр. Она выключила двигатель. Из-под капота с шипением вырвалась струя воздуха – автомобиль то ли послал сигнал о еще одной неисправности, которую надо будет потом устранить, то ли просто облегченно вздохнул, закончив без особых приключений последнюю на сегодня поездку.