— И не забывай быть вежливым с Анной, — Кристиан усмехнулся, радуясь победе. Он ловко вывел Фредерика из игры, связав ему руки. Сам же он красив, умен и носит достойный титул виконта. Мадемуазель Аманда непременно выберет его их них двоих. … — Господь послал нам эту ведьму в наказание! Вдовствующая герцогиня тряслась по кочкам в парке, когда лакей с трудом перекатывал ее кресло через неровности, оставленные лопатами новых садовников, которые спешно приводили сад в порядок. — Мадам, я уверена, что вскоре все станет намного лучше, чем было, и дорожки посыпят гравием, кусты подстригут, а весь песок уберут. Подождите немного, — говорила Сибилла, перескакивая через горы гравия, — Мирабелла столько денег вложила в этот сад, что... — Кто же просил ее вкладывать? — Подняла брови старая герцогиня, хватаясь руками за подлокотники и подпрыгивая в кресле, — ни в доме, ни в парке покоя нет. Вот посмотрите, еще и беседку красят! Беседка, созданная в семнадцатом веке, давно нуждалась в реставрации, и вот теперь перед глазами герцогини и Сибиллы предстали рабочие, которые что-то приколачивали, что-то красили и что-то переделывали. — Они совершенно точно уберут мою любимую скамью..., — горестно воскликнула старая герцогиня, — я в этом уверена! Они поставят что-то ужасное, и мне уже неудобно будет там сидеть и смотреть на озеро.... Впрочем, озеро тоже изменилось. Берега уже успели укрепить камнем, а нимфу посреди озера выкрасили в белый цвет. Теперь она как новенькая лила воду из кувшина, и казалась не грустной, а совсем юной и полной надежд... — Нимфе двести лет... — герцогиня вздохнула, — она не должна быть белой. Сибилла, милая, ты не можешь это как-нибудь остановить? Ведь она все перепортит! Господа с электростанции разворотили мне все комнаты, и конца и края этому нет! — Думаю, что только Доминик может ее остановить, — сказала Сибилла. — Доминик? Ему все равно. Он вбил себе в голову, что как только Камилла выйдет замуж, он покончит с собой... Камилле через месяц будет четырнадцать. Учитывая, что Маргариту он выдал замуж, когда той и шестнадцати не исполнилось, то терпеть его нам осталось совсем недолго. Но за это время его мадам разворотит нам весь замок! Сибилла посмотрела на старую герцогиню. Шляпка той сбилась на бок от тряски, а седые волосы немного растрепались. — Но зато замок будет отремонтирован, — сказала молодая женщина, и на губах ее мелькнула усмешка, — во всем надо искать плюсы. В конце концов чего плохого в телефоне и проводах? Ведь на провода они навинтят лампы, украсят их люстрами, и будет электрический свет. Как в замке у де Слемилей. Помните, мадам, вы еще восхищались, как играет хрусталь в электрическом освещении? — Плохо то, что мадам ничего не понимает. Они закрасили барельефы, заявив, что это не модно. Барельефам пятьсот лет. Нужно восстановить былые краски, но мадам я не могу этого доказать. — Вы говорили с ней? — Она только фыркает. А Доминик приказал не мешать ей. Сама понимаешь, как с ним спорить. В этот момент послышались быстрые шаги, голоса, и Сибилла и герцогиня замерли, желая слышать, о чем говорят. — Меня вообще не интересует ваше мнение! — услышали они голос Мирабеллы, — вы мне надоели со своими протестами, Доминик! Если не нравится, делайте все сами! До моего приезда по этим самым драгоценным стенам ползла плесень! Вы сто пятьдесят лет не могли починить печь! Когда же я приказала счистить плесень и починить печь, вы заявляете, что я разрушаю древние интерьеры. Или плесень — часть интерьера? — Плесень не часть интерьера, мадам, — спокойно говорил Доминик, — но вот печь — часть. — Ее полностью пришлось разобрать, чтобы добраться до поломки. И теперь я прикажу сделать ее по последней моде. Даже не спорьте! — Я вижу, что спорить с вами бесполезно! — Абсолютно. Лучше скажите мне, почему в ваших сараях еще стоят эти колымаги? Все давно повыбрасывали повозки и закупили автомобили. Моего приданого не хватило, чтобы купить хоть один автомобиль? — Автомобиль есть у мадам Сибиллы. — Но вы им не пользуетесь. И мне приходится позориться, выезжая в город на лошадях! Да над нами уже весь город смеется! Завтра же езжайте в Париж, и чтобы через три дня в замке было два автомобиля. Меня не интересует, где вы их достанете. Чек выпишете от моего имени! Мирабелла и Доминик прошли мимо, свернув на другую дорожку, и за спором не заметив двух женщин. Алое платье Мирабеллы еще долго мелькало среди деревьев, а ее голос разносился по саду. Когда пара скрылась из виду, старая герцогиня рассмеялась, а Сибилла улыбалась, сдерживая смех. — Так ему и надо, командиру, — сказала герцогиня, — наконец-то управа на него нашлась. — Я уверена, что и вы бы взяли под козырек, — Сибилла наконец-то тоже рассмеялась, — это же надо, Доминик умудрился найти себе жену, которая подмяла его под себя. Скажи мне кто, я бы и не поверила. — Самовлюбленный эгоист получил по заслугам, — старая герцогиня сжала руки, как на молитве, но тут же снова вцепилась в поручни, — Господь услышал нашу мольбу. Сибилла и старая герцогиня последовали дальше, ругая кочки и нерасторопных рабочих, и не слышали окончания разговора Мирабеллы и ее мужа. Доминик стоял на веранде и смотрел на сад, где садовники обрезали деревья, косили лужайки и отсыпали дорожки. В вазонах появились цветы, а розарий обнесли забором и проредили. — Зачем вы делаете это все, Мирабелла? — спросил он, взглянув на четкий профиль жены. Черные волосы ее растрепались, а яркий мазок помады на губах делал ее лицо строгим и уверенным. Она резко обернулась к нему. В глазах ее было недоумение. — Вы же скоро уедете, и вряд ли захотите снова сюда вернуться, — продолжал он, вдруг ощутив грусть от такой перспективы.