— Тут тоже господа редко бывают, а печь давно не работает, еще со времен Марии-Антуанетты, надо разбираться с кладкой. Поэтому стены пошли плесенью. Если вы посмотрите ближе, то сможете ее увидеть, мадам. Мирабелла стала рассматривать стены в поисках плесени, когда где-то рядом раздались голоса. Мирабелла прислушалась. — Там, за поворотом, картинная галерея. Семейные портреты, лучшие картины, которые удалось собрать многим поколениям герцогов де Сен-Савиньон, — сказала мадам Семле. — И плесень не перешла на картины? — удивилась Мирабелла. — В той части мы протапливаем печи и камин. Голоса приближались. Мирабелла к своему удивлению узнала голос Аманды. Аманда что-то говорила, быстро и с сильным акцентом. Пройдя еще несколько шагов, она увидела свою сестру. Аманда стояла рядом с герцогом и взирала на портрет женщины в белом платье, чье лицо терялось в темноте. — Такая молодая, — донеслись до нее слова сестры, — как ужасно, что вам пришлось пережить такую страшную трагедию. Доминик молчал, подняв голову и тоже смотря на портрет женщины в белом. Мирабелла остановилась, не желая нарушать их тет-а-тет, но Аманда услышала ее шаги и обернулась. — Мирабелла, — она подошла к ней, — ты куда-то пропала, поэтому мы с Его Высочеством решили посмотреть картины без тебя. Но, я думаю, ты не в обиде? Ты же не очень любишь картины? — Нет. Доминик обернулся к Мирабелле и поклонился. Он был бледен и серьезен, и глаза его сверкнули при виде жены. — Мадам, — он предложил ей руку, и хотел было увести ее из галереи, когда снова раздался голос Аманды: — Мирабелла! Правда, она хороша? Мирабелла подняла глаза на картину. Перед ней был портрет совсем юной женщины в белом платье, будто созданном из лебединых перьев. У нее были светлые, почти белые волосы, немного отливающие золотом в солнечном свете и тонкие правильные аристократические черты лица. Глаза цвета морской волны смотрели прямо и немного грустно. Мирабелла задохнулась, ей показалось, что тонкие губы на портрете складываются в ехидную усмешку, а темные ресницы дрожат, будто в них путается слеза. Еще секунда и женщина сделает шаг, и окажется среди них. Так же близко, как она была вчера ночью, сидя в кресле у ее кровати. Мирабелла отступила на шаг, схватилась за руку Доминика, потом сделала еще шаг назад, в глазах ее потемнело, и она впервые в жизни лишилась чувств. … — Мирабелла, что с тобой? — испуганное лицо Аманды было первым, что Мирабелла увидела, очнувшись. Голова кружилась, и при попытке сесть Мирабелла ощутила дурноту. Осмотревшись, она обнаружила, что лежит на диване в какой-то неизвестной ей комнате с красными обоями, выцветшими по той стене, где бывало солнце. Аманда сидела рядом с ней на диване, а Доминик стоял поодаль, скрестив руки на груди. Мирабелла откинулась на что-то мягкое, и смотрела на Доминика, любуясь его классической красотой. — Ваше Высочество, — вдруг сказала она, села на диване и спустила ноги, — я не заметила в замке электрического освещения. Неужели вы еще не провели провода? От неожиданности Доминик чуть не подпрыгнул. Он поднял брови и с интересом смотрел на Мирабеллу. — Пока не довелось, — ответил он. Мирабелла встала на ноги, пошатнулась, и оперлась о руку сестры. — Значит, этим нужно срочно заняться. Нужно позвонить в электрокомпанию, они пришлют людей и проведут освещение. Мы с отцом сделали отличные фонарики в парке, и вы видели, как красиво и ярко светят электрические люстры в нашем доме. — Мадам..., — начал он, но Мирабелла прошла мимо, всецело занятая мыслью об электричестве. — И не говорите мне ничего. Я сейчас же воспользуюсь телефоном, и уже завтра начнутся работы по проведению кабелей. — Мадам! — Домник нагнал ее и остановил, взяв за локоть, — мадам, воспользоваться телефоном у вас не получится. — Почему? -удивилсь она, — вы не позволите мне? — Я бы и рад, — он усмехнулся, — но телефонного аппарата в замке нет. — Зато полно картин, плесени и выцветших обоев, — разозлилась она. Доминик не обиделся на ее выпад. Наоборот, он рассмеялся. — Да, этого добра хоть отбавляй. — Я бы снесла ваш замок и на его месте построила нормальный дом, где стены не проломлены ядрами четыре века назад, и по ним не ползет плесень, потому что стопятьдесят лет назад сломалась печь! — возмущению Мирабеллы не было предела, — в коридорах воет ветер, окна нужно все менять, вы хоть понимаете, сколько это будет стоить? И это я не говорю еще о парке, который скоро превратится в лес! — Мирабелла! — попыталась угомонить ее Аманада, — Мирабелла, как ты можешь! — Этот замок похож на трухлявый пень! Он скоро рухнет нам на голову! — Возможно, — Доминик склонил голову, — но, увы, нет возможности его восстановить. Я сделал все, что мог, мадам. — И что же вы могли? — спросила она. — Перетянул стены в гостиной. Ну вы видели. Там теперь белые с цветочками стены. До этого были красные.