В комнате Аманды его ждал светловолосый молодой человек, тот самый, кого не так давно он видел в ее шкафу. Молодой человек поднялся, поклонился Доминику. — Я выследил их, Ваше Высочество, — сказал он, скидывая с себя белое одеяние, под которым оказался праздничный фрак, — Патрик помог мне сегодня отследить их путь. Они, конечно же, не успокоились. Потащили Аманду в церковь. — В церковь? — Доминик поднял брови. — Да, месье. Думаю, что нам с вами стоит поприсутствовать на этой необычной церемонии. … Когда Аманду поставили на ноги и сняли с ее головы мешок, она зажмурилась от ударившего в глаза света множества свечей. Первым делом она одернула измятое платье, потом осмотрелась. Она оказалась на дорожке между рядами скамей в часовне. У алтаря беседовал со священником Кристиан де Шартезье, на дальней скамье сидела, опустив глаза, Анна, а рядом с Амандой стояли два крепких лакея. Увидев, что Аманда смотрит на него, Кристиан поклонился ей и подошел ближе. — Дорогая моя мадемуазель Аманда, — сказал он, — прошу вас выслушать меня. Аманда отступила, но уперлась в твердую руку лакея. — Вы хотите жениться на мне? — спросила она, и лицо ее неожиданно приняло озорное выражение. — Я мечтаю назвать вас своей женой! Как я могу жить без вас! — Кристиан схватил ее за плечи, а потом упал на колени, — Аманда, вы — мое наваждение! Я умоляю вас сжалиться над моими страданиями! — Но..., — она вдруг рассмеялась, хотя, казалось, в сцене не было ничего смешного. Анна встала, видимо решив, что от шока Аманда сошла с ума. — Я... это невозможно, месье! — Аманда вырвала руку из его рук, — это совершенно невозможно! — Почему? — Кристиан поднялся, обернулся к священнику, и сделал ему знак начинать. Аманда опустила глаза, сдерживая улыбку. — Ваши возражения не учитываются, — Кристиан снова взял ее за руку и потянул к алтарю, — вы станете моей женой и точка. Аманда нехотя пошла за женихом, оглянулась на дверь и замерла, когда священник начал обряд, храня на лице все ту же озорную улыбку. В этот момент раздались шаги, и в церковь вошли двое мужчин. Они немного запыхались, будто только что перешли с бега на шаг, и волосы их были немного растрепаны. — Я же говорил вам, что никакой чести или совести у них нет, — сказал молодой светловолосый человек Доминику, останавливаясь посреди прохода. — Обычное дело, — отозвался Доминик, обводя взглядом часовню. Кристиан никогда не видел молодого блондина, и готов был выхватить пистолет, что был спрятан у него под фраком, когда Аманда вырвала руку из его ладони, и бросилась к тому, замерев в его объятьях. Кристиан засунул руку во внутренний карман фрака. — Не нужно эмоций, месье де Шарьезье, — сказал Доминик, заметив движение его руки, — Аманда в любом случае не сможет выйти за вас замуж. — Почему? — Кристиан отступил, увидев ухмылку на лице герцога де Сен-Савиньон. — Потому что она уже замужем за мистером Артуром Уэйном, промышленником из Бостона. Артур поклонился, немного отстранившись от Аманды, а та громко рассмеялась, глядя на лицо Кристиана. — Когда Артур настаивал на венчании до моего отъезда, я никак не могла понять, почему бы не подождать до возвращения, — сказала она, — но теперь, — она обернулась к мужу, и глаза ее наполнились нежностью, — теперь я понимаю, насколько он был прав. В такой стране, как Франция, с беззащитной девушкой может произойти все, что угодно. Анна сидела, закрыв лицо руками. Плечи ее вздрагивали под легкой накидкой. Доминик обернулся к ней. — Не плачьте, мадемуазель де Шарьезье, сказал он, — я не собираюсь разлучать вас с Фредериком. Вы достойны войти в наше семейство и станете одной из его самых выдающихся представительниц. Вскочив, Анна подбежала к Доминику, схватила его руку и поднесла к губам. Глаза ее, полные слез, смотрели на него темными звездами: — Вы не пожалеете о своем решении, Ваше Высочество! — воскликнула она, и бросилась вон из часовни. Белое ее платье мелькнуло в свете свечей белым языком пламени и растворилось в ночи. Доминик усмехнулся. — Я уверен, что не пожалею, — ответил он сам себе, а потом обернулся к Кристиану, — вас же, месье, я жду в качестве почетного гостя на свадьбу вашей сестры, а пока попрошу покинуть замок Перпеньи. Бледное лицо Кристиана стало серым. Глаза смотрели только на Аманду. Губы, казалось, посинели.